К вечеру мы прилично утомились. Будем считать, что эту точку маршрута отработали.

Впереди ночь в гостинице. И двигать дальше. Опять забираться в горы. Туда, где Рерихи искали Махатм, а Проводник видел НЛО.

Я был уверен, что впереди нас ждет еще долгий путь. Мы прошли едва его пятую часть. И самое смешное будет, если однажды мы выйдем на последнюю точку маршрута, так и не найдя нужное святое место. И что тогда?

А ничего. Пойдем по более широкому маршруту. И будем его расширять, пока не найдем нужное.

Без Предмета я из этих краев не уеду. Пусть и потрачу на поиски всю жизнь…

Глава 41

– Пора уже! – прикрикнул я.

За уши его, что ли, тащить?

А Писатель все никак не мог налюбоваться на ряд символов, высеченных на ровной, как стена, и слегка вогнутой скале. Это были то ли иероглифы, то ли арабская вязь, то ли все вместе. Никаких ассоциаций у меня по поводу этой наскальной письменности не возникало. Да и ладно. Мало ли на Земле таких неизвестных символов? Человечество слишком много всего насочиняло и навыбивало на скалах.

Писатель был перевозбужден. И вернуть его на грешную землю было никак невозможно. Он все бормотал под нос:

– А ведь я прав… Как же я был прав…

И щелкал своим смартфоном. Потом фотоаппаратом. Потом планшетником. И не мог нащелкаться.

Затем он объявил, что нужно потратить всего каких-то пару дней и осмотреть все окрестности в поисках похожих надписей. Тогда благодарное человечество воздаст нам почести за великое открытие.

Я его еле угомонил. И чуть ли не пинками загнал на лошадь. А потом, не сразу, минут через двадцать размеренного передвижения по горной тропе, осведомился ненавязчиво:

– Что это хоть было?

– А, неважно, – махнул рукой немного успокоившийся и провалившийся куда-то в глубину своих дум Писатель. – Всего лишь подтверждение одной моей старой теории. Она перевернет все хлипкое здание нашей науки с крыши на фундамент.

– Ну, тогда дерзай, – усмехнулся я, вовсе не впечатленный его наполеоновскими планами.

Он всю жизнь пытался перевернуть официальную науку. А она все стояла на месте и не собиралась переворачиваться. Сперва меня его маниакальный энтузиазм утомлял. Но теперь я почти привык, как к завываниям ветра – просто окружающий шум, и нечего напрягаться.

Цокают копыта по горным дорогам. Наш караван идет дальше… Неделя проходит. Начинается другая…

Подробно описывать наше путешествие, географию и занятные особенности тех мест нет никакого смысла. В обществе, опутанном глобальной информационной сетью, уже не откроешь, как в былые времена, глаза любопытствующему читателю на неведомые далекие земли. Теперь достаточно пару раз кликнуть мышью – и все эти пространства с готовностью распахнутся перед тобой. Гигабайты информации – хоть видеозаписи, хоть фотки, хоть путевые заметки с древних времен и до наших дней.

Хотя, конечно, когда видишь своими глазами такие экзотические места и вздыхаешь полной грудью их воздух, то определенно проникаешься какой-то локальной особой энергией. Но все эти сантименты сейчас не для меня. Я во власти нервозности и томительного ожидания человека, близкого к все время ускользающей цели.

Однако магия окружающей реальности все же пробивалась через мою тяжелую броню долга. Я четко ощущал, что вокруг Величественно. Или это реальность, или иллюзия, но мне казалось, что мой Поступок, который я совершу здесь, будет тоже величественен. Что такое величественен? Это когда масштабы деяния сильно превосходят твои личные масштабы и возможности. Так бывает. Редко, но бывает.

Или я просто схожу с ума, и из величественного во мне только мания величия?

Описание всех тех сжигавших меня тогда эмоций наглядно демонстрирует, в каком раздрае находилось мое сознание. Такого раньше не бывало. То ли старею. То ли впереди действительно нечто кардинальное и судьбоносное.

