Я стояла и изучала Арса. Хорош мой муж, ох как хорош (может, и предвзято, но меня это ни капельки не колышет) сильный, гибкий, такого свалить трудно, но возможно. Чего еще ждать? И я ударила первой, ногой под коленку. Он дернулся, спасая ногу от перелома, и получил оплеуху по шее кажется, это слегка его разозлило, и Арс бросился в ближний бой. Красиво! Подпрыгнув, я ударила его коленкой в нижнюю челюсть, аж зубы щелкнули. Но этот прием, как оказалось, не помог мне. От налетевшего Арса спасения нет — разные весовые категории. Не успела я приземлиться, как он сшиб меня корпусом, свалился сверху, придавил к земле всей своей немалой массой и завладел моими руками.

Когда он успел очухаться? Ведь такой апперкот коленом, должен был отправить его в глубочайший нокаут или хотя бы в нокдаун.

Секунд через пять ко мне вернулась способность дышать, утерянная от падения.

— Сдаешься? — прохрипел Арс, он тоже частично потерял эту способность, я имею в виду — дышать.

Можно было продолжить схватку. Способов много, ногой заехать или еще чего-нибудь придумать этакое, но не хотелось, моя победа должна выглядеть чисто по-женски. Поэтому я ответила:

— Никогда! — И. приподнявшись на локтях, поцеловала его.

Хватка моего мужа чуть ослабла, и я воспользовалась этим! Перевернула Арса на спину, уселась сверху и продолжала целовать к всеобщему ликованию. Мужики гоготали, аж уши закладывало.

— Арс, тебе ее никогда не победить, — смеялся Рем, рукавом вытирая слезы. — У нее неотразимые приемы в партере.

— Ты прав как никогда, брат. Такого коварства я не... — закончить фразу муж не успел, я ему снова помешала, чем вызвала новую волну смеха.

Так закончился наш первый и последний поединок...

Утром мы расстались со следопытами. Они ушли разбираться с упырями «мшистого болота». А наш отряд из шестнадцати человек отправился в логово повелителя оборотней.

Я и Арс возглавляли маленькую колонну, следом ехал Соловей. За ним бок о бок скакали Венька-Помело и Иона, они наотрез отказались оставаться и пошли с нами на войну. Рем протестовал. Как?! Брать с собой женщину?! Но я его убедила, взяла всю ответственность на себя. Арс поддержал. Рем махнул рукой, и спор был окончен. Следом ехали десять стражников под чутким руководством капитана.

Весенний лес — это чудо! А воздух какой — закачаешься, смола и хвоя. Зайчики скачут, хорошо их видно, не успели еще до конца шкурку с белой на серую поменять, а рыжим лисам это только на руку, точнее на лапу, я заметила парочку хитрецов — вынюхивают добычу, крадутся. Перелетные, а может и нет, птахи весело щебечут, гнезда вьют, порхают туда-сюда. К вечнозеленым елям и соснам добавилась свежая, еще робкая зелень молоденькой травы, и березки покрылись набухающими почками, белеют, осветляют тайгу. Подснежники празднично украсили лес, и жизнь казалась прекрасной!

Около полудня повстречали дружелюбного лешего. Он возник из ниоткуда, просто взял и появился перед нами пень, весь покрытый мхом. Замахал корявыми ветками и проскрипел деревянным голосом:

— Привет, следопыты. Едете, значит, к безмозглому похитителю чужих предметов и душ?

— Едем, леший, едем, — весело подтвердил Арс.

— Ну-ну, — леший медленно сполз с дороги, — давайте, а то мне такой сосед шибко не нравится. — И он исчез так же незаметно, как и появился.

Я расслышала, как Венька шепнул Ионе:

— Лешак на пути не мешает, это добрый знак. Нас обязательно ждет удача.

Дальше ехали в приподнятом настроении и усталости совсем не чувствовали. Отряд скакал без остановки до самого вечера.

Солнце спряталось за внезапно выросшие перед нами горы. Стемнело, наступал долгий северный вечер. Света пока хватало, подступы к пещере открыты и хорошо просматривались. Арс мне сказал, что скоро ночи почти не будет, так, легкие сумерки на час-два.

Подниматься на лошадях в горы невозможно, пришлось их стреножить и оставить в небольшой рощице, пусть животины попасутся. Джеремис назначил пять воинов охранять скотину и снаряжение. Остальные продолжили подъем пешком, налегке, только с оружием.

