– Золотые рудники и драгоценные камни. Все это нужно Империи.

– Империи – или Императору? – она задумчиво отдирала кусочки мха, раскладывая их кружком на ладони.

Геллер хмыкнул.

– Император заботится о своих землях.

– Может быть, оно и на самом деле так. Только мне все равно не нравится то, что здесь творится.

Прошло пять дней с того момента, как она самостоятельно поднялась на ноги. Здоровье, подорванное в схватке с могущественным противником, медленно восстанавливалось; и Миральда тихонько попросила его повезти ее на прогулку куда-нибудь подальше от шума и суеты лагеря.

Геллер не стал возражать – приказал седлать коня, и вот – они сидят в вечерней тишине мелколесья, вдыхая запах свежести и любуясь цветом неба.

Миральда сорвала мелкий цветок, понюхала и положила на ладонь, к кусочкам мха. Геллер только приподнял брови.

– Что это ты делаешь?

– Хочу поглядеть, осталось ли во мне хоть что-нибудь от былой силы, – невозмутимо ответила Миральда, – надеюсь, ты не боишься?

Он с сомнением взирал на мох и синий венчик цветка на узкой ладони.

– Я не могу позволить себе оставаться беззащитной, – пожала плечами ведьма.

Резко сжала кулак, сминая собранные сокровища, затем выбросила руку вперед. Что-то коротко сверкнуло – и из ствола ближайшего дерева потянулась тоненькая струйка дыма. Геллер только моргнул. Что ж теперь, вообще ей ничего в руки не давать, этой ведьме? Если даже в обычном мхе и цветах таится Сила?

Она грустно покачала головой.

– Не смотри на меня так. Я долго думала над твоими словами, командор Геллер. Похоже на то, что мне придется изменить свою жизнь – иначе я могу окончательно спятить. И, хоть мне не по душе война с дэйлор, пожалуй, я приму твое предложение, но все же… Кое-что попрошу взамен.

Геллер едва поверил собственным ушам. Осторожно взял белое запястье и почтительно прикоснулся к нему губами – по всем правилам дворцового этикета. Миральда вздрогнула, но все же улыбнулась.

– Миледи… Это действительно щедрый подарок. Ты не пожалеешь о своем решении, клянусь.

– Ты даже не поинтересовался, что именно я хочу у тебя попросить, Геллер, – ведьма ловко высвободила руку.

Он пожал плечами.

– Император предоставит тебе все, что ты пожелаешь.

– Да неужели? – ведьма вдруг состроила лукавую рожицу, – тогда я хочу, командор, чтобы в случае капитуляции Дэйлорона не пострадали мирные жители. Понимаешь, о чем я? Если армия все-таки войдет в волшебную страну, огради дэйлор от насилия и грабежа, ведь это будет в твоих силах!

– Хорошая цена за свое согласие, – только и заметил Геллер, – ты ведь знаешь, что это будет трудно осуществить.

– Но ты же командор, – не сдавалась ведьма, – ты можешь это сделать.

– И почему тебя так заботит нелюдь? – он усмехнулся, – какое тебе дело до них, Миральда?

Зеленые глаза вдруг подернулись дымкой воспоминаний. Ведьма смотрела на него – и в то же время было видно, что мысли ее далеки – и от мелколесья, и от холмика, на котором они провожали день, и от самого Геллера Накори. Наконец она сказала:

– Они почти такие же, как мы. Есть темная нелюдь, да. Но народ дэйлор – не такой. Они достойны жизни, поверь мне.

Геллер кивнул.

– Хорошо. Я постараюсь сделать так, чтобы они не слишком пострадали. Такой ответ тебя устроит?

Миральда улыбнулась и протянула ему руку.

– По рукам, командор. Если ты и впрямь сдержишь свое слово, я отправлюсь в Алларен. Быть может, это только к лучшему…

Геллер осторожно пожал худые пальцы и пробормотал, что солнце село и им пора бы вернуться в лагерь. Но Миральда только замотала головой.

– Нет, пожалуйста, давай еще немного побудем здесь, в тишине! До сумерек. А потом вернемся.

Геллер только покачал головой. Наверняка его генералы будут недовольно пыхтеть и называть его мальчишкой. Да и негоже командору слишком часто покидать лагерь – мало ли что может случиться? Но во взгляде ведьмы было столько мольбы, что он уступил. В конце концов, это такая мелочь – по сравнению с тем, что она только что пообещала. Император, несомненно, будет доволен. Очень.

