Темная ийлура презрительно вскинула брови.

– Я тоже не думала, мой дражайший Ин-Шатур. Представь себе, что я нашла его случайно в сокровищнице Храма. Ключ, умеющий звать.

– Он у тебя? – быстро спросил Посвященный.

– Нет, – темная качнула головой, – к чему мне носить с собой то, за чем могут охотиться многие?

И тут же, ухмыльнувшись, поинтересовалась:

– А карта? Где она?

– Я ее хорошо припрятал, – ядовито ответил Ин-Шатур, – к чему мне хранить при себе то, за чем могут охотиться многие?

Темная поморщилась, как после горького лекарского снадобья, но играть умела, и быстро взяла себя в руки. Прошлась по келье, осматриваясь.

– Как бы там ни было, Ин-Шатур, нам придется провести в обществе друг друга немало дней и ночей, – наконец прошелестела ийлура, – и если не доверять…

– Не смеши меня, Нитар-Лисс, – ийлур с усмешкой следил за гостьей, – тебе ли говорить о доверии?

– Но мне некому доверять. Особенно в Темном Храме. А здесь, как ни крути, обитель Света. Или я ошибаюсь?

На щеках посвященного появился румянец. Шейниров хвост! А ведь, похоже, ему нравилась эта жрица.

«Это она убила его?» – Эристо-Вет раз за разом повторяла вопрос, – «за что она убила его? И что они замышляли?»

Но Эльваан молчала.

А изображение вновь начало смазываться; Посвященный Ин-Шатур уподобился большой коричневой медузе, плывущей в грязно-желтых волнах пергамента; черная ряса послушницы рассыпалась осколками, и только рябиновые блики напоминали о том, что там только что стояла темная ийлура Нитар-Лисс.

– Эльваан? – растерянно позвала Эристо-Вет.

Все смешалось россыпью цветных стеклышек в калейдоскопе. А через мгновение – свист ветра в ушах, небо и, наконец – сочная зелень южного леса. Эристо-Вет только моргнула при виде все той же Нитар-Лисс, которая продиралась сквозь дикие заросли в компании молодого ийлура. Темная жрица загадочным образом лишилась и роскошного платья, и обоих стражей из Храма Шейниры; а простая походная куртка поверх шелковой блузы была щедро забрызгана чем-то бурым.

«Кровью, что ли?» – Эристо-Вет могла только гадать, что приключилось с блистательной ийлурой. Схватка с работорговцами? Вряд ли. Мало кто польстится на темную, от такой скорее будут удирать, сверкая пятками…

Попутчик Нитар-Лисс, если судить по отсутствию бороды и коротко остриженным черным волосам, был рабом. Возможно, тем самым Лан-Аром, о котором говорил убитый Посвященный, и которого следовало предупредить об опасности. Эристо-Вет хмыкнула: ийлур то и дело бросал в сторону Нитар-Лисс полные обожания взгляды.

«Как же, предупредить… Да его от этой куклы на аркане не оттащишь!»

– Куда они идут, Эльваан?

– На запад, – неопределенно отозвалась прорицательница.

А Эристо-Вет показалось, что ее голос дрожит.

– Что они ищут?

Прорицательница молчала.

Ийлура еще раз окинула взглядом странную парочку, темную ийлуру и раба. Очень интересно. Зачем Нитар-Лисс этот ийлур? Ведь он был – ну, или по крайней мере казался – самым обычным. В меру ловким, в меру сильным. Да и в образованности храмового раба можно было усомниться. Так отчего же темная, расправившись с Ин-Шатуром, пробирается сквозь джунгли именно с этим невинным, как жертвенная овечка, мальчишкой?

– Эльваан, почему они идут вдвоем? – спросила Эристо-Вет, не сводя глаз с Лан-Ара. Может быть, она ошибается, и есть в этом ийлуре нечто такое, чего Нитар-Лисс не смогла найти в других?

– Эльваан?..

…И поняла, что сидит в темных, пропахших полынью покоях прорицательницы.

Свечи догорели. На полу стыли восковые кляксы; кое-где над обугленным червячком фитиля вился дымок, кружевом вплетаясь во мрак. Лицо Эльваан в темноте было похоже на фарфоровое блюдце, и вокруг ее лукавых аметистовых глаз залегли тени.

– Все, – прошептала элеана. – Уходи, Эристо-Вет. Пожалуйста. Ты теперь знаешь все, что тебе нужно.

