– Разве я тебя заставляла пить?

– Но…

– Разве я насильно вливала тебе в глотку мое лучшее питье? – она развела руками, – тебе некого винить, кроме себя, Дар-Теен.

– А с кем ты тогда разговаривала ночью? – он так и впился взглядом в лицо ийлуры, намереваясь с ходу понять, правду она говорит или лжет.

Эристо даже остановилась.

– Побойся Фэнтара, друг мой. Ночью я говорила только с тобой. А потом, когда ты захрапел, тоже легла спать.

Два маленьких солнышка отражались в чистых изумрудных глазах женщины. А в уголке рта спряталась скорбная морщинка, как будто Эристо было больно от подозрительности попутчика.

«Да нет, не лжет», – подумал Дар-Теен. Щекам стало горячо, и он отвел взгляд.

– Пойдем, – жестко сказала Эристо, – то, что мне не нравится истребление синхов, еще не говорит о том, что я доверяю этим ящерицам.

– А с чего ты вообще взяла, что здесь неподалеку есть синхи? Может, это и не синхи вовсе были, а кочевники?

– Кочевников здесь нет, – уверенно заявила ийлура, – а синхи – еще есть. Мы уже очень близки к Диким землям. И если ты соизволишь посмотреть вперед, то…

Горизонт утопал в туманной дымке. Но сквозь нее проглядывало нечто темное, бесформенное, издали похожее на пористую губку.

– Это и есть начало Диких земель?

– Ага, – Эристо поправила меч, – чует мое сердце, что нам нужно заглянуть в гости к синхам.

К вечеру следующего дня Дар-Теен увидел стены города. Они оказались невысокими, в каких-нибудь два ийлурских роста, очень гладкими – тут ийлур вспомнил, что летом, когда стаивают снега с берега Северного моря, детишки выстраивают терема из влажного песка. Стена, оградившая город синхов от врагов, была ну точь-в-точь как песочная – покатая, шершавая… Если синхи и использовали обычную каменную кладку, то постарались снаружи облить ее неизвестным Дар-Теену составом, добившись изумительного сходства с песочной стеной.

– Ну что, полезем? – Эристо внимательно рассматривала стену.

От синхов ее хорошо скрывала изумрудная шапка плюща, оплетшая дерево. Вообще, плющ тут был повсюду: вился по ветвям, взбираясь к самым кронам, стелился по земле мохнатым ковром, и даже пытался забраться на городские стены, атакуя их снизу широкими зелеными волнами.

– Высоковато, – хмуро заметил Дар-Теен, – но если у тебя есть…

Ийлура улыбнулась.

– Разве уважающая себя ийлура выйдет из дому в поисках приключений, не прихватив самое лучшее снаряжение?

Она порылась в мешке, и на свет явился плотный моток веревки с железным крюком.

– Я первая полезу, – с ходу заявила она, – а заодно и осмотрюсь, что там к чему.

Дар-Теен хотел было возразить – где это видано, чтобы женщина лезла поперек мужчины туда, где может крыться опасность? Но, поймав твердый взгляд Эристо, промолчал.

– У меня больше опыта в подобных делах, уж поверь, – быстро шепнула ийлура и двинулась вперед. И – да простит мое любопытство Фэнтар – мне не терпится узнать, что такого тащили ящерицы.

Дар-Теен не торопился выходить из укрытия. Он внимательно следил за тем, как ийлура текучими движниями хищницы подобралась к стене, как, размахнувшись, забросила крюк на стену. Все ее движения были скупы, отточены и верны. Ничего лишнего.

«Не простая искательница приключений», – вновь подумал Дар-Теен, – «может быть, воровка? Или специально обученная лазутчица?»

А Эристо тем временем ловко забралась на стену и растянулась во весь рост наверху, вжимаясь телом в шершавую поверхность. Затем, оглядевшись, она махнула Дар-Теену, мол, лезь сюда.

И вот тут-то, пыхтя, оскальзываясь и судорожно цепляясь за веревку, ийлур позавидовал хрупким и тонкокостным элеанам. Да, ни одному из них не одолеть ийлура в рукопашном бою – но зато с какой легкостью, вероятно, забрался бы элеан на подобную стену! А Эристо… Что ж, она была ийлурой. Но все-таки не столь тяжелой, как Дар-Теен, который всегда гордился своим коренастым сложением. Да, к тому же ийлурой хорошо тренированной: этот подъем на стену явно был далеко не первым…

Вцепившись в ворот его куртки, Эристо буквально заволокла его наверх и, пока Дар-Теен пытался отдышаться, молча сматывала веревку.

