— Конечно согласен! — просиял Босх. — Но только чур я за бригадира буду.

— Договорились. А третий вопрос? — спросил я. — Ты говорил, что у тебя три вопроса?

— Верно. Третий вопрос самый важный. В общем, такое дело.

Босх замялся, опустил взгляд.

Я насторожился.

— Говори, — с нажимом произнес я, ожидая самого страшного.

— В общем, ребята распробовали зефирки. Я ведь только по дольке им дал. Щедрая душа! А они все в вой — тоже, говорят, хотят. Шпагин, беда. Зефирки нужны!

— Ладно, будут тебе зефирки, — улыбнулся я.

— Три пачки! Шпагин! Три… нет, четыре. Пять!

— Много сладкого вредно, — напомнил я.

Босх печально вздохнул.

— Хотя бы еще пачечку…

— Да будут тебе зефирки.

Мы распрощались с Босхом, и я подошел к Славии. Если честно, то я понятия не имел, как быть с девушкой. С одной стороны, она могла помочь мне с проклятием, которое наложил на меня призрак Ларт. С другой нужно было сначала решить вопрос с Искариотом. Но не так-то просто его решить. Этот демон чертовски силен. И для встречи с ним нужно быть готовым. Род Шпагиных много лет назад бился с ним и то смог только заточить в темницу, из которой он в конце концов выбрался. А что же могу я один?

И вдруг я поймал себя на мысли, что словно бы пытаюсь избежать встречи с Искариотом.

«Он убил Гезе. Убил меня. Так почему я пытаюсь придумать оправдание, чтобы оттянуть момент?»

Мне стало тошно от самого себя. Нет, путь только один. И я пройду его.

— Не переживай, — сказал я Славии. — Я убью Искариота. Это дело чести.

Услышав такие слова, девушка оживилась.

— Сейчас мы пойдем в дом. Я познакомлю тебя с Лисенком. Она покажет тебе твою комнату. А мне стоит кое над чем поразмыслить.

Славия кивнула, не смея спорить.

Мы вошли в дом. Пришла Лисенок и я познакомил ее с гостьей, сказав, что ей нужно организовать комнату.

— Она поживет у нас немного, — сказал я. — Дня три, не больше.

— Я подготовлю гостевую комнату, — ответила Лисенок.

Я поймал ее вопросительный полный недоверия взгляд, изучающую незнакомку.

— Меня устроит и самый скромный уголок, — тут же добавила Славия.

— Я настаиваю, — сказала Лисенок.

Девушки ушли наверх, оставим меня одного. Я задумался. Нужно было продумать все до мелочей, потому права на ошибку у меня нет.

Закатав рукав рубашки, я вновь взглянул на циферблат на руке. Время неумолимо истекало. Без трех часов трое суток у меня в запасе. Однако это не так много, как может показаться. Особенно если понимать, что по истечении этого времени меня ждет смерть.

Вновь невольно навернулись ругательства, адресованные призраку Ларту. Но я быстро взял себя в руки. Бранью не поможешь. Нужно действовать.

Итак, план был следующим. Нужно помочь Славии. Но не это важное. Я обещал отомстить за смерть Гезе. И я это сделаю. Искариот ответит за все.

С голыми руками идти на него глупо. Нужно оружие. Причем не самое обычное — простые пули не возьмут демона. Но вот если прокачать пистолеты… Оружейный мастер Пузырь, который сделал мне «лилит», уже модифицировал мое оружие. Но это не предел. Это только первая ступень. Оружие можно прокачивать и дальше. Нет, как говориться, пределу совершенства.

Однако модификация выльется мне в кругленькую сумму. Не дешевое это увлечение прокачивать пистолеты. А для этого нужно кое-что сделать.

Продать камни. Много камней. Хвала клехам — артефакты имеются. Купить на вырученные деньги «жар-птицу» — очень редкий боевой артефакт. И отдать его вместе с оружием и еще одной кругленькой суммой Пузырю. Модификация такого уровня прокачает пистолеты до очень высокого уровня — когда-то я даже помыслить о таком не мог. И уже с этим оружием можно вступать в схватку с противником.

Я был практически уверен, что если у меня будет в раках «лилит» с модернизацией «жар-птицей», то я смогу противостоять такому мощному противнику.

