Забавно, что как бы я ни выбирал инструмент, в конечном итоге всё равно вернулся к роялю. Я бы выбрал ещё может тробетиор, однако мучиться потом от мигреней… ну так себе, если честно. Но поиграть мне на нём не дали.

— Я знала, что найду тебя здесь, — раздался весёлый голос Юноны. Вот уж кто-кто, а она… не то что достаёт, а скорее приносит трудности.

Но раз она здесь, у меня была возможность расставить всё по своим местам. Я не хотел обижать её, пусть мне было и плевать на чужие чувства, поэтому надо было раз и навсегда закрыть вопрос о наших отношениях.

— Юнона, — встал я медленно из-за рояля.

— Знаешь, ты, насколько помню, играл в то время куда лучше. Неужто разучился? — удивлённо переводила она взгляд с инструмента на меня.

— Я думал, ты сейчас на занятиях.

— А я их пропустила, — улыбнулась она. — Увидела, что тебя не было. Нам сказали, что ты подрался с Лукасом и его ребятами. Один против шестерых.

Я вздохнул. Не очень люблю такие разговоры, если честно, но если не хочу наломать дров, стоит заняться своим делом.

— Я хочу поговорить с тобой.

— А хочешь сыграть со мной в анса… — она попыталась обойти меня и подойти к роялю.

— Юнона, — я придал голосу твёрдости, схватив её за руку и слишком грубо оттолкнув вперёд. Она сделала несколько шагов назад по инерции, после чего посмотрела на меня щенячьими глазами.

Такое со мной не прокатит, ты даже не представляешь, сколько я пересмотрел этих глаз уже. Особенно тех, кого убивал. Мне нечем гордиться, убийство — это вообще самый наитупейший повод для гордости, однако таким меня теперь не пронять.

— Послушай, Юнона…

— Я знаю, что ты хочешь сказать, Тай-Тай. Что мы с тобой не пара, верно? Не подходим друг другу, да? Но это…

— Всё куда неприятнее, — перебил я её скороговорку, которую Юнона будто учила.

— Тай-Тай, послушай…

— Я знаю, ради чего ты это делаешь, — произнёс я.

— Зачем… что? — переспросила она удивлённо.

— Я знаю, почему ты хочешь быть со мной.

— И зачем же?

— Это всё из-за рода, верно? Из-за твоего рода. Я слышал, что вы находитесь под прицелом многих родов из-за своего бизнеса. Возможно, вы даже не переживёте войну, которая зреет на границе королевства и империи. Когда начнётся война, поднимется шум, и королю будет не до внутренних разборок между домами.

— Значит, так ты видишь наши отношения, Тай-Тай, — её голос похолодел. — Я ради того, чтобы спасти свой род, с тобой?

— Да. Именно так я вижу это.

— И кто тебе это сказал? Сёстры? Нет, они бы не стали… отец, верно? И что же он ещё рассказал о нас? — прищурилась Юнона.

— Вас хотят устранить. Начнётся война, и вас не станет. Если ты породнишься со мной, то ваш род станет с нашим в союзе. Вы получите поддержку сильного рода. Но так вы одни, вас сожрут.

— Вот, значит, как, — теперь Юнона была… другой. Не враждебной, но и не той милой, готовой ластиться ко мне. — И ты веришь в это?

— Да, — уверенно произнёс я.

— И ты не веришь, что может быть между нами любовь. Не ради власти и денег, а просто потому, что я люблю тебя? — её голос стал мягче, словно она играла в плохого и хорошего следователя в одном лице.

— Нет.

— А это правда.

— Я знал людей, которые готовы были отказаться от своей веры ради близких. Видел, как люди бросались под пули, потому что позади них была семья. Я знаю, на что пойдут люди ради семьи. И я вижу факты, Юнона. Факты на одной стороне и чувства, которые даже не проверить, на другой.

— И ты ничего не чувствуешь? Действительно?

— Прости, Юнона, — отшагнул я назад и ударил главной артиллерией. — Между нами всё кончено. Я тебя больше не люблю. Что бы ты не сказала, но дальше мы уже двинемся разными дорогами.

— А как же это?..

Она потянулась ко мне, пристав слегка на цыпочки, и попыталась поцеловать в губы, но вместо этого упёрлась губами в мою ладонь. Удивлённо взглянула на меня, после чего сделала шаг назад.

— Нет, Юнона, я против.

