— Мы ещё пока в процессе, — ответил я неопределённо.
— Будь добр постараться, — недовольно ответил Зарон. — Не хотелось бы опозориться из-за этого на всё королевство.
Столица удивительным образом не сильно отличалась от города, Линт-Хайвена, около которого располагалось наше поместье. Если бы я не знал, что в столице, решил бы, что мы едем по своему городу. Те же высокие дома, те же оживлённые улицы, переполненные людьми, обилие самоездов и карет вместе с конными трамваями.
Нет, отличие всё же было — столица была более многолюдной. Даже не представляю, каково бы мне было, если бы пришлось добираться пешком.
Уже через полчаса, трясясь в кабине экипажа, мы наконец подъехали к месту, где проводили бал. Здание было большим и очень старым, похожим на какую-то библиотеку или храм. Здесь, создавая очередь, выстроились другие экипажи.
— Много народу, — заметил я, разглядывая очередь через окно. — В королевстве так много родов?
— Достаточно, — неопределённо ответил Зарон.
— Достаточно, это сколько?
— Много. Есть те, что известные и сильные, как наш. Есть едва дышащие, как, например, Белый Клык.
— А что делает род родом? — спросил я.
— Род родом? — переспросил он.
— Да. Обычная семья-то аристократов родом не является, верно? Да и я, когда женюсь, выйду из рода и стану обычной семьёй около него.
— У рода есть свой герб, официально зарегистрированный в специальном органе, — ответил Зарон. — Хочешь основать свой род, будь добр заплатить налог, подать заявление и после оплачивать налоги по повышенной ставке.
— Это же невыгодно, — заметил я.
— Да. И поэтому так много простых семей аристократов, которые не гонятся за гербом и родом. Они неплохо себя чувствуют и без герба. А многие всегда находятся с родом, от которого вышли, и имеют многие привилегии благодаря своему родственному положению, не имея герба.
— Тогда какой от него толк? Это же просто бумажка с надписью за деньги.
— Толк есть. Репутация, например. И деловую репутацию, которая часто ассоциируется с гербом, никто не отменял. Например, наш герб — все видят его и сразу понимают, что Бранье дешёвку не продаст и своего партнёра не кинет. Всё качественно и честно, о чём говорит наша репутация, которой мы дорожим. Или без герба какой-нибудь продукт, что может быть как качественным, так и сделанным в подвале на коленке.
— Разве подделать под ваш герб что-то нельзя?
— Можно. Но, как и обычно, это сложнее. Приплюсуй сюда и историю рода, которую ведёт каждый. К роду доверия больше при совершении сделок. Это очень удобно, когда кто-то ведёт большой бизнес, хотя сейчас некоторые отказываются от этого.
— А ещё герб дают не каждому, что делает его более ценным, — добавила Сильвия, которая до этого молчала. — Он получается семьёй за определённые заслуги, которые нередко отмечаются на самом гербе.
— Верно. Они повышают его статус. Выше статус, выше репутация. Выше репутация…
— Выше получаемые плюшки и больше уважение других родов, — закончил я мысль.
— Какие плюшки? — это они умудрились спросить меня хором.
— Ну… в смысле выгода.
Зарон вздохнул, но не стал акцентировать на этом внимания.
— Да, ты правильно всё понял. Так что даже при желании просто прийти и купить герб нельзя. Нужна причина тебе его выдать, почему все, кто его имеет, действительно заслужили герб. Это залог твоей благонадёжности, и человек, обращающийся к тебе, знает — этот человек имеет хорошую репутацию.
К тому моменту наша карета уже подъехала к месту входа, где была выстелена большая красная дорожка, уходящая к самым дверям.
— Тэйлон, ты первый. Поможешь Сильвии. Я замыкаю.
— Да, я помню.
Меня заставили вызубрить этикет, и с горем пополам я более-менее ориентировался в этой странной науке жополизничества. Всё же было необходимо приспособиться к новым условиям, пусть даже и таким, что я и делал. Алфавит, этикет, письмо — я заметил за собой поразительное сопротивление к обучению. Ну вот просто шло с трудом, хоть что ты делай.
