— Рад, очень рад познакомиться с тобой, дочка. — Отец протянул мне обе руки сразу. — Приятно знать, что мой младший сын сделал неплохой выбор. Умная, красивая; чего еще желать для своего отпрыска?

— Спасибо за комплимент, папа. — Я взяла его за руки, и он энергично их потряс. — Можно мне вас так называть?

— А как же, — радостно воскликнул он (я тем временем сняла со старика лет тридцать — сорок).

Отец Арса преобразился, вместо дряхлого старца передо мной стоял мужчина лет этак сорока, энергичный, в самом расцвете сил.

— Что это ты сделала? — вопросил он, удивленно глядя в мои глаза.

— Кажется, слегка вас омолодила. — Моя улыбка была обезоруживающей, я старалась.

— Для чего? — Ну и вопросики у него!

— Откуда я знаю? — пожала я плечами. — Может, просто захотелось сделать вам приятное? Не знаю.

Старый, но помолодевший Примов посмотрел на меня пристально и неожиданно рассмеялся звонким смехом, разнесшимся эхом по окрестным горам.

К нам подошел старший из гномов и, учтиво поклонившись, спросил:

— Это вас, девушка, мы должны благодарить за освобождение из мерзкого рабства?

— В какой-то мере да, хотя без помощи воинов, — я обвела рукой, указывая на своих спутников, — и следопытов у меня бы ничего не получилось. Значит, благодарить меня одну вы просто не имеете права.

— Мы всем очень признательны! — Гном поклонился на три стороны. — Меня зовут Дронт. Как глава строительной артели я хочу спросить, что конкретно для вас, девушка, мы можем сделать?

— Думаю, — в разговор вступил мой муж, — нам с Джокер не помешает укрепленный замок на южной границе графства. Лучше всего там, где река Стик впадает в океан.

— О! — воскликнул гном и заверил: — Конечно, мы с радостью возьмемся за работу, и расценки будут самые низкие.

Арс и Дронт пустились в обсуждение условий договора, мне это показалось неинтересным.

— Пойдемте, отец, — позвала я старшего Примова, — люди не ели больше суток, это непростительно. Так шутить с пустыми желудками.

— Конечно, дочка. — Он взял меня под руку и повел вниз.

Спуск проходил значительно легче подъема, оно и понятно: вниз всегда проще, чем вверх. Еще не наступил полдень, как мы вошли в рощу, где ожидали воины, оставленные охранять лошадей. Времени даром они не теряли — подстрелили оленя и поджарили его целиком на костре. Все были обеспечены обедом, что нас весьма порадовало.

Гномы наотрез отказались ехать на лошадях, но с удовольствием переложили на их спины часть своего имущества, в основном инструменты для обработки камня и дерева. Я присоединилась к гномам и пошла пешком, а свою лошадь отдала отцу. Не люблю я этих животных, и они отвечают мне взаимностью.

Арс поехал бок о бок с отцом и рассказывал ему о том, как я и лошади пытались увильнуть от знакомства друг с другом. Тот только посмеивался. Ну а сама животина осталась довольна моим решением пройтись на своих двоих и, как мне показалось, покивала головой, одобряя.

Муж взял колдовской посох и держал его, как улан копье. Я шла следом и ломала голову над происхождением посоха. Через два часа размышлений и выводов это перестало быть загадкой. Серый Демон невольно подсказал. Я помнила — мир погиб, война полностью уничтожила планету, где росло единственное во Вселенной волшебное дерево. Мир людей-магов сопротивлялся моему двоюродному брату, как ни один другой. И нет больше ни людей, ни магов, нет и могучего Дерева, только сынок-черенок остался от целого мира.

Мне стало грустно, что тайна кончилась. Не зная, чем еще заняться, представила в уме пятимерный куб для игр — он получился на удивление хорошо, как настоящее голографическое изображение, выводимое компьютером. Расставила фигуры на четверых игроков, ухитрившись не спутать ни одной единицы войск из четырех тысяч.

— Джокер, — позвал Арс, — ты устала? Что с тобой?

Убрав пятимерный куб в память, ответила:

— Все нормально, просто играю сама с собой. Есть одна занимательная игра, наподобие шахмат.

— Наподобие чего?

