— Нам туда? — неуверенно спрашивает Ветка, придавленная окружающим великолепием.

Как я понимаю подругу! Всё такое большое!.. Смотрю в противоположную сторону. Сколько видит глаз — бесконечные цепи хребтов, разломы ущелий, блестящие снежные шапки вершин и кажущиеся крохотными лоскутья белых полей. Под нами закрытое облаками ущелье, а над головой ослепительно синее небо. И солнце… Нет, мне этого не передать, для этого нужно быть поэтессой…

— Туда, — сообщает Дунг. — В дальний пролом цепи. Вон, виден снежный язык. Потом купол обойдем, и скатимся вниз. Хорошо бы заночевать уже за куполом… Снег хороший…

— Чем хороший? — тут же интересуется Ррыгша.

— Почти не проваливается и не скользкий, — объясняет старший. — По такому идти одно удовольствие. И укрытие построить просто.

Дунг — тоже не поэтесса. Даже не поэт. Красоту леса, наверняка, определяет по количеству и качеству дров. Как и я обычно. Но сегодня… Наверное, это временно. Слишком силен контраст между мрачными узостями пещер и ослепительным великолепием гор. И слишком мало знаю о горах. Ничего, привыкну.

— Готовы? — спрашивает старший.

Прощальный подарок дваргов очень хорошо укладывается в тему нашего вечернего разговора. Конечно, подземные жители нам по гроб жизни благодарны, я почти готова поверить в совершенно случайное появление кучи снаряжения в нужном месте в нужное время. Но вот подходящая по размеру одежда немного настораживает. Все-таки, любой из нас немного не дотягивает габаритами до самого мелкого гнома, не говоря уже о дваргах!

Смешно звучит: «меньше гнома». Но что делать, если гномы неправильные? Бороды бреют, чтобы не собирать грязь со стен шкуродеров, а мелки только в понимании двухметровой бабушки-людоедки. Неправильные гномы приносят неправильную еду! Но очень вкусную!..

Совершенно нет настроения размышлять о чем-то серьезном. От снега тянет легкой прохладой, а ветерок теплый. И солнышко щеку греет… На ногах лыжи… Пусть деревянные и с железными кантами, а крепления и вовсе смешные, совсем пятку не держат, но вкупе с небольшим рюкзачком и очками на половину лица всё равно создают настроение горнолыжного курорта. Вместо так ни разу и не одетой орочьей одежды, выданные гномами костюмы из мягкой пушистой ткани. И стоило с таким трудом отстирывать эту гадость, чтобы ее просто заменили. Добавив теплые пуховые куртки и пуховые спальники, вспененные подстилки, лыжи, горелку… Одеялами хоть в пещере попользовались…

Ну и бог с ними, так хорошо… Солнце… небо… снег… И Ду рядом… Такой смешной в этих очках…

— Пал, ты готова?

— Конечно, готова, милый. А на что?

— Кончай дурачиться, любимая. Идти надо.

Дунг прижимает меня к себе. Не хочу никуда идти!..

— Слушайте, вы, бараны влюбленные, — взрывается Ветка. — Совсем чокнулись? В вашем распоряжении все ночи ближайшего месяца! До самой твоей мучительной кончины, смертничек!

Это уже конкретно Дунгу. Ветка уже в курсе, что он в курсе… В общем, все в курсе, я счастливая, а Ветка ругается… И зря! Ду что-нибудь придумает. Он же обещал…

Выходим. Аккуратно переставляю лыжи, привыкая к первобытным креплениям. Совершенно непохоже на то, чем приходилось пользоваться раньше. Но если человек стоит на каких-либо лыжах, он справиться с любыми. Не на уровне чемпиона, но так серьезно и не надо… Того, что получается, вполне достаточно. Только с непривычки идти тяжело. Ничего страшного, привыкну. Старательно слежу за дыханием, это немного помогает. Сзади сосредоточенно сопит подруга, похоже, ей не легче. Прокладывать лыжню нас с ней не пускают, братья уверенно прут впереди, время от времени меняясь местами. Собачка сначала носится вокруг, но вскоре пристраивается за Веткой. Не то, чтобы понуро бредет, высунув язык, но жизнерадостности явно поубавилось.

Минут через сорок Дунг сбрасывает рюкзак и плюхается на него.

— Отдыхаем.

Критически оглядываю свой мешок и усаживаюсь на колени к любимому.

