– Трындец! – подхватил Гривень. – Походу, пока дрон не свалит, теперь будем отсиживаться в кустах. А нам, ведь, нельзя долго на одном месте. От нас же свежей кровью за версту разит.

– Млять! Дело базаришь, братан, – закивал Стакан. – Дергать отсюда надо. Если твари учуют и попрут, в момент затопчут. Позиция за этим кустом у нас – хуже не придумаешь.

– Как тут сдернешь-то? Дрон уже весь двор отсканировал. Только сунься из кустов, тут же свинцом тебя нашпигует, как Мухомора. Одна надежда, Свин че-нибудь придумает.

– На дядю надейся, но сам не плошай, – фыркнул я, аккуратно снимая с плеча винтовку и прилаживая ствол в просвет между листвой.

– Ты чего это задумал-то? – зашипел Гривень. – А если промажешь!

– Тогда нам хана. Молись, чтоб не промахнулся.

– Млять, Рихтовщик, может, не надо…

– Стакан, угомони паникера!

Гривень получил от приятеля тычок под ребра и обиженно заткнулся.

А я через окуляр оптики навелся на двигатель одного из винтов и плавно надавил на курок.

Выстрел вышел на загляденье. Пробитая сердцевина пропеллера полыхнула огнем и зачадила. Винт сорвался с оси и улетел куда-то на крышу. На оставшихся трех пропеллерах дрон завертело колесом.

Я успел еще трижды пальнуть в дымящийся волчок – особо уже не выцеливая, просто садил в середину – и дрон, врезавшись в стену дома, развалился на сотни мелких осколков. Которые, в буквальном смысле, через секунду рухнули нам на головы. К счастью никого серьезно не зацепило, а мелкие синяки и ссадины не в счет.

А еще через секунду к нашему покоцанному кусту подбежал злой, как черт, Свин.

– Болваны тупорылые! Вы ж отряд перед ботами по полной засветили!

– А я предупреждал, – зашипел Гривень.

– Кто стрелял?!

– Ну, я.

Шагнул из-за кустов, и тут же отлетел обратно на руки встающим следом парнем. Удар Свина был настолько стремительным, что я даже не увидел движения его руки, что получил в челюсть понял уже сплевывая кровь и осколки выбитых зубов.

– Мля, Шфин, я ф как луффе фотел, – кое-как прошамкал покалеченными деснами.

– Скажи спасибо, что не прибил нахрен дурака! – рыкнул командир. – Лучше он хотел… А надо было всего лишь спокойно переждать. Дрон бы через минуту сам свалил! А теперь, считай, боты на нас сафари устроят!

– А откуда инфа? Ну, что дрон бы свалил? – рискнул уточнить Стакан.

– От верблюда, мля! У нас же медиум в отряде, болван!

– И че терь делать? – подключился Гривень.

– Уходить от погони, мля!.. Значит так, поднимайте свои задницы, и живо за мной!

Следом за Свином мы подбежали к кусту, куда он отнес тело Мухомора. Каково же было наше удивление, когда первым нам навстречу из куста выскочил живой и невредимый кваз.

– Ну Овечка! Ну мастерица! – тут же рассыпался в дифирамбах Гривень.

Следом за Мухомором из кустов выбрались остальные члены отряда. И Свин провел короткий инструктаж:

– Приказ для всех будет один – не отставать! Пробежать нам надо всего два квартала. Но очень быстро. Таиться теперь бессмысленно, от ботов за деревьями не укрыться, потому рванем к цели напрямки. От тварей можно отстреливаться из автоматов. Но зря старайтесь не палить… Ну, да поможет нам Стикс! Вперед!

До этого забега я считал себя охренительным бегуном. Не, ну кроме шуток, прокаченные показатели и характеристики позволяли мне теперь часами бежать с очень даже достойной скоростью. К слову, во время недавнего полуторачасового марафона, я ни разу не сбил дыханье – даже орудуя Шпорой, двигался легко и непринужденно. Но когда Свин рванул с места, как породистый скакун, а понял, что до него мне еще ох как далеко.

Чудовищный темп лидера с легкостью потянула лишь Люсьен, остальные, исходя из параметров Силы, Скорости и Выносливости, растянулись в длинный хвост.

