Пошевелив челюстью и сплюнув на пол кровь, Чича затравленно глянул на меня и проворчал:

– Сука ты Рихтовщик. Замок сломал, ворвался, разбудил, да еще и по лицу заехал.

– Ну извини, что не дел тебе себя пристрелить, – хмыкнул я.

Секунд пять Чича буравил меня тяжелым взглядом, потом вдруг расплылся в щербатой лыбе и захохотал. Его искренний смех оказался столь заразительным, что практически сразу же я к нему присоединился.

Взаимное веселье разрядило напряжение.

Отсмеявшись, Чича пожал мне руку и предложил с ним позавтракать. Поскольку завтрак у странного типа состоял из полдюжины банок пива и миски соленых галет, я с радостью согласился.

– Млять! Братан, да ты у меня одного пива выжрал споранов на пять!

– Не гони, оно дешевое. Вся эта батарея на столе и спорана не стоит!.. К тому же, ты сам предложил! Типа угощаешь!

– А сломанный замок?!

– За него уже пять споранов накинули!

– Когда? Не помню такого!

– Короче, задрал ты уже по кругу гонять!.. Моя последняя цена – тринадцать споранов за все!

Мы торговались уже минут двадцать. Предметом яростного торга была, разумеется, оплата двухдневного простоя моей тачки на чичиной стоянке. Крохобор Чича начал с тридцати споранов, объяснив безобразно завышенную ставку аренды: размещением моего фургона на самом лучшем и, соответственно, дорогом месте… Пятнадцать споранов за сутки простоя! Да мы со Слезой в Малине за гостиничный люкс всего десять в сутки платили. Разумеется, я стал сбивать нагло задранную до небес цену.

Конечно и четыре спорана в сутки, для стоящего под открытым небом фургона было дороговато. Но наличие в салоне тачки отобранных у муров калашей и амуниции, с набитыми трофеями карманами, худо-бедно примирило меня с неизбежностью этой вполне приемлемой переплаты. Так же пришлось согласиться на грабительские пять споранов за разрезанный замок. Вот и набежали озвученные тринадцать споранов.

К счастью, Чича даже не подозревал о ценном грузе фургона, иначе задрал бы цену на порядок выше.

– Всего тринадцать? – скривился крохобор, хотя по забегавшим глазкам стало понятно, что он рассчитывал на меньшее и, поломавшись для виду, по любому согласится.

– Так! Меня это достало!.. Где, говоришь, у тебя тут рация?

– А это еще зачем?

– Сейчас со Скальпелем свяжусь, и узнаю, нахрена он на таких грабительских условиях загнал фургон на твою стоянку?

– Не горячись, Рихтовщик, – тут же врубил заднюю Чича. – Зачем важного человека от дел отвлекать. Тринадцать – так тринадцать. Конечно, так занижать честную арендную плату – это грабеж. И я соглашаюсь себе в убыток. Но чего не сделаешь ради дружбы с хорошим человеком.

Я тут же выписал чек на тринадцать споранов. И через пять минут благополучно выехал со стоянки на своем фургоне.

От Чичи я направился прямиком к дому-складу Крыса.

Припарковав авто рядом со стальными воротами, я перебрался с водительского места в салон фургона и переоделся, сменив синие спецовку и брюки, на добытый из рюкзака комплект нового камуфляжа. Поверх утепленной осенней куртки закрепил подмышечную кобуру со стечкиным. И вместо плаща, на куртку накинул разгрузку, маленькие кармашки которой по-прежнему оттопыривались под тяжестью заныканных там трофеев.

Рюкзаки с трофейными фляжками и автоматными рожками оставил в фургоне – стратегические запасы воды, живца и патронов самому пригодятся. А вот девять трофейных калашей прихватил с собой, и нацепив их ремни на шею, как новогодняя елка, выбрался-таки из фургона.

Несмотря на ранний час, калитка в воротах оказалась не заперта. Перешагнув высокий порог, я аккуратно прикрыл за собой дверь, и по знакомому коридору зашагал мимо рядов стеллажей вглубь склада.

– О, Рихтовщик! Здорово, бродяга! – приветствовал меня неожиданно вдруг выруливший откуда-то сбоку Крыс.

Я пожал протянутую пухлую ладонь.

– Давненько чего-то, брат, не захаживал.

– Да че-то закрутился…

– Слышал в гору дела твои пошли… Ого, тридцать шестой уровень. Лихо однако! Вижу не врала о тебе молва-то.

