Егор с Серёгой выслушали поздравления от мужиков и сами в ответ принялись поздравлять тех из них, кто тоже ожидал прибавление в семействе. А таких, неожиданно — оказалось много. «Растем!» — С гордостью подумал Егор: «Уже с лета маленькие попаданчики начнут наводить шороху в прошлом!» И тут же вспомнил про памперсы и остальное, без чего ему не видать спокойной жизни. Особенно от женщин…

Серёга обратил внимание на наблюдающего за всеобщей благостной атмосферой Председателя с кислой миной: «А ты чо, Захар, такой недовольный⁉ Дети же, цветы жизни!» Михалыч недовольно пожевал губами и прямо высказал наболевшее: «Как же вы меня заебали!» Участковый оторопел: «Да ты чо, Захар Михалыч⁈ Откуда злоба⁈ Это сколько детей появится, хе-хе, без всяких материнских капиталов!»

— Серёга, окстись! У нас почти все бабы до сорока брюхатые! И которым по сорок, тоже! Дети, блядь, у нас к лету в декрет столько специалистов уйдет, а кто работать будет, Пушкин⁈ Ты посчитай на досуге, мне вон вчера сводку предоставили, так я сам от масштабов того, малость удивился!!!

Деревня Попадалово февраль 1797 г.

Маня брела в школу в преотвратном настроении — с утра нахамила отцу, не испытывая по этому поводу никаких угрызений совести. Причиной было её сегодняшнее дежурство. Нет, необходимость соблюдения санитарно-гигиенических норм среди учеников она осознавала. Не понимала умиления старшего поколения при виде пар дежурных в просторном (по меркам срубленного из дерева здании) холле школы. Ладно хоть напарник у неё сегодня Фанис, у того разговор с нарушителями короткий — рукой покажет в сторону умывальников, а если не поймут — может и в шею дотолкать приводить себя в порядок.

И с эстетической точки зрения — пристальное разглядывание ногтей, ушей и шей школьников было скучным и каким-то детским занятием. То ли дело романтика прозекторской или хотя бы больница! Там настоящее, зримое дело! Не говоря уж о лаборатории, до полноценной работы в которой Маня, по словам врачей — ещё не доросла. Не хватало знаний и опыта, поэтому она вгрызалась в гранит науки — как тот бобр в несчастную осинку, не пренебрегая практикой.

Захар Михайлович частично удовлетворил её любопытство, рассказав что раньше у них в школе такие дежурства были в порядке вещей, как и мытье полов учащимися и летняя отработка. «Я ведь, Маня», — ударился в воспоминания Председатель: «за Татьяной своей ещё в школе начал приударять. А она на меня — ноль внимания. Так я тогда, как она дежурит, то вторую обувь забуду, то шею несколько дней не мою. Добился таки!» Маня после этих откровений ко всем неряхам присматривалась особенно пристально. Подозревая их в матримониальных поползновениях.

А сегодня ещё был день приезда уезжавших на выходные детей из Верхних Тыгов и Могузлов. Маня вздохнула — дети от родителей приезжали с разболтанной дисциплиной, требовалось некоторое время, чтоб отвыкли от вольницы. Мамки с папками, соскучившись по отпрыскам — нещадно их баловали, в течении выходных. «Тоже уехать надо куда-нибудь на недельку, к дядьке хотя бы», — раздумывала Маня: «чтоб батя не рычал…»

Зайдя в учебный комплекс, встретивший её шумом и громкими голосами — Маня демонстративно поморщилась: «Детский сад!» Фанис понимающе кивнул, скорчив страдальческую мину. Себя то они давно считали взрослыми, четырнадцатый год пошел как никак. Маня не торопясь — прошествовала в раздевалку, разделась и вернулась к напарнику. Фанис помог ей нацепить на руку красную повязку с белой надписью «Дежурный» и они встали на пост.

На удивление — все проходило в рамках приличий, дети были чистыми и ухоженными, пропаганда неустанная дала плоды. Единственно, что Маня морально устала и в глазах рябило от предъявленных к осмотру розовых детских конечностей. Через полчаса вал возбужденной ребятни схлынул и можно было перевести дух, осталось самое простое — до обеда отдежурить на посту, к обеду посетить столовую и сдать смену следующей паре. Одно слово — скука смертная!