Ийлура кивнула.

– Да. Город Хатран, но…

– Что – но?

– За что его убили, Эльваан? Что такого собирался отыскать Посвященный в компании с темной ийлурой? Ты ведь знаешь? Что за ключ, и что за карта?

Взгляд Эльваан подозрительно прилип к полу.

– Нет. Санаул ничего мне не открыл.

И она торопливо повторила:

– Уходи, Эристо-Вет. Я… я слишком утомлена.

«Ты просто не хочешь говорить», – подумала ийлура.

Затем, поднявшись, вспомнила про веселящий отвар, но не стала напоминать. Теперь, зная расположение Храма, ей следовало поторопиться – чтобы самой найти ответы на все вопросы. До того, как в игру вступит метхе Альбрус.

Выпроводив Эристо-Вет, Эльваан на подгибающихся ногах добралась до своего трона. Ее знобило, во рту плавала полынная горечь. Элеана обхватила руками плечи и замерла, не зная, что делать дальше.

Хотя, конечно же, надо было уходить. Бросить дом, столько лет служивший верой и правдой, бросить нажитое добро – и бежать, хоть на край Эртинойса, хоть за Черные пески. Лишь бы они не успели ее найти.

Эльваан вдруг вспомнила, что забыла на полу кристалл Видения; он преспокойно лежал там, где его и оставили, в центре семилучевой звезды.

«Шейнира меня дернула им воспользоваться», – элеана мрачно кусала ноготь, – «а теперь я знаю больше, чем надо. Хорошо еще, хватило ума не говорить Эристо-Вет, что искал Посвященный… Иначе…»

– Иначе у меня не осталось бы шансов. Совсем. – прошептала она в полумрак.

«Но кто знал? Разве я могла предвидеть, какие вопросы задаст Санаулу эта ийлура?»

Проклятье. Как бы ни пыталась она себя оправдать, им будет наплевать. Все, что их заботит – это тайна священного места. И все…

Спохватившись, она вскочила на ноги и начала собираться в дорогу. Эльваан еще не знала, куда отправится, и точно также она не была уверена в том, что бегство ее спасет, но – схватив первый попавшийся мешок, принялась швырять туда все самое ценное, что у нее было. Иными словами, те предметы, которые помогли бы ей с легкостью выдоить золотишко из карманов недалеких смертных, жаждущих узнать свою судьбу.

Первой в в темное нутро мешка полетела друза горного хрусталя. Ведь обычный ритуал, известный не-элеанам как «взгляд в темный кристалл», проводится с помощью любого прозрачного кристалла и жертвенной крови. Только так прорицатель может приблизиться к Сумеречному Отцу, чтобы испросить милости…

Далее в мешок нырнула чаша для жертвенной крови, короткий кинжал в черных ножнах, два совиных черепа. Не удержавшись, Эльваан прихватила с собой мешочек с ароматическими притирками и баночки с тонко истертой сурьмой и румянами. Затем остановилась в задумчивости над небольшим – всего две ладони в длину – но весьма тяжелым сундучком.

Брать его с собой не хотелось, оставлять было откровенно жаль. Да и кто бы не испытывал терзаний, расставаясь с замечательными, звонкими монетками?

– Тьфу, провались все к Шейнире!

Эльваан резко отвернулась. Какая же она дура, если думает о золоте! В то время, как надо печься о собственной шкуре…

Подхватив мешок, элеана решительно шагнула к выходу. Взгляд зацепился за оставленный на полу кристалл Видения…

– Проклятье, – буркнула Эльваан. Ведь она чуть не забыла самое главное свое сокровище!

«А так ли он тебе нужен?» – пискнул в душе тоненький голосок сомнения, – «ритуал можно проводить и без кристалла, а с ним… с ним тебя быстрее найдут, куда бы ты не подалась».

Несколько мгновений элеана колебалась. Разумеется, разумеется… Можно и без него. Но разве расстанется она с истинным сокровищем?!!

– Никогда!

Эльваан подняла кристалл.

Побери его Шейнира, как приятно он холодит пальцы! И как хорошо становится на душе, словно она только что едва не потеряла часть самой себя. Эристо-Вет, небось, едва разума не лишилась – так ее глаза горели, и так ей хотелось заполучить Кристалл…

Она с силой сжала кубик, до боли в пальцах. Нет, никому она его не отдаст, провались все в шейнирово царство. Пусть на куски режут, вешают, сжигают…