— Шахматы, это игра фигурами на плоской доске. Надо захватить чужого короля. Ходят по очереди, начальные условия одинаковые, — объяснила я. — У вас такой игры разве нет?

— Нет. — Арс отрицательно замотал головой. — И ты в нее играешь?

— Да, но немного усложнив условия.

— В уме?

— В уме.

— Да? А меня научишь?

— Попробую, — пообещала я, — как-нибудь напомнишь, когда будет свободное время.

— Договорились. — И он, успокоившись на мой счет, поехал дальше, продолжая прерванную беседу с отцом.

А я восстановила в воображении куб и сделала очередной ход...

Не спеша, за три дня мы благополучно добрались до поселения следопытов. Рем со своей командой были уже там, что и не удивительно. Поселок приветствовал нас радостными криками. Арс вкратце рассказал всем встречающим нашу часть приключений, вызвав бурю восторга, а потом попросил Рема поведать о событиях в их походе, что тот и сделал. Истребление упырей прошло у них довольно просто, дело несложное, если есть оружие из серебра.

Закончив обмен информацией, мы пошли в центр поселка. На площади собралось все население от мала до велика.

Рем забрался на трибуну и толкнул неплохую речь. Провозгласил победу над врагами человеческими и тому подобное.

После него выступил старший Примов:

— Следопыты, други. Много лет водил я вас по тайге, помогал кому советом, кому делом отвоевывать место под солнцем у дикой природы. Но я устал от тяжкого бремени власти (что, по моему мнению, не сочеталось с его бодрым видом), я оставляю пост вождя. Рем, мой старший сын, будет хорошим вождем, он уже доказал это. Надеюсь, совет старейшин одобрит мое предложение.

Наступила полная тишина. Отец обводил старейшин и всех присутствующих пронзительным взглядом, ясные глаза блестели задором из-под кустистых бровей.

Вперед вышел кузнец Маркел:

— Я считаю, Клим прав. Молодых следопытов должен вести молодой вождь.

Старейшины закивали, одобрили. Старший Примов ответил поклон Маркелу, затем под крики молодежи снял с себя символ вождя — медный диск на цепи — и надел его на сына.

— Да здравствует Рем, могучий вождь следопытов! — крикнул кто-то, и все подхватили этот призыв.

Рем поднял руку, успокаивая народ.

— Я благодарен за оказанное доверие, — выкрикнул он, перекрывая стихающий шум. — И обещаю быть справедливым и честным вождем. Но прямо сейчас хочу просить совета мудрых старейшин клана.

— Давай, Рем, спрашивай, — откликнулся Маркел, — поможем, чем сможем.

— Скажите, мудрейшие, что нам делать с колдовским посохом? — Рем махнул рукой в сторону Арса с Живдеревом.

Опять наступила тишина. Вперед вышел дряхлый дед и прошамкал беззубым ртом:

— Сжечь его надыть на костре, уничтожить. Чтобы не повторилось боле.

— Все согласны? — Рем обвел старейшин взглядом.

В ответ мудрецы, да и остальной народ, закивали и закричали: «Сжечь его!» Только старый Примов нахмурился и молчал. Я взяла у Арса посох, снова ощутив его необычайное бодрящее действие, и вышла с ним к помосту.

— Уничтожить Живдерево? — Я окинула взглядом притихшую толпу. — Разве можно убивать ребенка за его, пусть и ужасные, ошибки? Этот посох живой! Да, он очень молод, но это не повод вот так просто взять и отобрать у него жизнь. Согласна, его использовали для злых дел, но с его помощью можно сделать и много добра.

— Я не позволю! — Арс встал рядом со мной плечом к плечу, выражая всем своим видом решимость защищать посох.

Церковная стража тоже начала подтягиваться к нам, а я продолжала говорить со всей убедительностью, на какую была способна:

— Этот посох еще сыграет свою роль в спасении мира. Может, через сто или двести лет, я не знаю будущего, но эта палка будет очень важна для защиты всего живого от зла и других миров. Живдерево осознало свою ошибку, я это чувствую. И больше не отдаст свою силу и энергию злодею. Оно же разумно! Нет, конечно, не по меркам человека, но очень разумно и больше ошибки не совершит. Я убеждена, его нужно отдать хранителю, то есть бабке.