— Одинаковые.

— Уверен?

— Точно такие же, как и в первой.

Ответ клеха заставил меня прийти в смятение. Я уточнил у работника, где сейчас Босх и направился туда, чтобы узнать у него про монстров. Мне казалось, что рабочий клех, с которым я сейчас разговорился, что-то путает. Я точно, помню, что монстры, которых я встретил, были другими. Почти не убиваемыми.

— Шпагин, а тебе точно это не приснилось, в хвост тебя и в гриву? — спросил Босх, когда я рассказал ему про свое путешествие в подземелье, утаив историю про хрустальные шары. — Во второй шахте нет таких монстров, которых ты описываешь. И расщелин никаких нет, где можно спрятаться.

— Как же тогда… — я был растерян.

— Ты один ходил? — спросил Босх, прищурившись.

Я кивнул.

— Это зря. Опасно. Тем более в ваших краях.

— Что ты имеешь ввиду?

— У вас принято погибших в землю закапывать. У нас то их сжигают, а вот у вас так. Не всегда это хорошо.

— Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, и как это относится к шахте?

— Не всегда некротическая энергия умерших нейтрализуется, — начал Босх, голос его был тихим, словно шепот. — Порой она просто просачивается сквозь землю вглубь и там накапливается, годами и десятилетиями. И те, кто тревожит такие места, могут видеть… разное. В тех местах, где мы сейчас ведет работы, эта некротическая сила ощущается. Думаю, в этих подземельях… есть кое-что особенное. Призраки…

Я усмехнулся.

— Призраки? В шахте? Не смеши меня!

Босх покачал головой, откинув назад прядь седых волос.

— Не смейся, Шпагин. Эти призраки не простые. Они могут наводить морок, запутать путника, заманить его в ловушку. Их нельзя видеть, но они могут чувствовать страх, и если человек испугается, то призраки могут завладеть его умам.

Я нахмурился.

— И что же они хотят? Добычи? Или просто поиздеваться?

Босх опустил глаза.

— Я не знаю. Но говорят, что они любят заманивать путников вглубь, к заброшенным проходам, и там оставляют их блуждать вечно. Иногда находят тела с пустым взглядом и застывшей улыбкой, словно окаменевшие от ужаса. Помню, один старый клех рассказывал, как он видел в глубине призрака, он стоял в темноте, светящийся бледно-голубым светом, и кричал на него неразборчивыми голосами.

Я слушал с интересом. Я знал, что в подземельях могут быть странные силы, но до этого никогда не считался с ними. Теперь же у меня появилось некое чувство неловкости. Призраки? Нет, призраков я там не видел. А вот монстров… и эти загадочные шары…

— Спасибо за предупреждение, — сказал я, стараясь звучать увереннее, чем я чувствовал на самом деле. — Но я не боюсь призраков.

Босх посмотрел на меня с сочувствием, но не сказал ничего.

Я вернулся в дом. И сразу же принялся за работу. Черные акониты, которые еще не успели уйти на продажу Пантелееву, я разложил на столе — всего пятнадцать штук. Это было более чем достаточно, даже с преизбытком, но мелочиться не хотелось. Пристально осмотрев каждый артефакт и убедившись, что они идеальные, я сел за стол и принялся на листе производить расчеты.

Создавать магические конструкты на ходу — это конечно круто. Но теряется точность. А вместе с ней и эффективность. Для более глубоких конструктов нужна точность. И поэтому необходимы расчеты. Причем чем глубже они будут, тем лучше в конечном итоге получится конструкт.

Сложные рунические символы рождались под пером и воздух вокруг завибрировал от накапливающейся магической энергии. Я удовлетворенно кивнул. И вновь сконцентрировавшись, принялся считать дальше. Расчеты необходимы были для всего — и для точек соприкосновения, и для узлов, и для печатей. Даже погрешности в тысячные после запятой могли сильно понизить эффективность. А мне этого не нужно.

С каждым символом воздух становился гуще, а кристаллы ярче светились. Я чувствовал, как мои силы увеличиваются, и уверенность растет.

После каждого расчета я тут же выправлял камни, ставил печати и узлы, чтобы получить новые данные.

