— Ты любишь запах лаванды?

— Я… я не знаю…

— Странный ты какой-то.

— Странный⁈ Это я то странный⁈

В комнате Марка Авдеева был гость — несуразный паренек, взмыленный, злой.

— Я странный⁈ — повторил парень, явно намекая на обстановку в комнате Авдеева.

Но тот проигнорировал его выпад. Вместо этого спросил:

— Борис, скажи мне, зачем ты пошел к нему? Зачем ты пошел к своему братцу? К тому же совершенно один. Чего ты хотел этим добиться?

— Я хотел поговорить.

— Поговорить? Не наговорился за всю жизнь?

— Я хотел предупредить его, напугать.

— И что же? — усмехнулся Авдеев. — Напугал?

Борис не ответил. Ладони его сжались в злобе.

— Я же тебе говорил, чтобы ты самостоятельно ничего не предпринимал. Я сам скажу тебе все, что нужно делать.

— Я вам не слуга какой-то! — с жаром воскликнул Борис.

Марк Авдеев медленно поднялся с места и подошел к Борису. Лицо главы инсекторов начало изменяться. Из человеческого оно превращалось в жуткую маску чудовища. Нижняя челюсть разошлась, образуя жвалы, глаза затянуло черной маслянистой пленкой, они начали набухать и расти. Тело тоже претерпевало метаморфозы. Руки удлинились, на них появилось несколько дополнительных сочленений.

— Повтори… — прохрипел Авдеев, подойдя в упор к Борису. — Повтори, что ты только что сказал!

Гость попятился назад, но споткнулся, неуклюже растянулся на полу.

Авдеев засмеялся. Смех получился сиплый, словно через мешок с соломой прогнали воздух. Вместе с содроганиями тела хозяин вновь превращался в себя.

Борис, выпучив глаза, смотрел на это и не мог даже пошевелиться. И лишь когда холодный пот прокатился по лбу и попал в глаз, «оттаял».

— В следующий раз никаких инициатив, понял?

Борис кивнул.

Авдеев вновь сел на кресло.

— А что там наши шпионы, которых мы отправили в дом? Они выведали информацию откуда у Шпагина внезапно появились деньги?

— Нет, не выяснили, — совсем тихо ответил Борис.

— Почему? — Авдеев вопросительно глянул на парня.

Тот потупил взор.

— Где они? — с нажимом спросил он.

— Пропали, — совсем тихо произнес Борис.

— Как это — пропали? Что ты несешь⁈

В голосе Авдеева послышался гром. Борис вжал голову в шею, ему было неуютно здесь находиться, и он хотел как можно скорей уйти.

— Ты в своем уме⁈

— Я правда не знаю где они. Договоренность была простая — я рассказываю им о черном входе и удобных лазейках, чтобы проникнуть внутрь дома, а они пробираются туда и все выясняют. Но они пропали. Перестали выходить на связь.

На лице Марка Авдеева заиграли желваки. Он вновь поднялся, резко, нервно. Отошел в сторону, с трудом сдерживаясь, чтобы не разорвать гостя на куски. Потом, немного успокоившись, повернулся к аквариуму, где сидела жирная гусеница. Спросил:

— Иннокентий, что скажешь?

Гусеница вздрогнула, словно проснулась, зашевелилась. Подняла переднюю часть, гундосо ответила:

— Он их убил.

— Что⁈ — вновь закричал Авдеев. — Как это убил⁈ Это же шпионы из отряда Уста!

Гусеница вновь задрожала. Вокруг нее вдруг на короткое мгновение вспыхнул грязно-зеленый ореол, и Борис понял, что гусеница создает конструкты.

— Он использовал какие-то необычные магические заклятия, — прогундосила гусеница.

— Необычные? Иннокентий, когда ты так говоришь, то я знаю, что там действительно что-то необычное. Но позволь, Шпагин? Что там может быть необычного? Он не какой-то суперкрутой маг!

— Конструкты не из нашего мира, — ответила гусеница.

— Чтоб меня… — прошептал Авдеев. — Так значит он смог.

— Что смог? — спросил Борис.

— Открыть врата, — задумчиво ответил Авдеев.

— Какие врата? — непонимающе спросил Борис.

— Не важно, — отмахнулся от него как от надоедливой мухи хозяин.

Он принялся ходить из угла в угол, словно тигр в клетке, напряженно о чем-то думая.