Я бежал в середине хвоста, за квазом, опередить которого, кроме Свина с Люсьен, смогли лишь Пастух с Овечкой, уровни которых давно перевали рубеж в два десятка. В спину мне пыхтели Стакан с Гривнем, за которыми с вытаращенными глазами изо всех сил пытались не отстать самые низкоуровневые члены отряда – Гусь и Лось.

Мы неслись какими-то дворами и подворотнями, выскакивая из которых на улицы часто оказывались на перекрестках, и где-то бежали дальше прямо, а где-то поворачивали в сторону. Поначалу я пытался запоминать маршрут, но запутавшись в перекрестках и поворотах, бросил это безнадежное дело. Петлять в городском лабиринте без карты было решительно невозможно, и поскольку Свин, ни разу не сбившись, уверенно вел нас к какой-то известной ему одному цели – у него карта города стопудово была.

Первые минуты три забега твари нам особо не докучали. Бегуны с лотерейщиками периодически выскакивали из подъездов, мимо которых мы пробегали. Но такие не шибко развитые твари поодиночке для отряда опасности не представляли. Пара автоматных очередей по ногам и контрольный в споровик – этот нехитрый набор железно валил даже лотерейщиков.

А на четверной минуте бега мы угодили под лобовую атаку первой стаи. К счастью, основную тяжесть удара приняли на себя лидеры. Свин с Люсьен врукопашную уработали двух топтунов и трех матерых лотерейщиков, еще с дюжину тварей перестреляли уже мы. Я лично зарядил по маслине между глаз двум бегунам и лотерейщику. В тот раз нам повезло, отбились без потерь и так лихо, что Пастуху даже не пришлось извлекать из инвентаря свои козырные револьверы.

Второе нападение стаи, случившееся примерно через пару минут, обернулось уже нешуточным боем. Свин с Люсьен вынуждены были сосредоточиться на нейтрализации вожака стаи – кусача. А остальные три десятка рыл атаковали нас. Я палил с обеих рук, и лично прикончил тварей пять точно. Автоматчики тоже от меня не отставали. Но пара матерых лотерейщиков смогла-таки прорваться сквозь ураганный огонь и устроить в нашем стане резню. Одна из тварей выпустила кишки Стакану, вторая вскрыла горло неудачнику Гусю. Угомонить тварей помогло лишь вмешательство Пастуха, прикрывшего виртуозной стрельбой из револьверов бросившуюся к смертельно раненым бойцам внучку. Одновременно с падением последнего лотерейщика Свин коронным приемом вбил нож в споровик кусача.

Бой был выигран. Дальнейший путь – свободен. Но пришлось задержаться из-за воскрешения павших бойцов.

Всего четверть минуты потребовалось Овечке, чтобы оживить Стакана и Гуся. Но этого времени оказалось достаточно, чтобы в начале улицы, отрезая нам путь, показалась очередная стая.

Мы бросились в отчаянный прорыв.

Впрочем, бросились – слишком сильно сказано. Стакан с Гусем после возрождения едва перебирали ногами, им бы не из автоматов стрелять, а засадить по стакану живца и храпнуть часок, короче, бойцы из них сейчас были – одно название. А в свете овечкиного объявления, что ее Дар Приста почти целиком в откате и осталась возможность воскрешения только одного члена отряда, становилось совсем грустно.

И аккурат в этот удручающий для нас момент мощь своего крутейшего оружия решили продемонстрировать боты. Кусок улицы в полусотне метров перед отрядом превратился в кромешный ад. Не знаю сколько там одновременно взорвалось снарядов и бомб, но подозреваю охренительно много. Предупрежденные Пастухом, мы за секунду до начала артобстрела все дружно повалились на землю. А вот набегающую толпу тварей в начале улицы просто разорвало в клочья.

Если бы не задержка из-за воскрешения, мы бы как раз в момент обстрела находились на месте уничтоженной стаи. Чуткие приборы наведения ботов четко среагировали на движение в намеченном квадрате в расчетное время. Выходило: сгинувшие твари своими жизнями разрядили установленную на нас ловушку.

– Быстрее! Ходу! – скомандовал Свин, первым вскакивая на ноги. – До убежища уже всего ничего осталось! Нужно успеть смыться, пока боты не поняли своей ошибки!

И мы снова побежали.

С Гривнем мы подхватили под руки Стакана. А Мухомор с Лосем – Гуся. Пробегая по грудам битого кирпича, в которые превратились два дома в начале улицы, я невольно втягивал голову в плечи, буквально физически ощущая на себе сотни голодных глаз из окон окружающих хрущевок.