— Ну ты, подруга, совсем обнаглела, — заявляет Ветка. — Такими темпами смертничек твой и месяца не протянет.

— Рюкзак мал! — заявляю я, наблюдая, как обернувшаяся Ррыкша следует моему примеру. Хотя, скорее, я — ее.

— Я же поместилась, — парирует Ветка.

Ах так?! Ладно…

— Вет, — спрашиваю я. — А чего сегодня ночью так тихо было?

— В смысле? — не понимает подруга.

— Михал за ночь ни разу не упал. Он что, резко охладел и прекратил покушения на твои многострадальные губы?

Ветка неожиданно заливается краской.

— Я это… Пожалела, в общем… Он такой заботливый… А я его вечно ногами пихаю…

— Короче, подруга, ты всю ночь самым нахальным образом целовалась с высоким и широкоплечим безбородым гномом?!

Ой, мамочки! Смущенная Ветка! Даже в голову не могло прийти, что такое возможно… Но берет себя в руки, и смущение сменяется возмущением!

— Уж чья бы корова мычала! Я его больше не увижу никогда! А потому гарантирую жизнь и полноценное здоровье пациента! Понятно? Через неделю он обо мне забудет и займется какой-нибудь бородатой гномкой!

— Почему бородатой? — тут же влезает Ррыкша. — Гномки… они… того… безбородые!

— Ну значит, безбородой! — отмахивается подруга, не отводя от меня глаз. — А некоторые…

— Странные вы какие, — заявляет синяя. — Все люди без всяких заморочек делают детей в собственное удовольствие, а вы столько проблем придумываете! Вот Куанчик перестанет так уставать, что вечером с ног валится, и мы тоже займемся! Правда, Куанчик?!

— Правда, — меланхолично подтверждает младший.

— Минутку! — уточняет Дунг. — Что за усталость такая?

— Сам не пойму, — отвечает Куан. — Вроде нормально всё. А как лягу вечером — вырубаюсь мгновенно. И просыпаюсь только к завтраку. Даже неудобно перед девушкой… Может, и правда устаю. Но ведь высыпаюсь отлично…

— Это у тебя защитная реакция на притязания нашей ультрамариновой, — ядовито сообщает Ветка. — Что бы ни делать, лишь бы ребенка обидеть!

— Ага! — подхватываю я. — Все бедную оборотню обижа-ают…

— Да я не против, в общем, — произносит Куан. — Только засыпаю…

Пока мы втроем перевариваем признание, синяя усаживается поудобнее, прижимается к младшему и заявляет:

— И неправда совсем! Куанчик хороший! Он меня не обижает! Он меня, наоборот, любит! А что засыпает — не страшно совсем. Вот придем в Город, уставать перестанем, и будем делать детей! Правда, Куанчик?

— Рыг, а как это «любить наоборот»? — выручает окончательно потерявшегося Куана Дунг. — Что-то не припомню такого метода…

— Да ну тебя, — надувает губы Ррыгша. — Я ничего такого не говорила! И вообще…

— И вообще, пошли понемногу… — командует старший.

Чмокает меня в щеку, и сгоняет с колен. Прежде, чем надевать рюкзак, показываю Ветке язык! Мамочки! Веду себя, как малолетняя дурочка! Или все влюбленные такие?..

Выход из пещер оказывается достаточно высоко. Так что удается сразу встать на лыжи. Подарки гномов радуют и огорчают одновременно. Идти с пуховыми спальниками куда приятней, чем с шерстяными одеялами. И остальное лишним не будет. Но получаю лишнее подтверждение своей теории. Нас ведут. Просто тащат в Город, тщательно расчищая дорогу и сдувая пылинки с пути.

Уверен, не задержись я на склоне «живого ущелья», орки всё равно не прошли бы. Случайный обвал, и пишите письма. А в схватку с крокрысами мы влезли исключительно по своей инициативе. Готов поспорить, что кому-то за это попадет не слабо.

Выданное снаряжение очень характерно. Мало того, что одежда сидит, как влитая, а лыжи идеально подходят по длине и размеру креплений. Но спальники! Два двухместных! Не спарки, куда могут влезть и трое, а именно двухместные! Причем, стыкуются между собой в единый спальник на пять человек. И отдельно личный спальник. Очень редко используемое сочетание, но идеально подходящее для нас. Я уж не спрашиваю, зачем гномам, плохо переносящим высоту, альпинистское снаряжение да еще явно заниженных размеров.