Однако есть загвоздка. Причем на самом первом пункте моего прекрасного плана. Чтобы продать камни нужна лицензия. И ее нужно получить. Причем не так-то просто это будет сделать.

Есть Иванов — тот, кто выдает лицензии на продажу. Он готов мне дать ее. При условии, что я смогу каким-то образом организовать ему перевод на другую должность, на которой сидит сейчас мой друг, глава рода арахнидов Кривощекин.

Кривощекин пошел мне на встречу и готов уступить свою должность. Но уходить в пустоту он не хочет. Ему интересна должность Дорошевича.

А вот тот никуда уходить не хочет.

Вот такая вот закрученная ситуация. И ее нужно срочно распутать и решить. И желательно так, чтобы никого не убивать. Потому что просто так убить Дорошевича едва ли получится — он важная шишка и глава рода. Проблемы потом ждут меня большие. И циферблат, отсчитывающий часы до моей смерти, не дойдет до нуля — первым меня придушит войско Дорошевича.

Поэтому все должно быть гладко.

Я помнил, что рассказывал Кривощекин про Дорошевича. Хитрый человек. Злой. Игрок. Имеет связи. Конечно же просто так пойти на то, чтобы уйти со своей достаточно высокой должности он не согласится. Об этом даже и речи не может быть. Но это как-то нужно провернуть.

И у меня была одна идея. Чертовски опасная. Но все же привлекательная.

Я почувствовал азарт, какой давно уже не испытывал. В свои первые дуэли я ощущал этот прилив чувств, когда все видишь максимально четко, словно все датчики восприятия выкрутили на максимум.

Кривощекин говорил, чтобы я не связывался с Дорошевичем. А тем более не играл с ним. Потому что те, кто с ним играют, обычно заканчивают печально — наутро плавают бездыханные в реке.

Я тоже когда-то играл, было такое. И до сих пор помнил магию карт, которые притягивали, манили, сводили с ума. Но я вовремя завязал. Теперь же хотел вновь окунуться в это.

Приняв душ, я переоделся в строгий костюм. Потом, подумав, решил накинуть что-то среднее, чтобы не привлекать к себе внимания. Накинул темные джинсы, белую рубашку и клетчатый пиджак.

Потом подошел к сейфу, достал оттуда пару пачек денег, которые выручил за продажу камней. Это были последние деньги — много ушло на бал и прочие дела. Положил деньги в карман.

Настала пора сделать ставки. Причем ставки самые высокие.

Я отправляться туда, откуда мало кто возвращался.

Питейное заведение, куда я направлялся, располагалось у самой набережной. И судя по тому, что об этом доме рассказывал Кривощекин, местным посетителям было не трудно таскать должников, чтобы топить потом их в реке.

Место и в самом деле неуютное, от него так и несет мертвечиной. Такие заведения я знаю, приходилось в силу своей профессии наведываться в такие, но я старался все же избегать их, предпочитая все же великосветские мероприятия.

Меня пустили внутрь неохотно, долго осматривали охранники, уделяя особое внимания карманам.

— Поиграть хочу, — ответил я, демонстрируя пачку денег.

И только после этого охранник отошел в сторону, разрешая мне пройти.

Внутри было мрачно, накурено так, что сизый туман стелился ровным слоем почти до половины комнаты. Несколько столов располагалось по углам заведения, у дальней стены виднелся бар. Я направился туда.

Сразу окунаться в игру глупо. Сначала нужно оглядеться. Впрочем, Дорошевича я увидел сразу же. Не узнать его было невозможно. Грузный, в синем пиджаке, испачканном в меле, с потертыми локтями, он сидел за центральным столом и остервенело швырял карты на стол. Движения были резкими, крепкими, от чего карты, каждый раз падая, издавали сухой щелчок, словно били кнутом.

Дорошевич говорил громко, звонко, его голос гремел над столом, сотрясая стаканы и керосиновые лампы.

— Чего надо? — спросил бармен, заставляя меня оглянуться на него.

— Водки, — ответил я, быстро бросив взгляд на бар.

Выбора там особого не было.

Бармен кивнул, словно получил верный ответ, налил рюмку, получил за это серебряный, отошел. Я взял рюмку, но пить не спешил. Продолжил наблюдение.