Заключительная руна, символ «захвата», завершила заклинание. В ту же секунду воздух над столом завибрировал. Вспышки бледно-голубого света замелькали, создавая иллюзию танцующих огоньков. Сначала это были неяркие искры, но постепенно они стали ярче, образуя замысловатые узоры из рунических символов.

Руны словно ожили, обрели свою собственную энергию, и стали вихриться над столом. Они схлопывались и расширялись, переплетаясь в странный, чарующий танец. Из них выделялись огненные струи, которые кружились вокруг кристаллов, поглощая их свет.

В центре этого магического вихря появился бледно-голубой шар. Он пульсировал, излучая свет, который окрасил комнату в нежный оттенок. Внутри шара кружились рунические символы, похожие на звезды.

Я затаил дыхание, наблюдая за этим чудом. Заклинание работало! Магический конструкт ожил, и он был готов служить мне.

Я потянулся рукой к заклятию, и он откликнулся. Я чувствовал тепло его магической энергии, и он отвечал на мои мысли, показывая мне свои свойства. Я тут же с «архивировал» его, пряча в карман. Эта штука осветит любую тьму.

Теперь другое заклятие.

Я вновь погрузился в расчеты. Тут поработать надо лучше. От него будет зависеть многое. Второе заклятие было сделано примерно за сорок минут — понадобилось несколько раз перепроверить некоторые узлы. Получившийся дымный цилиндр я тоже «заархивировал» и поставил на стол.

Принялся к самому важному делу.

…Скрип половицы под ногами был единственным звуком, нарушившим тишину комнаты.

Я сидел за столом, разложив перед собой свои верные инструменты — пару револьверов, которые спасли мою жизнь больше раз, чем я мог сосчитать. Холодная сталь приятно холодила пальцы, когда я разбирал их, деталь за деталью, с привычной лёгкостью. Каждый винтик, каждая пружинка были знакомы мне как свои пять пальцев.

Запах оружейного масла и пороха наполнял мои ноздри, возвращая меня в прошлое, к бесчисленным перестрелкам и опасным приключениям. В каждом шраме на рукоятках, в каждой царапине на стволах была своя история, свой отголосок прошлого. Я бережно протирал каждую деталь мягкой тряпкой, удаляя следы копоти и грязи, словно стирая с них память о смерти и насилии.

В такие моменты, наедине со своим оружием, я чувствовал странное умиротворение. Это было похоже на медитацию, на ритуал, который помогал мне очистить не только металл, но и свою душу. Я знал, что эти револьверы несут смерть, но они также были символом моей свободы, моей независимости. Они были продолжением моей воли, инструментом, который позволял мне выживать в этом жестоком мире.

Когда я закончил чистку и собрал оружие, комната снова погрузилась в тишину. Я положил револьверы на стол перед собой, ощущая их тяжесть, их готовность к действию. И я знал, что когда придёт время, они снова будут со мной, верные и безжалостные, как сама судьба.

К тому же я усилил их, добавив несколько артефактов. Конечно, до мастера Пузыря мне было далеко, но я знал, что это поможет.

Половица за спиной скрипнула вновь, и я оглянулся.

— Славия! — воскликнул я, увидел вошедшего робота. — Как у тебя дела?

— Все привыкаю к своему новому телу, — ответила девушка, вытягивая вперед механическую руку. — Я тебя не отвлекла?

— Нет, я как раз уже заканчивал.

Я вдруг поймал себя на мысли, что не сильно то и желаю, чтобы о моей дерзкой задумке знал кто-то еще. Я и сам не знал почему.

— Я гляжу ты несколько изменилась? — произнес я, осматривая девушку.

Ее черты и в самом деле стали женственными — появилась «грудь», талия, движения стали более мягкими. А стильная одежда только усиливали эффект.

— Это мы с Лисенком магией на досуге занимаемся! — хохотнула та. — Вот, решили немного облик мой подкорректировать, чтобы лучше адаптироваться.

— Понимаю, — кивнул я.

— А ты что делаешь? — заинтересовалась Славия, глядя на стол, где были разложены магические камни.

— Да так, тоже кое-чего… — уклончиво ответил я.