— Приятного аппетита!

И ушел прочь.

— Он всегда такой скандалист? — шепнул я Ольге на ушко.

Она вопросительно и с долей удивления глянула на меня, потом, стукнув себя по лбу, улыбнулась:

— У тебя же амнезия! Не помнишь. Олег у нас наркоман.

— Что?! Наркоман? — удивился я.

Теперь многое в поведении Олега становилось понятным.

— И так всегда! — вздохнул Вяземский, отодвигая стул. — Даже поужинать нормально не можем, без вот этих вот разборок и скандалов!

— Милый, успокойся! — Анфиса прильнула к руке главы семейства словно кот, начала поглаживать. — Побереги свою нервную систему.

— Все, я к себе. Хочу прилечь отдохнуть. Надо многое еще обдумать по завтрашней встрече, — произнес Вяземский и вышел из-за стола.

Повисла неловкая пауза.

— Спасибо всем за приятную компанию, — произнесла Анфиса. — И тебе, Максим, спасибо.

— А мне за что?

— За то, что спас Петра.

— Пожалуйста, — глупо ответил я, вновь не в силах поборот свое мужское начало и заглянув девушке в декольте.

Анфиса поймала мой взгляд и кокетливо улыбнулась.

Черт! Как же глупо вышло. Я залился краской.

— Пошли, — таинственно шепнула мне Ольга, взяв за руку.

И потянула прочь.

— Что? Куда?

Ольга не ответила. Лишь сильнее потянула к себе.

Я неловко попятился, неуклюже врезался в нее, задев руками спину и все, что ниже. Ох!

Краска вновь залила щеки.

Но Ольга, кажется, даже не обратила на это внимание. Лишь повторила шепотом:

— Пошли!

Поспешно поблагодарить поваров, я пошел следом за Ольгой.

Кажется, я был единственным, кто впервые в жизни сказал им «спасибо» за приготовленную еду.

— Да постой же ты! Куда мы идем? — спросил я, увлекаемый Ольгой на второй этаж, туда, где располагались наши комнаты.

— Сейчас увидишь! — заговорщицки подмигнула она.

Я насторожился, но последовал за ней.

Мы поднялись наверх, остановились возле комнаты Ольги.

— Зачем? — насторожено спросил я, поглядывая на приоткрытую дверь.

— Как? — удивилась та. — Разве ты не хочешь сыграть со мной в монополию? Мы всегда так делали после ужина.

И хлопнув себя по лбу, воскликнула:

— Я же забыла, что у тебя временная амнезия. Все время забываю! В общем, каждый вечер мы с тобой играем в монополию. Помнишь такую игру?

— Помню, — кивнул я. — Но я бы лучше сегодня воздержался — слишком устал.

На самом деле дело был не в усталости. Кое в чем другом. Давали знать подростковые гормоны, а наряд Ольги, очень откровенный, заставлял все внутри меня бурлить. Да, она приходится сестрой тому, в чем теле я оказался. Но не мне. И потому удержаться от необдуманных действий было не легко вдвойне. А это могло привести к таким последствиям… даже представить страшно.

— Хорошо, ничего страшного, я понимаю, тоже немного устала после того представления, что устроил Олег, — кивнула девушка. — Тогда до завтра. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Я выдохнул, утер взмокший лоб, зашел к себе.

Стянув с себя мокрую от пота футболку, я швырнул ее на кровать, сам пошел в душ, благо он располагался прямо в моей комнате.

Прохладные струи остудили пыл и привели мысли в порядок. С наслаждением чувствуя, как вода стекает по телу, я просто стоял и кайфовал. Как же клево!

Разоблачать себя хотелось все меньше и меньше. Скорее всего настоящий Максим, в чье тело я попал, мертв. Взрыв навряд ли бы пощадил его. Так же мертв и я, которому всадили в сердце нож в моем мире. Поэтому собственно и произошло такое невероятное перемещение моей души в этот мир.

А может быть это такой вид рая? Сансара? Когда душа путешествует из мира в мир, проживая все новые жизни? Интересная теория. И судя по тому, куда я попал, справедливость все же существует. В той жизни инвалид — в этой крепкий парень, в той — «доширак» и чайный пакетик, заваренный на три раза, в этой — изысканные угощения и деликатесы. В той — полуторка в спальном районе с долгами по коммуналке, в этом — дворец. Красота!

