— Хватит! — рявкнул отец. — Закрыли тему!

Некоторое время ели молча. Потом вновь вернулись к обсуждению адвокатской карьеры среднего сына.

Подали чай, а к нему различные сладости. Отец отсел с Евгением и Петром к камину, где им подали кофе. Мне присоединиться никто не предложил. Я, конечно, срал на их общество, но сам факт такого демонстративного небрежения вывел меня из себя. Чувствуя, что если сейчас же не уйду отсюда, то начну чистить всем морды, я поспешно двинул к себе в комнату, где с удовольствием разлегся на кровати и тут же уснул.

Школа… Какое гадкое слово! В первом же звуке слышится шипение ядовитой змеи. А потом спотыкание лошади и тугой свист летящей прямо в спину стрелы: ш-ш-ш-ко-ла-а!

Я смотрел на огромное здание, разделенное на четыре корпуса, из окна отцовской машины и думал о глобальном: сгорит ли школа вся, случись ей гореть от магического заклятия, или есть у нее какие-то блокирующие конструкты? Из рассуждений выходило, что сгорит. Но не факт, не факт. Уж, наверное, пытались, и не раз. Так что должна была администрация принять меры.

К школе меня привез водитель, исполняющий также и роль охранника.

— Вам пора, — пробасил он, открывая дверь. — Приятного дня!

Издевается, что ли?

Я вышел из машины и побрел по мощенной камнем дорожке. Школа богатая, это понятно было и по отделке из белого мрамора, и по золочёным ручкам на дверях. Школьники тоже, одеты хоть и в одну форму, но в украшениях отличались широким размахом. И чем выше был аристократический род, тем пафосней был его отпрыск.

— Макс! Привет! — окликнул меня кто-то.

Я оглянулся. Ко мне бежал толстый потный парень, радостно улыбаясь. Память среагировала быстрей рефлексов, и в голове всплыло имя толстяка: Сопля.

Какого…

— Макс, привет! — Сопля подскочил ко мне, схватил мою руку своей, мягкой, потной, похожей на осьминога клешней.

— Слушай, я тут опаздываю… — начал я сходу придумывать оправдание, чтобы отделаться от толстяка.

Но Сопля был настойчив.

— Так нам вместе, один предмет же будет. Пошли в аудиторию.

Но далеко отойти мы не успели, нас окликнули:

— Эй, стоять!

Сопля остановился сразу, а вот я, не привыкший к такому обращению, даже и ухом не повел и не замедлился.

— Макс, ты чего⁈ — сдавленно прогундосил Сопля.

— Чего? — не понял я, оглядываясь.

— Нас же Королев позвал!

— Кто такой этот Королев?

Отвечать Сопле не понадобилось, я и сам увидел идущих к нам парней. Толпа вокруг них учтиво расступалась, боясь даже задеть плечом. Сам Королев шествовал чуть впереди. Это был высокий крепкий брюнет, тонкие черты лица и надменный взгляд говорили о его высоком происхождении. Вокруг него собралась его банда — все, как на подбор, крепыши.

— Эй, троечник! — бросил Королев мне.

Я аж потерял дар речи. Чувствуя, как разум начинает наполнятся кипучей злобой, я выдохнул:

— Это ты мне, что ли?

— Да, тебе, троечник! — ухмыльнулся парень.

Я не сразу понял, что он имеет в виду не мою успеваемость в школе, а уровень силы рода.

— Вы деньги принесли?

Сопля тут же засуетился. Булькая носом, принялся выискивать в своих карманах деньги. Найдя их, протянул Королеву.

— Вот. Тут за прошлую неделю тоже, — он потер лоб, где под сальной челкой прятался лиловый синяк.

— А ты? — Королев глянул на меня.

— А я тебе ничего платить не собираюсь, — честно ответил я.

Это не смутило Королева. Он спокойно, словно малышу, принялся пояснять:

— Все троечники должны платить мне. Чтобы я их не трогал. Не будут платить — будет плохо. Верно я говорю, Сопля?

— Верно-верно, — быстро закивал тот головой.

— По тебе и не скажешь, что ты такой гибкий, — задумчиво произнес я.

Королев вопросительно глянул на меня.

— Нужна оплата? — спросил я. — Ну тогда иди в туалет и прополощи рот в унитазе, а то из него несёт так, что дышать не хочется. Вот тебе моя плата — добрый совет.

— Что⁈ — прошипел Королёв, покраснев от ярости.

— Об тебя я даже ботинки марать не хочу, не говоря уже о других частях тела. Так что сам, все сам.

