Он должен был что-то предпринять. Но что? Глупо вызвать Старшего на дуэль – и погибнуть? Или попробовать бежать, чтобы найти Миральду?

Шениор только скрипнул зубами. Он даже не знает, где ее искать… Да что тут говорить – он даже не знает, жива ли она!..

На глаза навернулись злые слезы.

Ничтожество. Ты самое настоящее ничтожество, Шениор д’Амес. И тебе ли претендовать на корону Дэйлорона, если ты не можешь помочь одной-единственной женщине?

Стук в дверь.

Спохватившись, Шениор заморгал, пытаясь высушить слезы. Спросил, пытаясь хотя бы создать иллюзию твердости в голосе.

– Кто там?

– Мудрая Сова, целитель.

– Входи, – буркнул дэйлор.

И отчего-то не удивился, увидев, как за Мудрой Совой в келью на цыпочках скользнула Миртс.

На ее бледном личике застыл испуг – как у нашкодившего ученика, прекрасно осознающего свою вину. Она жалко улыбнулась и молча стала в углу, дожидаясь, пока целитель приведет руки Шениора в порядок.

Дэйлор, в свою очередь, тоже не торопился заговаривать с ней – только ощутил неприятную тяжесть там, где прошло древко стрелы.

Мудрая Сова осторожно потрогал багрово-синюшные запястья.

– Im lesso kern alt.

Целители Гнезда предпочитали изъясняться на древнедэйлорском, утверждая, что язык этот как никакой другой подходит описанию недугов. Шениор же почему-то считал, что они это делали исключительно из желания казаться особами таинственными и могущественными, обладающими тайным знанием.

– Ek’t der soll.

Шениора так и подмывало сказать, что он сам не дурак, видит, что кость сломана – но промолчал, скорчив унылую физиономию.

Мудрая Сова гордо вздернул подбородок, невесомо положил свои тонкие пальцы на запястья Шениора, подкатил глаза и забормотал что-то неразборчивое. Дэйлор ощутил, как вверх, к локтям, поползло тепло. Веки потяжелели; захотелось зевнуть…

– Akreito.

Он удивленно захлопал глазами. Все?..

Руки были полностью здоровы. Необъяснимо для того, кто не видит Силы – но – факт.

– Благодарю, – он торопливо поклонился целителю. Впалые щеки Мудрой Совы слегка зарумянились; легкий кивок в ответ – и благочинная фигура неторопливо покинула келью.

Шениор же остался один на один с Миртс.

Она все также стояла в углу, испуганно взирая на Шениора – ему даже стало чуть-чуть смешно.

– Жаль, что мне не довелось выполнить миссию вместе с вами.

Девушка вздрогнула, будто эти слова разбудили ее ото сна, рассеяно провела рукой по волосам, отчего робко перестукнулись бусины в косичках.

– Ты… не держишь на меня зла?

Шениор усмехнулся.

– А что, следует? Я все еще надеюсь, что ты не меня хотела убить. Хотя в ведьму стрелять тоже не стоило.

Миртс передернула плечами и нахмурилась.

– Я чувствовала, как она собирается тебя атаковать. Что мне оставалось делать? Даже то, что всемогущая Судьба снова свела вас – тебя и эту странную женщину – еще не говорило о том, что она тебя оставит в живых. И я… я и представить не могла, что та стрела достанется тебе!

Шениор прищурился. В голове шевельнулся холодный, скользкий червячок сомнения – а можно ли доверять Миртс, Лунному Цветку, любимице Старшего?

– О, всемогущие предки! – девушка прижала руки к груди, – ты что, мне не веришь?

Выглядело это… Слишком правильно. Слишком…

– Да нет же, верю, – пробормотал Шениор – не слишком уверенно.

Миртс опустила голову.

– Вижу, не очень-то ты мне теперь доверяешь. Оно и понятно – как можно верить дэйлор, тебя подстрелившей?

Ее губы дернулись в кривой, невеселой улыбке.

– Хочешь, верь, хочешь – не верь, но я не хотела твоей смерти.

Шениор смотрел на нее, смотрел – похожую на нахохлившегося галчонка – и понял, что Миртс не лжет. Это пришло извне, было голосом Дэйлорона, и Шениору стало стыдно за свою подозрительность.