Но это не значит, что я не старался. Старался, иначе бы сейчас не делал всё как положено, чувствуя себя последним идиотом.
Осторожно выбравшись из самоезда, я галантно подал руку Сильвии, помогая ей спуститься и готовый в случае чего просто поймать сестру, но та справилась и без меня. Зарон выбрался следом. Здесь мы прошлись по красной дорожке до самых ворот, где Зарон с нами попрощался.
— Здесь вы сами. Я буду ждать окончания. Желаю вам удачи, — после чего отошёл в сторону. Предположу, что это было тоже частью традиции — отец, мать или другой законный представитель провожает своих чад до дверей, после чего уходит.
Мы подошли к дверям, где двое солдат с лёгким поклоном распахнули перед нами двери, где…
Нас ждал серый коридор, который вёл к ещё одним дверям. Пришлось нам ещё раз пройтись, прежде чем мы наконец попали в сам бальный зал.
Большой сияющий белым зал, где в глазах рябило от пестроты нарядов самых разных цветов, среди которых, как это ни прискорбно, наряд Сильвии просто терялся и выглядел самым обычным. С другой стороны, у неё был выдержан серьёзный тон, когда на глаза попадались наряды, буквально лишённые вкуса и вычурные, как у девок из борделя. Повсюду были юноши и девушки, весело общающиеся между собой, смеющиеся, элегантно оказывающие друг другу знаки внимания.
— Столько людей… — пробормотал я, окинув глазами помещение.
— Ты как себя чувствуешь? — тут же спросила Сильвия.
— Нормально. Толпы-то я не сильно боюсь.
И всё же, столько молодняка… Мне это призывную комиссию напомнило в одном из миров, только там были одни парни. И выжили из них единицы, включая меня.
— И куда нам?
— Надо найти своих.
— Тех… — я попытался припомнить тонкости таких вечеров, — кто наши друзья, да?
— Да, стоит держать вместе, чтоб не стать жертвой нападок со стороны недругов, — подтвердила она.
Пока мы шли по залу, я с некоторым неприятным чувством заметил, что на нас все пялятся. Даже не на нас, а на меня. Абсолютно все, кто здесь есть, в особенности девушки. Все буквально буравили меня взглядом, от чего мне становилось немного неспокойно.
И если в глазах девушек был интерес, то вот у парней в глазах была явная зависть. Из тех, кто был в форме, старше младшего полонеора я не увидел. И то, это был единственный человек. Все остальные в своём большинстве были старшими и младшими линнерами.
Кстати, их мундиры мне нравились больше. Тёмно-синие, строгие, без какой-либо броской вышивки.
Кстати, здесь же я заметил, что многие начинают сбиваться в группы по половой принадлежности. Девушки одной стайкой, парни — другой. Как мне объясняли правила, здесь не было чёткой привязанности партнёров. Иначе говоря, если ты пришёл с девушкой, то это не значит, что теперь весь вечер вы просто обязаны ходить под руку. Нет, она может отлучиться поговорить с подружками, а он с друзьями. Хотя в открытую здороваться девушке с парнем было не то что некрасиво, но не принято без кавалера.
Я вспомнил об этом, потому что меня и Сильвию остановила как раз-таки одна из девушек.
— Добрый вечер, тэр Тэйлон, — неожиданно поздоровалась она с нами, натянув на лицо дежурную улыбку и сделав лёгкий поклон. Подружки за её спиной тоже поздоровались молчаливым поклоном. Они выглядели как стайка мелких хищников, что следовали за своим предводителем.
Мы повторили за ними.
— Добрый день, тэрры, — поздоровался я за нас двоих как парень.
— Вы, наверное, меня не знаете, но вы служили с моим отцом. Под его началом.
До меня дошло практически сразу, кто она. Я как-то раз случайно видел её лицо в небольшой рамке на столе у своего командира, что меня награждал. Миниатюрная девушка с волнистыми волосами по плечи и с очень миленьким лицом ничего не имела общего с тем верзилой, который голыми руками мог сломать тебя пополам. Ничего кроме ощущения какой-то силы, словно она может тебе дать по роже не слабее парня.