— К сожалению, это так.

— Нет! Не может быть!

— Ольга…

Но сестра меня уже не слушала — он рванула со слезами в комнату.

Я пошел следом за ней, но комната оказалась закрытой. Сестра хотела побыть одна.

Я позвал Нианзу, наказал ему чтобы тот следил за Ольгой и через минут двадцать принес ей воды и чего-нибудь успокоительного.

Слуга понимающе кивнул.

Поход до мегалита занял пятнадцать минут. Я сделал слепок, отправил его Чернову. Потом, уже решив возвращаться назад, в последний момент глянул на строение. И вдруг в кромешной темноте, поселившейся внутри конструкции, увидел тень.

Это было лицо Евгении. Бледная полупрозрачная маска, словно маска призрака, она показалась из тьмы и вновь в нее погрузилось.

Я вздрогнул, зажмурил глаза и вновь глянул. Ничего. Тьма.

Показалось?

Нет. Лицо вновь выплыло из тьмы и попыталось мне что-то сказать. Но звука я не услышал — маска была словно немой.

— Женя… — прошептал я.

И лицо словно услышало меня, начало что-то беззвучно кричать.

Я ринулся к мегалиту, но мощное магическое поле откинуло меня назад.

В глазах аж потемнело. Я поднялся, морщась от боли, вновь попытался подойти к камню. На это раз без резких движений.

Удалось. Но вот лицо Евгении исчезло. И даже тьма словно бы рассеялась, так, что стала видна задняя часть.

Какая-то мистика. Фон, не смотря нав сю его мощь, был ровным. без аномальных всплесков и проседания.

Понимая, что разобраться сейчас едва ли получится, я поспешил домой.

Зашел в свою комнату и принялся формировать магические слепки, которые получились во время похода и тут же отправлять Чернову.

Надо отдать должное Альберту Михайловичу, он сразу же мне ответил, что материалы получил и пообещал как можно скорее дать мне ответ.

Уже заканчивая, я услышал быстрые шаги по лестнице.

— Там… там… — в комнату вбежал Нианзу.

Он был напуган. Впервые за все время нашего знакомства я видел его таким.

— Что случилось? — спросил я, понимая, что ничего хорошего ждать не приходится.

— Там… там… — только и смог вымолвить слуга.

И показал на окно.

Я выглянул наружу.

— Что там? — спросил я, не видя ничего подозрительного.

Нианзу потянул меня на выход.

Мы пробежали к небольшой комнатке, оказавшей пунктом наблюдения, куда транслировались видео со всех камер наблюдения.

И теперь я понял, почему Нианзу так напугался.

Весь внешний периметр поместья был окружен солдатами в черном. Мне хотелось верить, что это Шталин-старший прислал своих бойцов, но это было не так.

На форме каждого бойца виднелось изображение крысы — тотем Герценых.

Это была атака врага.

Герцен словно чувствовал, когда начать наступление. И выступил именно в тот момент, когда я был максимально обессилен и слаб. Бойцы Шталина прибудут только вечером. А я… сейчас я только один, против целой армии.

Приказал Нианзу спрятать всех в подвале, закрыться и не высовываться. Слуга тут же шмыгнул прочь.

Я готов был биться до конца и понимал, что следующий день мне навряд ли удастся встретить живым.

Я сжал Антониев крест крепче и направился к выходу, туда, где ждала целая армия противника.

Выйти на улицу необходимо было лишь только по одной причине — поставить защиту.

Да, она не выдержала бы и часа, но даже этот час мог быть полезным семье. Я верил — почти был в этом убежден, — что Нианзу за то время, пока я веду неравный бок, выведет Ольгу и Анфису прочь, в безопасное место.

На улице творилась суматоха. Охранники сбились в кучу и с ужасом наблюдали, как к воротам подходят солдаты в черной одежде. Страх их был понятен — порядка двухсот человек против пятнадцати не самых лучших воинов. Силы явно не равны.

Где же остальные бойцы? — злобно подумал я. Сбежали, когда власть вновь поменялась? Или ушли с моим уходом? Александр был слишком самонадеян, не позаботившись о людях и живой охране. Видимом думал, что Антониев крест решит все его проблемы.