Так бы этот день и был забыт Маней, как прожитый бесцельно, если бы не встреча на перемене с ровесницей. Смутно знакомая, кажется — из Верхних Тыгов, она поразила её своей бесцеремонностью, когда подошла и отозвала её в сторонку. «Подружку нашла!» — Возмутилась она про себя, но из любопытства отойти соизволила.

— Ну, чего тебе? — Скучающим тоном оторванной от дел принцессы спросила Маня.

— Передай отцу два слова: «Гости приехали!» — Понизив голос сказала та и тут же, нормальным голосом. — Ой, какие у тебя сережки красивые! А где такие купить можно?

— Такие пока нигде, — не растерялась Маня и тоже шепотом. — срочно⁈

— Сегодня. — На грани слышимости произнесла собеседница и ушла, бросив на прощание. — А мне ата красивей купит!

Маня сразу сообразила что к чему, суетиться не стала, хотя так и подмывало бросить всё и бежать к папе немедленно. До обеда время тянулось целую вечность, аппетита не было. Поковырявшись вилкой в картофельном пюре с подливой, Маня, последние пять минут крутившаяся как на иголках — сняла повязку, вручила напарнику со словами: «Скажешь, что у меня уважительная причина!» И умчалась домой, надеясь застать отца на обеде.

Участковый её ожидания оправдал — сидел дома и наслаждался борщом, появление дочки встретив подозрительным взглядом. От комментариев и вопросов воздержался, помня о утренней стычке.

— А ты чего не в школе? — Удивилась мать и не дожидаясь ответа. — Есть будешь?

— Забыла кой чего, буду! — Согласно кивнула Маня, внезапно осознавшая что проголодалась. — И первое, и второе, и компот!

Серёга, выкупивший загадошный и таинственный вид Мани — терпеливо ждал. Наконец, когда отобедали — вышел покурить на крыльцо, а якобы невзначай увязавшейся за ним дочку строго сказал:

— Агент ноль-ноль-семь, доложите по форме!

— Тьфу на тебя, папа! Напугал! А как ты догадался⁈

— Работа участковым в деревне и не такому научит. — Поучительно сказал отец. — Ну так что там у вас стряслось, продуктов в порции не докладывают или опять за школой мальчишки курят?

— Папа! — Укоризненно протянула Маня. — Тебе просили передать, что приехали гости!

— Так! — Сразу подобрался Серёга. — Кто передал?

— Девчонка, я её не знаю, с Тыгов. Но могу узнать!

— Отставить! Ничего узнавать не надо, вы как разговаривали, никто не видел⁈

Маня изложила подробности, отец с одобрением покивал головой:

— Молодцы! Теперь дуй в школу, об этом никому ни гугу!

— Мог бы и не предупреждать! — Обиделась Маня и тут же, с тайной надеждой поинтересовалась. — Опять ваши шпионские игры, а я ещё маленькая?

— Опять, Маня, — задумался Серёга, — какая же ты маленькая, с меня ростом скоро будешь, через пару лет. Враги дочка, как обычно, не дремлют. Пока и сам толком не знаю подробностей, но по результату расскажу, обязательно! А ты пока действуй как обычно, ушки на макушке.

Довольная и сытая Маня резво ускакала — не в школу же на дежурство, а в медцентр на практику! А участковый, докурив трубку — не медля отправился в обход по деревне, руководствуясь лишь ему ведомым маршрутом. И первым, кого он посетил — был Председатель.

— Весточка пришла от Иргиза с Айратом, Захар! — Объявил Серёга, когда они остались наедине на кухне. — Подробностей не знаю пока, только сигнал подали. А кто приехал, купцы или чернобородый этот, пока неизвестно. Я своим сегодня инструктаж проведу, чтоб бдительность усилили, дождемся подробностей и от этого плясать будем.

— А может его того? — Предположил Председатель. — Вместе с купцами, зачем нам такие пассажиры?

— Захар Михалыч, ну ты то куда? — Осудил кровожадность Председателя участковый. — В таких делах труп, это провал. Не говоря уж про купцов, работа у них такая, а без торговли никак. А про этого Карасакала и известно многое, и в лицо его знают, можно сказать, что на виду. Будем работать.

— Местные спецслужбы совсем мышей не ловят, — пригорюнился Захар, — такие упыри разгуливают как у себя дома. Этот же чернобородый воду мутил, когда той весной башкир разорили, две девки от становища осталось?