И от таких мыслей командору стало легко и приятно. Он еще раз представил себе, как Миральда будет беседовать с владыкой, как поклянется ему в верной службе…

Геллер улыбнулся, наблюдая за тем, как Миральда собирает кусочки мха и нанизывает их на тонкие веточки, перемежая с узелками из травинок.

В лагерь вернулись с восходом малой луны. Потрескивали костры, тихо переговаривались солдаты, время от времени перекликались часовые. Все было спокойно.

Миральда сидела в седле тихо-тихо, боязливо обхватив его рукой за пояс, кутаясь в одеяло. От ее ладони по коже разливалось приятное тепло; это было довольно странно, учитывая наличие лат, но все же очень приятно. Геллер подумал, что ему вовсе не хочется, чтобы это ощущение прекратилось. Но – ничего не поделаешь, они уже прибыли в лагерь. Подскочил часовой, отсалютовал.

– Все спокойно, мой командор!

Миральда соскользнула на землю, забрав с собой то приятное тепло, которое ощущалось даже сквозь кольчугу.

Геллер быстро окинул взглядом солдата.

– Что-то я тебя раньше не видел.

– По приказу генерала Дисотто, – отчеканил тот, салютуя.

Геллер нахмурился. Не слишком ли – без его, Геллера, ведома, менять часовых у его шатра?

Еще раз оглядел замершего навытяжку солдата, потом махнул рукой.

– Ладно. Утром мы еще поговорим.

Он отдал ему поводья, поискал глазами Миральду. Та самозабвенно возилась со своими магическими ингредиентами и, казалось, не замечала ничего вокруг. Геллер позвал ее, но ведьма даже головы не подняла.

– Пойдем, уже поздно, – повторил он.

– Да, да.

Она оставила свое занятие и, улыбнувшись, посмотрела на Геллера.

– Мне было так хорошо сегодня. Спасибо тебе.

– Не за что, – буркнул командор, – тебе спасибо. За согласие.

Чуть пригнувшись, вошел в шатер, тщась что-либо разглядеть в темноте. Миральда вошла следом и нерешительно остановилась на пороге.

– Проходи, проходи, не стесняйся, – Геллер, усмехнувшись, повернулся к ней.

И, к своему ужасу, увидел, как белые руки ведьмы двумя птицами взмыли вверх, разбрасывая в черноту ночи слепяще-белые искры.

Вот, значит, как…

«Что такого я тебе сделал, что ты хочешь меня убить?!!»

Он хотел спросить это, глядя в обманчиво-теплые глаза. Храня память тепла ее рук.

Но не успел.

– Вниз! – хрипло крикнула Миральда, – al’taren in koeltr!

Иногда тело действует быстрее, чем осознаешь это. Геллер ударился грудью о земляной пол, перекатился набок.

Сверкнуло. Раз, другой. Кто-то вскрикнул в темноте, с глухим стуком упало тело.

Кровь яростно ударила в голову, и Геллер, поднимаясь, выхватил меч. Засада! Засада в его собственном шатре!

Сбоку на него метнулась тень и, напоровшись на обоюдоострый клинок, надломилась, обрызгав лицо чем-то горячим.

– Зови людей! – гаркнул Геллер ведьме, но она, похоже, не слышала ничего, кроме самой себя.

Миральда резко крутнулась, из пальцев выпростался искрящийся шлейф – и она с оттяжкой хлестнула им еще одну верткую фигуру, выпрыгнувшую из переплетения ночных теней.

Шипение. Крик, полный боли.

И еще одно тело валится в траву.

Геллер замер, прислушиваясь. Пытаясь ощутить, почувствовать любое движение в обманчиво-спокойной тьме.

Ничего.

И уже потом пришла мысль о том, что ведьма спасла ему жизнь. А ведь могла воспользоваться случаем и ускользнуть, оставив его с убийцами.

Все еще сжимая рукоять меча, Геллер подошел к Миральде.

– Их было трое?

– Да.

Она подняла на него глаза, в которых что-то подозрительно поблескивало.

– Если бы не ты, меня бы убили.

И, едва ли соображая, что делает, Геллер обнял ее за дрожащие плечи. Миральда не сопротивлялась, доверчиво положила голову ему на плечо и прошептала: