Парень окинул оценивающим взглядом заведение, метко сплюнул себе под ноги.
– А что у тебя найдется, дед? Лягушек жрать не буду.
… И теперь курьер сидел за столом, уныло ковыряясь в каше. Куда, между прочим, любезная супруга Афеша бросила целый куриный потрох. А Везунчик сидел и уныло смотрел в окно. Прекрасно осознавая, что никакой маг, а уж тем более тот, за чью голову было обещано золото, не завернет в «Сытого волка».
Он размышлял о невзгодах жития, из-за которых опустели две деревни.
Неприятности начались сравнительно недавно, когда Квентис Добрый, да хранит его Хаттар, завоевал Дэйлорон на благо жителей Империи. Сперва повалились на голову поселян всяческие хвори, скотина болела, люди – тоже. Кто-то пустил слух, мол, чародеи Императора отравили землю. Правда, сам Везунчик не очень-то в это верил; да и разве возможно такое – чинить вред своим же? Молодежь потянулась прочь, на юг, остались одни старики. Ну, а там, где нет молодых – смерть берет свое. Нелюдь начала шастать по ночам, то и дело находили узкие следы босых ножек болотных тварей, а порой – и когтистых лап упырей. Плохими стали земли, враждебными… И воцарилось запустение.
Темнело. Дорога терялась, размытая сумерками; где-то совсем рядом ухал филин. Доносился мерный стук копыт…
Везунчик, едва веря собственному слуху, встрепенулся. Неужто еще кто заглянет на огонек? Он бросил взгляд за переборку, туда, где располагалась кухня. Афеша тихо дремала в старом кресле, и оно поскрипывала в такт ее дыханию.
– А ну-ка, мать, ставь суп на огонь, – распорядился трактирщик, – может, еще кто наведается…
А сам бросился на крыльцо, встречать столь желанных, и столь редких в последнее время путников.
…Их было двое. Парень в добротной крестьянской одежде, но вооруженный мечом, и женщина, кутающаяся в серый плащ с капюшоном. Наверное, они проделали долгий путь, потому как жеребец был весь в пене; крепкие ноги животного дрожали, того и гляди, падет… Парень ловко спешился, и от внимательного взгляда Везунчика не ускользнуло, что его лицо на миг искривилось судорогой боли. Но, невзирая на это, он аккуратно снял с седла свою спутницу, которая по сравнению с ним казалась хрупкой. Хотя была и немалого роста.
«Знатная дама, решившая развлечься», – отчего-то подумал Везунчик и торопливо поклонился, – «только что им делать в такой-то глуши… Хм…»
– Вечер добрый. Не желаете ли отужинать?
Он с интересом разглядывал странную парочку, и с каждой минутой в душе росло любопытство – кто такие, откуда…
Мужчина был высокого роста и настолько широк в плечах, что, казалось, даже в дверь пройдет только боком. Его темные глаза показались Везунчику злыми; длинные пряди волос падали на лицо, вынуждая время от времени встряхивать головой и откидывать их назад. Женщину разглядеть не удалось; она так и стояла рядом со своим спутником, не снимая капюшона. Взгляду Везунчика был открыт только белоснежный, почти светящийся в сумерках подбородок и выбившийся локон – совершенно седой.
– Желаем, – вдруг сказала она. Шагнув вперед, потянула за руку парня. Тот выглядел несколько смущенным.
– Тогда – добро пожаловать в «Сытого волка»! – расплылся в улыбке Везунчик, – проходите, отужинаете тем, что Хаттар послал!
Женщина кивнула в сторону курьерского коня.
– У тебя уже кто-то есть, отец?
– Он не будет вам мешать! – от волнения трактирщик начал запинаться. Неужели повернутся и уедут?..
– Не будет, – усмехнулись под капюшоном, – мы идем.
Везунчик устремился вперед, проверить, как там суп; парочка слегка задержалась – что-то обсуждали в пол-голоса.
«Ох уж мне эти влюбленные!» – трактирщик улыбнулся в усы и вспомнил, как ходил за десять лиг на свидание, и это расстояние вовсе не казалось большим.
…Когда Везунчик выскочил, неся на подносе две тарелки, исходящие вкусным паром, новые посетители уже расположились за столом, в углу. Курьер с подозрением косился на них, но молча потягивал кислое винцо.
– Вот, будьте любезны откушать, – он аккуратно, хоть и руки дрожали, поставил тарелки на стол, хмуро смахнул на пол дохлую и давно высохшую муху, – что-нибудь еще желаете?