– Хорошо, что вы сбежали, – с улыбкой сказал он, – я помню, что творилось в небе…

– Мы сбежали, – кивнула Миртс, – но потом, когда тучи разошлись, вернулись. Она была слишком занята тобой, чтобы учуять двух куниц. Мы были готовы отбить тебя, но Полуночный Волк подумал-подумал, и сказал, что лучше тебя оставить с ней. В конце концов, с нами не было целителя, рана твоя оказалась не из легких – а она, хоть и была человеком, но все же оставалась ведьмой. С ней у тебя был шанс остаться в живых…

Она дрожащей рукой пригладила волосы.

– Я тогда поспорила с Полуночным Волком, хотела тебя забрать и, не выполнив миссию, вернуться в Гнездо – но теперь думаю, что Волк оказался прав… Он почти всегда оказывается прав. Мы сделали все, что нам поручил Старший, вернулись в Гнездо, а затем…

– Он забрал меня, – Шениор криво ухмыльнулся, – а заодно и… что он сделал с ведьмой, Миртс? Наверняка ты знаешь, а?

Девушка покачала головой.

– Я не могу тебе этого сказать, Шениор. Прости.

Мгновение – и его пальцы впились в крепкие плечи Лунного Цветка. Она была легонькой, как сухой стебелек травы, а в огромных глазах застыло сожаление.

– Говори!!! – он встряхнул ее, – что с Миральдой?!!

– Отпусти! – прошептала Миртс, даже не делая попытки выбраться, – чего ты от меня хочешь?!! Меня не было там… Старший сам все сделал…

Шениор отвернулся. Шепот Миртс донесся откуда-то издалека.

– Я только знаю, что он вернулся вне себя от злости. Знаю, что он был ранен – но вампиры быстро восстанавливаются… И еще…

– Что?

Ее шепот стал едва слышимым.

– Еще… я сомневалась в словах Старшего, но теперь верю. Он сказал, что… то, что с тобой творится – это нечто большее, чем благодарность. Шениор… Она же человек, неужели ты этого не понимаешь?

Он передернул плечами. О чем они все толкуют, сперва вампир, затем и Миртс? Разобраться бы самому сперва…

– Я должен вернуться туда, – жестко сказал Шениор, – я должен знать, что с ней, и помочь – если Миральда жива. Или же предать тело огню, если Старший убил ее.

Рука Миртс легла на плечо – узкая, горячая.

– Ты с ума сошел, Шениор. Кто тебе позволит это? Если ведьма умерла, ты уже ничего не изменишь, а если жива…

– Тогда я должен помочь ей остаться таковой. Надеюсь, ты не побежишь тотчас же доносить Учителю?

Девушка осторожно обошла его – и остановилась, глядя в глаза.

– Это бред, Шениор. Ты не знаешь, где она – а я не собираюсь пособничать твоему помешательству, и не знаешь, что с ней. Быть может, в этот миг она умирает.

Он не ответил. Глядя сквозь бледное лицо Миртс, слушал шелестящий, вкрадчивый голос, звучащий в сознании.

… Коридоры Гнезда сплелись в клубок. Дыхание то и дело сбивалось; в каждом пятне тени мерещился грозный силуэт Старшего.

Шениор бежал. Вперед. На зов колодца памяти.

И каким же глупым он был! Зачем пытаться выспрашивать Миртс, или Учителя – если все, что происходило в мире, известно сущности, запертой в темной воде?

Главное, успеть – пока вампир не почуял его присутствия в опасной близости от Истины.

Вот и бронзовая решетка, преграждающая путь. Скрип давно не смазанных петель – и он уже в прохладной темноте тоннеля.

– Где ты? Я тебя не вижу.

– Я здесь, наследник. Ты пришел узнать истину о гибели своего отца?

Неприятный холодок разочарования. Что ж это за колодец памяти, если он не знает его, Шениора, желаний?

Тихий смех.

– Ах, вот оно что… Осторожнее, ты можешь упасть в меня.

Дэйлор замер, так и не поставив занесенную ногу на пол. Пригляделся – и почувствовал, как на лбу выступила испарина: совсем рядом, прямо в камне, разверзлась черная пустота.

– Цена все та же? – спросил дэйлор, вглядываясь в провал.

– Разумеется. Я никогда не лгу.

– В самом деле? – он хмыкнул.

– Лгут смертные. Какая мне польза от лжи?

– Вот уж не знаю, – пробормотал Шениор, – зачем-то ты существуешь…

– Не трать понапрасну время. Ты хотел увидеть, что с ведьмой и где она? Изволь. Ложись и смотри в меня. И помни – одно прикосновение к судьбе. Готов ли ты заплатить такую цену?