— К воротам! — рявкнул я охранников. — Держать оборону! Не дать прорваться!

Солдаты замялись, кто-то побежал, кто-то остался.

— Живо! А не то живьем в огне поджарю!

И для пущего страха я подняла над головой Антониев крест, сотворил небольшое огненное заклятие.

Это подействовало. Охранники ринулись к воротам, попутно заряжая оружие.

Хорошо, от них хоть и небольшая, но тоже будет помощь.

Теперь осталось как можно скорее сотворить защитное заклятие.

Быстро осмотревшись, я понял, что главный удар атаки придется на северные ворота — там самое слабое место. Вторым ударом будет главный заезд на территорию. Там хоть и защита плотнее, но именно через него можно будет пустить самый сильный поток солдат, чтобы окончательно и стремительно разбить меня. За эти два места будет самая ожесточенная борьба.

Я начал судорожно соображать, Что же можно сделать.

Для начала решил сотворить огненный вал. Всех сунувшихся он просто испепелит. Потом, вторым кольцом обороны, установил «Смертельный ливень». Любой движущийся предмет будет тут же поражен молнией.

На третий круг обороны решил поставить «Тягучее болото», в котором будет тонуть все, тяжелее одного килограмма. Это значительно задержит противника.

Я специально делал упор на различные виды магии — огненную, водную, земляную, — не останавливаясь на чем-то одном, чтобы усложнить жизнь врагу. Защита не может охватывать все сразу, поэтому спасшись от огненного вала, противник наверняка попадется на тягучее болото. По крайней мере мне хотелось в это верить.

Подумал сделать что-нибудь еще, но оценив свои силы, понял, что обойдусь и этим. Выжимать себя досуха не стоило. Иначе когда на меня нападут, я даже не смогу оказать сопротивление. К тому же оставались главные ворота.

Я двинул туда и заготовил там несколько сюрпризов для неприятеля.

Когда все было готово, я весь вымотался и едва держался на ногах.

Впрочем, врага это мало волновалось.

Я услышал, что строй за стеной остановился. Мысленно поблагодарив Вяземского-старшего за то, что он поставил вокруг жилища нормальные ограждения, а не новомодные абсолютно бессмысленные оградки, похожие на могильные, я стал ждать действий от противника.

Они последовали довольно скоро.

Что-то с сухим хрустом полетело через ограду. Я был готов к тому, что это граната и уже сотворил огненный шар, чтобы отразить снаряд.

Но это была не бомба.

Фантомный передатчик плюхнулся мне под ноги и тут же засиял серебряным теплым светом.

— Вяземский! — раздался знакомый голос Григория Герцена и передо мной возник образ заклятого врага.

С момента последней нашей встречи он сильно изменился. До того толстые щеки, висящие как бабушкины оладушки, теперь впали, нос был повернут чуть в бок — верный признак того, что его ломали, вместо правого глаза — черный провал. Подвалы Бартынова не прошли бесследно для парня. Да и сам Герцен теперь не выглядел тем вздорным мальчишкой. Пытки его закалили, превратив в звереныша.

— Вяземский! — повторил он, взирая на меня одним глазом.

Глаз жутко вращался в глазнице, словно пытаясь охватить все, рассмотреть каждую деталь.

Фантомная полупрозрачная проекция его лица все время подрагивала, прорезая изображение помехами.

— Чего тебе надо? — стараясь сдерживаться, сухо спросил я.

Хотя и сам уже понимал истинные мотивы этой атаки. Война объявлена, нужно следовать ее тропой и уничтожить своего врага. А в знак победы получить все, что причитается. И земельный удел с древним бесценным мегалитом будут отличной наградой.

— Я пришел за тобой, — ответил Герцен.

Сломанная и плохо зажившая челюсть добавила в слова говорившего слегка южный акцент.

— Хочу тебя огорчить — ты уйдешь ни с чем, — ответил я. — Если вообще уйдешь отсюда.

Герцен рассмеялся.

— Соблюдая традиции и честь воина, я предлагаю тебе сдаться. Тогда никто не погибнет. Кроме тебя, конечно.