– Мясо есть? – осведомился парень. Его темные глаза, казалось, превратились в две злые щелочки.
– Суп – это тоже вкусно, – мягко прошелестела женщина, так и не соизволив снять капюшон, – попробуй, Гор. По крайней мере, пахнет изумительно.
– Благодарю, – Везунчик поклонился, – есть птица. Мяса, к сожалению…
– Ничего страшного, – снова заверил его тихий, спокойный голос, – мы вполне обойдемся тем, что есть. Оставь нас, уважаемый.
Парень как-то неумело взял в руку ложку и принялся черпать бульон. Женщина и вовсе к еде не притронулась. Везунчик же занял свою позицию у окошка и сделал вид, что смотрит на дорогу. Но сам, разумеется, слушал – о чем говорят его посетители.
Курьер продолжал молча поглощать вино.
Дама, так и не открывая лица, сидела на скамье, и ее тонкие, не привыкшие к тяжелой работе пальцы беспокойно бегали по столешнице. Ее спутник безмолвно поглощал содержимое тарелки.
– Я боюсь, – сказала она, и голос подозрительно дрогнул, – что мы опоздаем. Сестры уже настигли Гилларда единожды, но Миртс, похоже, смогла отбиться. Как бы не послала мать еще кого-нибудь… Будут тянуться хвостом, пока не загонят в ловушку…
Трактирщик встрепенулся и бросил осторожный взгляд в сторону курьера. Имя, упомянутое незнакомкой, было как раз именем разыскиваемого мага… Но – быть может, это просто совпадение?
Курьер продолжал пить вино. Но, видно, тоже прислушивался.
– Конь не может стать птицей, – обронил парень, – мне жаль, что я задержал тебя…
– Зато теперь ты почти здоров…
– Не бойся за Гила. Если он унаследовал хотя бы часть твоей силы, ему не страшны никакие препятствия…
– Да, да… но опасность не в препятствиях, а в целях, – пробормотала женщина, – а вот цели его… Я не знаю, что на уме у Миртс! Она хочет, чтобы пророчество исполнилось, но как бы чего плохого не случилось… Не зря всполошилась королева, ничего не бывает просто так…
Нарочито громко отодвинув скамью, курьер поднялся. Он был пьян, но – совсем чуть-чуть. Именно в таком состоянии, насколько было известно Везунчику, молодежь и вытворяет всякие безумства…
Тот, кого называли Гором, настороженно обернулся, встал было, но женщина его удержала.
– Вы, двое! – наглые глаза курьера сверкали торжеством, – я услышал знакомое имя… Вы знакомы с Гиллардом Накори?
– Ну да, – пожала плечами незнакомка, – а вы… тоже с ним знакомы?
Вместо ответа курьер выхватил меч. Гор еще раз дернулся, но ладонь спутницы на его руке удерживала его не хуже веревок.
– Сиди, Гор.
– Покажи мне свое лицо, – потребовал курьер, – ты якшаешься с государственным преступником, коего должна привезти Импераотру живым или мертвым. По закону тот, кто прячет таких, как этот маг, сам преступник. И я имею все полномочия заключить вас под стражу. Обоих!
Везунчику отчаянно захотелось спрятаться куда-нибудь подальше, чтобы не видеть всего этого. Бросишься помогать парочке – сам попадешь в темницу… Поможешь курьеру, этому нахальному юнцу – до последних дней будешь себя корить. Он бросил торопливый взгляд в сторону кухни – Афеша мирно посапывала в кресле.
Гор прорычал что-то невразумительное.
– Успокойся, – проворковала женщина, – успокойся. Так что вы хотите от нас, уважаемый?
– Встать! – рявкнул курьер.
Она безмолвно подчинилась. Воодушевленный легким началом, доблестный служитель императора поднял клинок и стряхнул назад капюшон.
– Что за…
Сердце Везунчика сжалось. И желание исчезнуть, превратиться в струйку сизого дыма, стало всеобъемлющим.
– Ты доволен? – улыбнулась темная нелюдь, – теперь ты доволен?
Ее лицо навеки осталось молодым. Длинные серебристые локоны рассыпались по узким плечам. В бесконечной тьме глаз плавали влажные блики.
Везунчик моргнул. Все виденное казалось результатом чрезмерного употребления вина; но трактирщик употреблял его не настолько сильно, чтобы так бредить.