Но главное, в данный момент я не то, чтобы чувствовал, как смерть идет за нами. До нее теперь оставался всего лишь один маленький шажочек.

И нам его предстояло сделать очень скоро…

Глава 42

Мы спустились с гор и теперь приближались к хорошо освоенной туристами зоне – городку Бунген. И вполне закономерно наткнулись на контрольный пункт, один из тех, которыми густой сеткой покрыт весь Тибет.

Тибетский автономный округ считается неспокойным. Зарубежные «доброжелатели» большие силы бросили на раздувание здесь сепаратизма. Вон, под крылышком Государственного Департамента Североамериканских Соединенных Штатов усердно плетет свои интриги Далай Лама со своим окружением, грезя о реставрации теократии. Многие фанатики готовы сгореть в пламени «праведной» борьбы, как они ее понимают. Так что китайские власти вполне обоснованно боялись провокаций и террористической активности. Поэтому на контрольных пунктах у местных жителей тщательно проверяли документы, а от туристов требовали еще разрешения на посещение Тибета и сведенья о маршруте.

Контрольный пункт на вид был вполне стандартный. Стеклянная будка. Военный «Джип», на котором была турель с крупнокалиберным пулеметом. Трое военных – полный краснощекий сержант и два рядовых, выглядевших неуклюже в форме, явно по размерам больше их хлипкого телосложения. У сержанта и рядового плечи оттягивали ремни с автоматами Калашникова никчемной китайской сборки.

При нашем приближении военные высыпали на асфальт, по которому мне было непривычно ступать после десятков километров, пройденных по камням горных тропинок.

Таких контрольных пунктов мы прошли уже десятки. Дело обыденное. Проводник вышел вперед и продемонстрировал важную бумагу долговязому худощавому солдату, остановившему его движением ладони.

Они свиристели на своем китайском. В основном говорил Проводник. А, долговязый солдат смотрел внимательно на нас, что-то невпопад отвечая. Потом оставил растерянного Проводника с его мощными документами в руках, которые на этот раз не оказали никакого воздействия. И направился в нашу сторону.

А у меня дыхание перехватило от внутреннего нервного удара. Натянулась в душе нить, дернула колокольчик тревоги. И тело будто само пришло в движение.

Я устремился навстречу долговязому солдату, убыстряя шаг. Я должен был успеть.

Потом все закрутилось и завертелось в дикой карусели. Рука долговязого солдата потянулась к кобуре. Нас разделяло метров пять. И я сорвался с места, рвя жилы.

Между тем второй солдат, низкорослый, подвижный и страхолюдный, как павиан, глядя в нашу сторону, передернул затвор АК. Стоявший рядом сержант гневно завопил на него. Потом, видя, что это не действует, схватил за плечо.

«Павиан» шагнул вперед, резко обернулся. Рявкнул автомат. Сержанта резко отбросило пулями назад, и он упал замертво.

А мне в живот уже смотрел пистолет «Тип 51», копия нашего ТТ. И палец противника уже тянул спусковой крючок. Пуля вот-вот должна была продырявить мою грудь.

Доля секунды. Это то, на сколько я опередил смертоносное движение долговязого и нанес прямой удар ему пальцами в горло.

Даже не вскрикнув, солдат снопом повалился на землю. Следом бросился на землю и я, выдергивая из кармана куртки «Глок».

Прогрохотала короткая автоматная очередь. И низкорослый «павиан», только что продырявивший своего командира, повалился, как сноп…

Я приподнялся, присел на колено. Огляделся. Сзади меня с автоматом стоял Фу. Это он, добрый молодец, постарался и пристрелил террориста.

Проводник, совершенно правильно, по науке, с первыми же прозвучавшими выстрелами распластавшийся на земле, поднялся. Отряхнулся. Огляделся. Потряс головой. Подскочил к долговязому солдату. Пнул его ботинком. Убедился, что никакая реанимация ему уже не поможет. И протянул мне руку, помогая на ноги подняться.

– Это твои бумаги так их впечатлили? – спросил я.

– Этого не должно быть! – воскликнул Проводник. – Я не понимаю!