Эта мерзкая тварюга выползла, когда мы отошли километра на два. Поначалу я даже восприняла это как вход в большую и очень вонючую пещеру, при лунном свете легко и ошибиться.

— Что за дьявольщина, — воскликнул Арс и остановился.

— Ты о чем? — успела я спросить и увидела, как белая на вид известковая часть скалы сместилась в нашу сторону.

— Ну и червячок, — прошептал Соловей, выражая всеобщее мнение.

Действительно, огромный червь, метров сто длиной, не меньше! С пастью в десять метров, усыпанной острыми зубами, полз на нас, неудержимо ускоряясь.

— Что делать будем? — спокойно спросил Венька. — Бежать, мне кажется, бесполезно, догонит. Вон как разогнался червяк.

Расстояние быстро сокращалось.

— Всем залечь и заткнуть уши, — скомандовала я, решение само возникло в голове, схватила Соловья за плечи и поставила перед собой. — Ну парень, пора тебе отрабатывать свое существование.

— Как? — растерялся он, слабо пытаясь вырваться.

— Свисти, черт тебя побери, — зло прошипела я. — Изо всех сил свисти! — И развернула парня лицом к приближающемуся ужасу.

Соловей послушно засвистел, сначала неуверенно, но постепенно увеличивая частоту колебаний и интенсивность. Звук перешел рубеж слышимости. Соловей старался изо всех сил, понимая, что от него зависит жизнь одиннадцати человек, и достиг такой высоты свиста, что даже отраженная волна причиняла страшенную боль и заставляла вибрировать все тело, а в голове мысли смешивались в такую кучу-малу, что и не разгрести. Вот это силища!

Ползущая пакость сбросила скорость, но не отступала. Расстояние неумолимо сокращалось, я даже начала нервничать, совсем немного.

Чудищу оставалось каких-то пятнадцать — двадцать метров — но Соловей достиг пика своего свистового искусства! Направленная ультразвуковая волна попадала прямо в пасть монстру. И он... взорвался, лопнул, как мыльный пузырь. Разлетелся в разные стороны, словно от заряда динамита. Образовались фонтан из тысячи мелких белых кусочков и река зловонной бледно-зеленой жидкости. Она потекла от разодранной плоти, как будто прорвало канализацию. Хорошо, что наклон был в ворону от нас, иначе утонули бы или, по крайней мере, вымазались в мерзкой слизи.

Соловей перестал свистеть, его била мелкая дрожь. К нам способность двигаться пришла далеко не сразу. Я очухалась первой.

— Вот это и называется великолепно проделанной работой, молодец, — похвалила я Соловья, стараясь отогнать контузию.

— Откуда ты знала, что у меня получится? — вдруг осипшим голосом спросил мальчик.

Ответил Арс, он сидел, схватившись руками за голову:

— У Джокер поразительная интуиция. Она всегда знает, что и когда делать. Это дар.

— Мы живы? — промямлил капитан, поднимаясь с земли. — Или уже в аду?

— Живы, Джеремис, — заверил Арс.

— Жаль, лучше умереть, чем терпеть это. — Капитан вновь лег и подогнул колени к животу.

— Джо, сними головную боль, — попросил Арс, — иначе помрем тут, и тебе придется одной доводить дело до конца, а потом тащить нас вниз и хоронить в общей могиле.

— Пять минут подождете, не помрете. Самой очухаться надо, а после, так и быть, окажу первую медицинскую помощь, — пообещала я, спешно приводя себя в порядок.

Соловей созерцал дело своих... э... губ, обалдело переводя взгляд с кучи слизи на поверженных солдат. Я похлопала юношу по плечу, успокаивая, и, глубоко вздохнув, пошла помогать товарищам.

На всех ушло не менее часа, и еще больше времени понадобилось мне на восстановление растраченных сил.

— Повелитель, они уничтожили стража.

— Ты боишься? — Голос Повелителя весел.

— Нет, но...

— Тогда что «но»? — Сквозит издевка.

— Я один всех одолею! — выкрикивает Трупп.

— Не сомневаюсь, только будь осторожен, у Аномалии много фокусов в запасе, — предостерегает Повелитель. — Людей не щади, ни к чему.