Выпад вперед. Обманка.

Герцен клюнул на крючок, ударил, но промахнулся, со свистом рассекая кулаком воздух.

Я присел на колено и ударил того прямо под дых.

Герцен резко выдохнул и шмякнулся на асфальт. Толпа удивленно уставилась на лежащего.

— Сука! — простонал тот, силясь подняться.

Дождавшись, когда противник вновь примет вертикальное положение, я продолжил атаку.

Сделав блок, уводя руку Герцена вправо, я тыкнул того локтем прямо в лицо.

Из расквашенных губ потекла кровь, противник отскочил назад.

— Ты за это ответишь! — удивленно произнес тот, не потрудившись даже вытереть кровь с разбитого носа.

И пренебрегая всеми осторожностями, бросился вперед.

Мне не составило труда отклониться и сделать подножку. Герцен упал прямо лицом в асфальт, закричал от боли и бессилия. Кажется, дуэль закончился.

Несколько парней из компании неприятеля подняли Герцена. Видок у того был жуткий — разбитые губы, перекошенный нос, под глазом начинает алеть фингал.

— На этом и закончим? — спросил я.

— Я еще доберусь до тебя! — прошипел тот. — Ты еще ответишь за это!

И начал вырываться из рук своих товарищей.

— Пустите!

Его начали успокаивать.

— Идите к черту! — рявкнул тот. — Дайте мне пистолет — я пристрелю этого говнюка!

Я уже было решил, что потасовка закончилась и вновь стал приглядываться к черноволосой девушке, как вдруг Герцен выхватил у одного из своих товарищей полупустую бутылку шампанского и бросился на меня.

В последний момент я успел увидеть летящий снаряд. Еще секунда — и от головы навряд ли бы что-то осталось.

— Э-эх! — выдохнул противник и со всего маха ударил меня.

Я выставил руку вперед — только чтобы прикрыть лицо. И тут же получил отрезвляющий удар.

Бутылка отскочила в сторону и разбилась об асфальт. А я истошно закричал. Боль в руке была невыносимой.

— Что, еще хочешь? — хищно оскалился враг и поднял с земли разбитое горлышко. — Ну давай, я тебе лицо разрисую! Что стоишь? Уже не такой крутой, да?

Собрав всю волю в кулак, пинком ноги я выбил из рук противника стекло, чем немало удивил того.

Потом, не теряя ни секунды, вновь ударил, на этот раз прямо в в лицо.

Хрясь!

Противник ухнул и упал.

— Сука! Убью! Убью тебя! — сквозь всхлипы произнес он, корчась на асфальте как червяк.

Несколько парней подошли к нему и помогли подняться. Стало понятно, что дуэль закончена.

— Тебе не жить! Убью! Собственными руками убью!

Я уже не обращал внимание на этот лепет. Все мое внимание теперь было приковано девушкой.

— Как тебя зовут? — спросил я у брюнетки, подходя к ней и стараясь сильно не морщиться от боли в руке.

— Агнета, — смущенно ответила та.

— Необычное имя, — сказал я. — Хочешь чего-нибудь выпить, Агнета?

— Ты что, совсем оборзел?! — зарычал Герцен. — К моей девчонке клеешься?!

— Я разве с тобой разговариваю? — спокойно спросил я у того, с кем дрался.

— Это моя девка! И говорить с ней могу только я!

— Ты опять отхватить захотел? — цыкнул я.

Герцен залился краской, запыхтел. Потом повернулся к Агнете, рявкнул:

— А ты чего вылупилась?! Живот зашла внутрь!

Агнета испугано глянула на меня и убежала в клуб, я даже не успел ее окликнуть.

— А с тобой разговор еще не закончен, — повернулся противник ко мне.

И опасаясь очередного удара, двинул следом за подругой. Остальные тоже понуро поплелись прочь.

— Всегда обращайся! — крикнул я ему вслед.

Дверь черного входа «Вельзевула» хлопнула, оставляя меня одного в проулке. Я некоторое время стоял, глядя на одиноко светивший фонарь. В голове было пусто — драка словно выбила все мысли от туда. И лишь глухой бас бита, раздававшийся из застенок клуба, накатывал волнами на меня.

— Все в порядке? — спросила Ольга, осторожно выходя из темноты на желтый круг света.

— Нормально, — кивнул я, вытирая кровь с лица. И спросил: — Ты что, всю дуэль видела?