Я выключил воду, накинул на голову полотенце и вышел из душа, насвистывая песенку.

— Здравствуй еще раз, Максим! — томным голосом произнесла Анфиса, сидевшая на краешке моей кровати.

Я ойкнул, поспешно закрыл наготу.

— Что вы… что вы тут делаете?!

— Вот, пришла проведать моего пасынка, — девушка недвусмысленно стянула с плеча бретельку платья. — Пожелать ему спокойной ночи.

Вторая бретелька сползла вниз, обнажая верх пышной груди и ореол соска. Оторвать взгляд было почти невыполнимой задачей.

— Послушайте, кажется, вы немного ошиблись…

Я с трудом соображал. Может, мачеха пьяна? Ну с кем не бывает. Может, перепутала двери? К отцу собиралась, наверное.

— Нет, не ошиблась, — еще более томным голосом сообщила Анфиса.

И двинула ко мне.

— Ну, чего же ты стесняешься? Или у тебя потеря памяти? Разве забыл, как было жарко прошлую неделю?

— Верно, — кивнул я. — Забыл, после взрыва у меня амнезия. А вы уже заходили ко мне?

— Как же меня заводит, когда ты говоришь мне «вы»! Иди ко мне, мой мальчик!

Девушка бросилась ко мне и довольно ловко заключила меня в свои объятия. Я ощутил жар ее тела, запах кожи, чистый, чуть с примесью цветочного мыла. Голова от такого закружилась. Все, что ниже живота, восстало и закаменело.

— Ну что же ты? — вздохнула Анфиса, прижимаясь ко мне голой грудью. — Или нет настроения? Хотя, вижу, что все по прежнему работает и настроение есть.

И обняла еще сильнее. Твердые соски ее груди скользнули по моей коже. Ух!

Я попытался отстраниться, но как-то вяло, без сильной охоты.

— Застеснялся? — улыбнулась гостья.

Ох, не застеснялся, но почувствовал себя весьма неловко, все-таки мачеха.

Но вот когда рука девушки юркнула вниз и цепко ухватилась за меня, перед глазами все поплыло.

— А как же отец? — пискнул я.

— Он уехал по делам, — в самое ухо прошептала Анфиса. — Позвонил кто-то, надо что-то срочно решать. Впрочем, как обычно. Его еще долго не будет. Наверняка за полночь приедет, пьяный и пропахших женскими духами. Знаю я его неотложные дела!

Я даже не понял как мы переместились в кровать. А потом… черт, и как нас только не услышали? Анфиса довольно громко стонала, а я расшатывал пружины, проверяя их на прочность. Шумели мы знатно.

Большого опыта общения с девушками у меня не было, ограничивался он лишь платным сексом, который я мог себе позволить очень не часто. А вот у Анфисы опыт имелся, причем весьма неплохой. Мы были словно звери и ничего не стеснялись.

Мой разум застелила приятная истома, а Анфиса была этому только рада, направляя меня и словно опытный пилот то увеличивая ход, то ослабляя.

Она ушла глубокой ночью, оставив меня без сил. Я лежал на кровати и глупо улыбался, пялясь в потолок. В голове было приятно пусто, тихо. Я не заметил, как заснул.

Проснулся от того, что в комнату кто-то вошел. Это был Нианзу. Он принес поднос с апельсиновым соком, кофе и ароматной сдобой. Не обращая на мою наготу, произнес:

— Максим, собирайся, нам надо ехать.

— Куда? — спросил я, поднимаясь и одеваясь.

Свет проникал сквозь огромные витражные окна, по ощущениям было часов семь, не позже. И зачем в такую рань вставать?

— Нам надо в город, — ответил Нианзу. — Разве отец не говорил вам?

Я припоминал, что Вяземский упоминал что-то насчет завтрашней поездки, но какой-то конкретики не было.

— Зачем в город? — спросил я, потягиваясь и зевая.

— Как зачем? К врачу конечно же! Вас необходимо показать госпоже Стахановой, в связи с вашим… к-хм, — Нианзу замялся, воровато огляделся по сторонам — не слушает ли кто? словно в моей комнате мог прятаться шпион. — В связи с вашим ранением.

Я сообразил, что истинная причина поездки — это полученный мной загадочный атрибут «Фаворит смерти». Эх, разобраться бы еще что это такое и с чем его едят.