— Не лги хотя бы себе! — подняла она голос. — Это всё из-за рода, да? Да?! Но это наша с тобой жизнь!

— От которой зависят и чужие.

— Да всё, что они сказали, ложь! Есть доля правды, но мои-то чувства настоящие!

— Я не верю тебе, — отрезал я. Я знал людей, которые могли поклясться в чём угодно, когда это было необходимо. Перед смертью или смертельной опасностью люди вообще становятся удивительно покладистыми, верующими и готовыми принять любую сторону.

Но даже если она и не врёт, то наши отношения должны разорваться.

— Значит так? — Юнона начала злиться. Не просто сердиться, а именно выходить из себя. В её голосе начал проскальзывать трубный звук, похожий на рычание. — Значит, так ты заговорил?! Может тогда ты хочешь кое-что услышать и о своём роде? Давай, раз мы говорим друг другу правду, может и я кое-что выскажу тебе?!

— Я весь во внимании, — спокойно отозвался я, чем сбил с толку Юнону. Она хлопнула глазами, будто ожидала другой реакции, но быстро пришла в себя.

— Мы были раньше вместе с вашим родом. Мы были союзниками на правах младшего партнёра. Ходили под вашим родом, делали, что он скажет, и никогда его не предавали. Я потеряла двух старших братьев из-за твоего рода, Тай-Тай. Они погибли, потому что мы вас не бросили и оставались с вами до конца. Но когда мой отец начал вести свой бизнес и настропалил против себя других, вы… нет, твой род отринул нас! Вы просто оставили нас!

— Вы нарушили правила, — заметил я.

— Какие?! Мы просто делали лучше то, что не могли сделать лучше другие! И твой! Твой отец решил, что будет легче отказаться от нас, чем защитить! Поэтому кто бы мне рассказывал сейчас про это, Тай-Тай. Я была твоей суженой всё то время! Я! А после разлада мне дали от ворот поворот! — она с обидой поджала губы. В глазах стояли слёзы. Продолжила уже тише. — Ты никогда не был таким. Никогда. Ты обещал, что будешь со мной, что защитишь меня, но после армии пришёл другим, — она пыталась заглянуть мне в глаза и найти того, кого там уже давно нет. — Что с тобой случилось, Тай-Тай? Что случилось с тем слишком мягким мальчишкой, который любил меня, а я любила его?

— Он умер, — негромко ответил я. — Умер на поле боя.

— Видимо, так оно и есть… — вздохнула она. — Видимо, мой Тай-Тай умер, и его место занял циничный парень, который не знает жалости. И я всё равно люблю тебя, слышишь?

— Но я тебя не люблю, — я рубил по живому раз за разом, а она раз за разом продолжала нападать.

— Из-за рода? — хмыкнула она бесцветным голосом.

— Даже потому, что это для твоего же блага. Если Сильвия узнает…

— Мне всё равно на Сильвию, — в сердцах бросила Юнона.

И, наверное, пожалела об этом.

— Вот оно что, значит, — раздался ледяной голос. Настолько ледяной, насколько это вообще позволял голос старшей сестры. Она стояла среди инструментов со взглядом… зверя, что спал в ней, глядя на Юнону. Не только она, ещё человек пять стояли рядом, двое крупных парней и три девушки. — Значит, тебе всё равно на меня?

Её голос, помимо холода, был ещё и безразличен. Однако очертания лица, когти на пальцах и слегка торчащие зубы, не говоря уже о глазах, явно говорили о том, что Сильвия вполне себе небезразлична.

— Значит, тебе плевать на меня, верно? Ну что ж, я не ожидала любви от тебя, Юнона, однако ты переходишь некоторые границы.

— А я знаю, почему ты злишься, — неожиданно заявила Юнона. — Вся уверенная и спокойная, но тебе не скрыть от меня правды, Сильвия, или как тебя звали ещё… — её глаза недобро прищурились. — Силок?

Сильвия заметно нахмурилась.

— Лучше замолчи, Юнона. Ради нашего прошлого, — прорычала Сильвия.

— Силок, — повторила, рыча, Юнона. — Я же знаю, что ты бесишься, потому что любила Рэйна. А тебе даже не разрешили побывать на его похоронах. И теперь ты пытаешься всех убедить в том, что ничего не было. Рубишь свои же чувства.

— Закрой рот… — Сильвия менялась на глазах. Становилась лишь бледным оттенком себя и всё больше чем-то злым и жутким.