– Похоже, у них тут кое-что интересное намечается, – глухо пробормотала она, – смотри!

Взгляд Дар-Теен скользнул по аккуратным приземистым домикам с коническими крышами, по чистым улочкам, где сновали синхи в своих долгополых рубахах.

«Кажется, Элхадж называл это альсунеями», – вспомнил ийлур.

Затем он увидел, что все улочки сливались в подобие площади, а там мрачно зеленел алтарь. Да, да, именно алтарь – чем еще может быть здоровенная глыба, отесанная в форме треугольной призмы?

К этому алтарю неторопливо и торжественно двигалась толпа синхов. Прищурившись, Дар-Теен даже разглядел, что они кого-то волокут…

– Это… что?

Эристо хмыкнула.

– Как – что? Жертвоприношение. Или ты никогда не возжигал благовоний во славу Фэнтара? А синхи предпочитаю поить свою мать кровушкой… Все равно, чьей.

Она задумалась на миг, а потом пробурчала:

– Однако, я по-прежнему не вижу ничего такого, что они могли тащить на двух щерах.

Дар-Теен только и успел, что цапнуть ее за рукав. Но пальцы соскользнули, а сама ийлура легкой тенью спрыгнула на землю. Даже не спрыгнула, а почти сбежала по отвесной, в общем-то, стене. В следующий миг она уже вжималась спиной в стену ближайшего дома.

– Давай, спускайся! Пойдем, посмотрим, что у них там…

Дар-Теен выругался сквозь зубы. Женщина – она и есть женщина, пусть и искательница приключений из Гвенимара. По всей видимости, Эристо не утрудила себя мыслью о том, а как, собственно, они будут уходить из города? Не через ворота же, в конце концов…

Но Эристо уже кралась по узкому проулку, и Дар-Теену ничего не оставалось, как следовать за ней, моля Фэнтара образумить это бестолковое создание.

… Двигались молча, пребежками, от одного дома к другому. Дар-Теен уже ничего не спрашивал – и сам видел, что Эристо осторожно обходит город по периметру, постепенно приближаясь к воротам, а заодно и к алтарю. Наконец Эристо остановилась и недовольно буркнула:

– Не понимаю. Синхи как синхи, ничего особенного. А я-то думала…

– А ты, небось, ожидала увидеть сундук, доверху набитый золотом?

– Да если и так, – Эристо прикусила губу, – что в этом плохого?

– А что бы ты с ним делала, с этим сундуком? – Дар-Теен решил поехидничать, – скажи спасибо Фэнтару, что нас еще не заметили… Не то уже удирали бы.

Эристо обернулась и насмешливо взглянула ему в глаза.

– Если бы я встретила здесь сокровища, – медленно, чеканя каждое слово, произнеса ийлура, – то уж постаралась бы его отбить и не оставить в зеленых загребущих лапах этих ящериц! Сокровища, знаешь ли, иногда радуют.

И тут же, развернувшись к площади, едва не подпрыгнула на месте.

– Ой, смотри, смотри! Сейчас жертву приносить будут!

– Не очень-то хочется, – процедил Дар-Теен, но все-таки взглянул на алтарь.

Как раз в тот миг, когда извивающегося и визжащего от страха синха укладывали на малахитовую глыбу. Животом вверх, чтобы удобнее было потрошить…

И Дар-Теен очень явственно ощутил, как под желудком собралось маленькое ледяное озеро. Потому что – хоть и казались ийлуру все дети Шейниры на одно лицо – но в дергающемся и пытающемся вырваться из цепких рук Смерти синхе Дар-Теен узнал Элхаджа.

– Ну что, Эристо, – выдохнул он, – у тебя есть возможность показать, как бы ты отбивала у синхов золотишко.

Что может толкнуть здраво мыслящего ийлура на совершенно бессмысленный и заранее обреченный на неудачу поступок? Вроде спасения синха из рук пары сотен других синхов?

Если бы у Дар-Теена оставалось время на размышления, то он непременно бы вспомнил и слова Лиэ-Нэсс о том, что синх по имени Элхадж должен добраться до Храма, и странное предложение элеана, ухирившегося разогнать кочевников разве что царственным взмахом перепончатых крыльев.