— Видела, — кивнула Ольга. — Просто стоять не могла, в неведении. Пошла к проулку, там и спряталась в закутке. Да и темно было, меня никто не видел.

— Я же сказал тебе не ходить! Ладно, чего уж теперь ругаться, — я погладил сестру по плечу.

— Где ты так научился драться?

«В боевиках видел», — подмывало сказать мне, но я сдержаться, хотя и не был так далек от истины.

В прошлой жизни, помимо чтения книг, очень хорошо шли фильмы про всяких супергероев. Все движения я запоминал и мог повторить — конечно же в уме, — почти досконально. Это было подобно коллекционированию глухим пластинок с классической музыкой. Но являлось моим утешением. Ведь до инвалидности я занимался рукопашным боем, весьма неплохо, кстати. Наверное, еще и от туда что-то в голове сохранилось.

Оказалось, не зря запоминал. Память вкупе с мощным новым телом творили чудеса.

— Да так, тренировки, — уклончиво ответил я.

— Руку больно?

— Пройдет.

Я глянул на конечность. Сейчас бы приложить лед, чтобы снять опухоль. Но перелома нет, и то хорошо. Признаться, рука меня сейчас беспокоила в последнюю очередь.

Я некоторое время сомневался, глядя на закрытую дверь «Вельзевула». Где исчезла брюнетка, потом все же спросил у Ольги:

— Скажи, а ты видела черноволосую девушку рядом с Герценем?

— Агнета? — улыбнулась Ольга. — Что, понравилась?

— Чего сразу понравилось? — надулся я. — Просто спрашиваю.

— Да ладно. От нее все пацаны тащатся. Она ничего такая. Но ты забудь. Это девушка Герцена. Они уже давно вместе ходят, их семьи предрешили их судьбу еще лет в шесть, обвенчав.

— Как это? — не понял я.

— Да очень просто. Ее семья, дом Вебер, решили таким образом подняться, предложив Герценым сосватать их сына и свою дочь. За хорошие откупные естественно. Говорят, приданное составляло кругленькую сумму в семь нулей. Но что не сделаешь, чтобы укрепить и поднять авторитет фамилии. Вебер из разорившихся аристократов, тоже в немилость к Императору попадали, как и Герцены, правда в отличие от последних, так и не смогли восстановить до конца доверие. В общем, карабкаются вверх как могут.

— Разве так можно? — спросил я. — Без воли человека выдавать его замуж.

— Наивный! Конечно можно — если это для пользы рода и дома.

М-да, ну и нравы в этом мире. Хотя, если подумать, то и мы не далеко ушли.

— Ладно, — устало произнес я. — Пора возвращаться домой. Или хочешь в «Вельзевуле» затусить?

Ольга скривилась.

— Больно надо на этих уродов смотреть! Поехали домой, вон и таксист наш стоит, все никак клиента найти не может.

Машина подъехала к дому. Но вместо ожидаемой полутьмы, почти во всех окнах было светло. Сквозь светлые занавески были видны снующие туда и обратно тени. Дом походил на потревоженный улей.

— Почему никто не спит? — шепнул я, словно боясь быть услышанным.

— Наверное, нас кинулись, — стиснув кулаки, произнесла Ольга. — Вот зададут нам теперь жару! Месяц будем в опале ходить!

Мы расплатились с таксистом, юркнули к блокпосту.

— Сейчас у Николая Васильевича узнаем как обстановка. Может, удастся что-то придумать.

Но Николая Васильевича на месте, как это не удивительно, не оказалось. На столе стоял недопитый чай и не доеденное яичко, по маленькому телевизору шла трансляция футбола. По всему было видно, что охранник покинул пост совсем недавно.

— Может, в туалет отошел? — предположил я.

— Ему нельзя отсюда выходить по уставу!

— Устав уставом, а когда сильно хочется, то тут уже не до какого устава дела нет.

Мы прошли пустой блокпост и двинули тропой к дому.

Сердцем я чувствовал — произошло что-то нехорошее, из ряда вон выходящее. Но даже не хотел делать предположения, чтобы не накликать беду.

Уже на подходе к дому, мы услышали громкие голоса — говорил отец с кем-то и вроде даже ругался.

— Незамеченными не получится пройти, — сморщившись, произнесла сестра. — Что будем делать?