— Иннокентий, ты теперь понимаешь? Понимаешь, что случилось с Искариотом? Понимаешь, куда он исчез? Шпагин смог открыть… Чтоб меня! Он и запер его в другом…

— О чем вы говорите? Я не понимаю! — возмущенно подал голос Борис. — Постойте, вы сказали Искариот? Я уже слышал это имя. У нас в семье ходила какая-то легенда, я не помню ее. Потрудитесь объяснить, о чем вы говорите!

— Заткнись! — рявкнул на него Авдеев так, что Борис тут же сник. — Иннокентий, ты ведь понимаешь?

— Курить, — произнесла гусеница.

Авдеева эта фраза разозлила, но он ничего не сказал. Раздраженно достал пачку сигарет, подкурил, бросил в аквариум.

Борис смотрел за всем молча, ничего не понимая. Но когда гусеница взяла сигарету и затянулась, то не смог сдержать удивления и раскрыл рот. Даже превращение Авдеева в монстра не произвело на него такого эффекта, как зеленая колбаса, курящая сигарету.

— Пора меня тактику, — хрипло произнесла гусеница, выпуская кольца дыма.

— Да, верно, — задумчиво ответил Авдеев. — Ты прав. Пора менять тактику.

— И какая же новая тактика у нас будет? — осторожно спросил Борис.

Авдеев повернулся к Борису, взглянул на него так, словно видел его впервые.

— Какой план? — еще тише повторил парень, не зная, что еще сказать.

— Прежде всего — больше не проявлять инициативу, Борис, — холодно произнес глава инсекторов. — Ты и так наделал слишком много ошибок. В следующий раз если в твою светлую головку придет какая-то мысль три раза подумай. Потом приди ко мне. И вновь подумай. А потом уже расскажи ее мне. И только когда я одобрю тебе твой план, о чем я сильно сомневаюсь, только тогда и действуй. Но лучше — я повторюсь, — вообще ничего не предпринимай сам.

Борис обижено прикусил губы.

— Пора наведаться к нашему приятелю, — произнес Авдеев, обращаясь к курящей гусенице. — Совершить дружественный визит. С более серьёзным составом.

Авдеев подошел к телефону, снял трубку. Сухо отдал распоряжение:

— Мастер Химари, возьмите тридцать, нет, сорок своих лучших бойцов. И отправьтесь в имение Шпагиных. Уничтожьте там все. Камня на камне не оставьте. Не троньте только одно строение — башню. Вы спрашиваете, что делать с людьми? Убейте их. Слышите? Убейте их всех.

Я вновь вернулся к гостям, но слушал разговоры в пол-уха, голова была занята другим. Пару раз на глаза попадался Иванов. Он был невозмутим и ничто в нем не выдавало недавнего со мной разговора. Сразу видно — опытный чиновник.

Дали вальс и пары из молодежи принялись танцевать. Отвлеклись даже картежники за зеленым игровым столом, чтобы посмотреть на вальсирующих. Потом музыка стихла, и гости начали расходиться. Кто-то (в основном это была все та же молодежь) договорились пойти на набережную, чтобы посмотреть, как разводят мост. Конечно же, цель пойти туда была немного иной. Круглосуточные винные магазинчики и отсутствие взоров родителей привлекали туда студентов издавна.

Дарья тоже напросилась. Пускать ее я не хотел и только долгие мольбы сестры заставили меня сдаться.

— Не переживай, все со мной будет в порядке. Если что, я ведь могу и обратиться в кое-кого! — улыбнулась Дарья, подмигнув мне.

— Это только в самый крайний случай! — строго предупредил ее я, с ужасом представляя какой переполох может начаться среди подростков, если сестра вдруг обратиться в волка.

— Ну конечно, братик! — Дарья принялась обнимать меня, крепко прижимая к себе.

— Ну все! Иди уже, а то передумаю! — произнес я, отстраняясь.

Наконец, все разошлись и в доме воцарилось спокойствие и тишина. Оценивать результативность бала было рано, но вот промежуточные итоги все же можно подвести. И они противоречивые. Если с Григорьевым все вышло просто отлично, то с Ивановым не все так гладко. И с этим нужно что-то делать, потому что именно Иванов ключевое звено. Не будет лицензии, то ни к чему и сбыт, который организует Григорьев, не нужна и добыча клехов в таких объемах — продавать некому. И ситуация эта меня напрягала.