Мы уже готовы были схватиться в звериной схватке, как вдруг по толпе пронеслось:

— Бехтерев идет! Препод! Шухер!

Королев остановился, кулаки разжал. Остальные тоже напряглись, и я понял, что Бехтерев здесь важная шишка.

— Разберемся сегодня вечером, за школьной площадкой! — прорычал Королев. — Вызываю тебя на дуэль! Или ссышь? Отказываешься?

— Принимаю вызов, — ответил я, глядя противнику прямо в глаза.

Никто не может похвастать тем, что Великий Архонт Мрака спасовал перед ним. И этот жалкий червяк точно не станет первым!

— Отлично, — кивнул тот. — Вешайся, урод! И не вздумай сбежать!

— Даже и не думал.

Королев фыркнул и скрылся в толпе.

— У тебя проблемы, Макс, — произнес Сопля, глядя на меня, как на мертвеца. — Большие проблемы!

Ну, это он загнул, конечно. Вот когда тебя хватают и кладут на жертвенный алтарь, чтобы вонзить в сердце нож — это проблемы. Когда вы нахлестались пива, долго терпели, потом, наконец, пошли в туалет, и у вас вдруг заело молнию — это тоже проблема. А щенок с завышенным самомнением, решивший, что чего-то стоит, — это так, ерунда, не стоящая внимания. Хотя таким, как Сопля, во всём мерещится трагедия. Поэтому я лишь усмехнулся в ответ на его слова.

— И что он мне сделает?

— Даже не знаю, — серьёзно отозвался Сопля. — Например, поджарит, как барбекю. Или… Да что угодно, Макс! У него же пятый уровень! А у тебя третий. Тебе против него…

— Так магией же пользоваться всё равно нельзя, — перебил я, ничего не понимая. — Или он что, инициированный?

— Макс, у тебя крыша поехала? — опешил мой собеседник. — Что ты несёшь⁈

— В каком смысле? — насторожился я.

— С какого перепуга магией нельзя пользоваться⁈

Блин, да что они тут, сговорились, что ли⁈ Одни говорят, что меня за это распнут, другие удивляются, почему нет!

— Погоди… Давай-ка разберёмся, — проговорил я, пытаясь въехать в происходящее. — Этот Королёв инициированный?

Сопля отрицательно качнул головой.

— Нет, конечно. С какой стати?

Так, терпение, только терпение!

Я растянул губы в ободряющей улыбке.

— Хорошо. С этим разобрались. Значит, не инициированный. Не инициированные могут пользоваться магией?

— Вне школы — нет. Макс, у тебя всё в порядке? Такие вещи спрашиваешь… Как будто сам не знаешь.

Ах, вот оно, что! Значит, в школе колдовать можно. Ну, вообще, логично, конечно. Как иначе молодые маги будут прокачиваться? И, видимо, в конце обучения нужно получить инициацию — типа аттестата зрелости — и вместе с ней — право творить чары за пределами учебного заведения. Ну, разумно, признаю.

Я хлопнул Соплю по плечу и усмехнулся.

— Да я просто шучу, чего ты⁈

Тот неуверенно улыбнулся.

— Угораешь, типа? Тогда понятно.

— Вот-вот. Угораю. Так что за магия у Королёва? Напомни-ка!

— Да перестань, — отмахнулся мой собеседник. — Опять прикалываешься! Хорош! Скажи лучше, что делать будешь? Может, классному сказать? Так-то дуэли запрещены. Тем более, у Королёва уровень выше, и он вообще не имел права тебя вызывать. Ему влетит, а тебе не придётся драться.

— А потом?

Сопля шмыгнул носом и пожал плечами.

— Ну, он отомстит, наверное. И будут говорить, что ты струсил, конечно.

— Тогда мне это не подходит.

— Но он тебя покалечит! Если вообще не убьёт!

— Прямо-таки убьёт? — переспросил я сомнением.

— Ну, это, наверное, всё-таки, нет, — подумав, ответил Сопля. — Ой, похоже, Бехтерев к нам идёт!

И он отступил назад так, словно инстинктивно пытался спрятаться за мной.

Повернув голову, я увидел того, кто спугнул Королёва. Невысокий мужчина в чёрном, застёгнутом под горло френче направлялся в нашу сторону, держа под мышкой кожаную папку, из которой торчали края бумаг. На ястребином носу поблёскивали круглые «профессорские» очки в тонкой золотой оправе. От них с двух сторон спускался и уходил за шею чёрный шнурок.