– Ну, просто повезло пару раз.

– Пару раз? – хмыкнул Крыс. – И это говорит мне парень, который всего за месяц достиг тридцать шестого уровня! Да ты гребаная живая легенда, Рихтовщик!

– Да какая из меня легенда, – отмахнулся я. – Скажешь тоже…

Так за разговором мы незаметно дошли до стола в конце коридора, и я стал сгружать на него автоматы.

– Откуда такое богатство-то?

– На муров нарвался… Представляешь, поохотиться придурки на меня решили. Пришлось наказать. Это законные трофеи… По чем за калаш возьмешь?

– Стопе, Рихтовщик, – неожиданно напрягся меняла. – Мне разборки со Скальпелем нахрен не нужны.

– Не понял. А при чем здесь Скальпель?

– Да все в стабе уже знают про вашу вчерашнюю совместную зачистку логова муров. И все выпавшее там с мертвецов барахло, насколько мне известно, отошло Скальпелю. Так что, ежели автоматы оттуда, без согласия Скальпеля, принимать у тебя их не стану.

– Я эти автоматы два дня назад в лесу добыл. И ко вчерашней зачистке они не имеют никого отношения. Стиксом клянусь.

– Ну, коли так, другое дело.

– Так, по чем примешь?

– Ну, сотни по четыре споранов за штуку, пожалуй возьму.

– Побойся Стикса, Крыс! Ты ж калашами по шесть сотен торгуешь.

– Ну так это ж еще покупателя нужно найти.

– Кого ты лечишь! Калаши – самый ходовой товар в любом стабе. У тебя мигом их с руками оторвут.

– Раз такой умный, открывай свою контору, и вперед…

– Да ладно, не обижайся. Просто, четыре сотни – это ж грабеж! Давай хоть за пятьсот?

– Оружие почистить надо, смазать… А это затраты времени, расход смазки…

– Че их смазывать-то? Будто не видишь, они ж и так все в масле. Из них, если хочешь знать, муры, вообще, ни разу стрельнуть не успели.

– Ты девятерых завалил. И в ответку они не разу не пальнули?

– Дело было в лесу. Муры боялись выстрелами себя обнаружить. Но это их не спасло.

– Ладно. Только из уважения к живой легенде – возьму каждый ствол за четыреста пятьдесят.

– По рукам.

– Итого, с меня четыре тысячи пятьдесят споранов… Товаром возьмешь, или?..

– Погоди, это еще не все.

Расчистив кусок стола от грудой сваленных автоматов, я стал опустошать маленькие кармашки разгрузки, собирая перед изумленным менялой настоящую гору из споранов, желтого и белого гороха, и черных звезд.

– Сколько тут? – слегка осипшим голосом спросил Крыс, когда я извлек последние трофеи и отступил от стола.

– Понятия не имею, – честно признался я. – Самому считать такую прорву нет времени. А у тебя же, как у менялы, специальная абилка, на это дело заточенная, имеется. Тебе и карты в руки.

– А не боишься, что обману? – облизнулся толстяк.

Глянув в его бегающие глазки, а понял, за что толстяк получил свое прозвище. Закрысячить такой мог запросто. Но самостоятельный пересчет лежащей на столе горы мелочевки украдет добрый час времени, а то и все два. Потеряв уже сутки из отпущенных на задание пяти дней, терять еще время из-за десятка украденных споранов (на большее трусливый толстяк вряд ли покусится) позволить себе я не мог. А чтоб свести потери к минимуму, решил припугнуть Крыса.

– Обманешь, накажу, – хмыкнул я в ответ и, многообещающе подмигнув, продолжил запугивать обратившегося в слух Крыса: – Дар мне достался недавно дурацкий. Позволяет ложь распознавать. Вот на тебе его и испытаю. Глядишь, и хоть какую-то пользу этот балласт принесет.

– Да ну, страсти какие, – фыркнул меняла. – У меня все будет точно, как в аптеке. И без малейшего обмана.

– Вот и проверим.

Переложив автоматы со стола на полку ближайшего стеллажа, Крыс аккуратно придавил горку трофеев ладонями, чтобы вся мелочевка разошлась ровным слоем по столешнице. Затем, закрыв глаза, с отрешенным лицом секунд десять водил над рассыпанным сокровищем ладонями, и в итоге объявил: