Зады за заборами густо поросли бурьяном, через который с речному спуску тянулись тропинки от задних калиток. С другой стороны, вблизи от домов, наверняка, имелась удобная наезженная дорога, ну а в опасной близости от обрыва на машинах рассекать было опасно, и ходили пешком.

Вдумчиво оглядевшись по сторонам, часовых-бегунов нигде не заметил. Но все равно, решил не рисковать и пробираться к ближайшей калитке с максимальной осторожностью. Узкие тропки среди бурьяна подошли для этого идеально. Даже повядший и просевший по осеннему времени бурьян отлично скрывал меня с головой. Правда перемечаться по тропе при этом приходилось на корточках, но дополнительные физические нагрузки коченеющему в мокрой одежде телу пошли только на пользу.

До ближайшей калитки расстояние было совсем пустяковое, преодолел я его на кротах играючи – ни разу не запыхавшись. Сквозь щель между калиткой и оградой просунул извлеченное из инвентаря мачете, поддел щеколду, и калитка со скрипом, от которого меня пробил ледяной пот, отвалилась вглубь огорода.

– Млять! – раздраженно буркнул, поспешно меняя мачете на сдернутую с плеча винтовку.

Гребаный скрип. Разом к четям спалил всю маскировку. Теперь если в округе есть твари – а интуиция подсказывала, что их здесь, как блох на дворняге, – сейчас выстроится очередь из желающих освежевать и сожрать мою несчастную тушку.

Я шмыгнул в открывшийся проход и затаился в углу, под раскидистой яблоней, с взведенной винтовкой у плеча и твердым намерением подороже продать свою жизнь.

Прошла минута. Никакого трэша вокруг не происходило. Выждал вторую – вокруг по-прежнему тишина. Осмелев, подобрал яблоко – их под яблоней лежала целая гора – умял сладкую с кислинкой антоновку буквально за пять укусов вместе с огрызком. Съел еще три, покрупней и поаппетитней.

По истечении пяти минут ожидания стало понятно, что местные твари скрип калитки проигнорили, и никто меня рвать пока что не собирается.

Выбрался из-под дерева и по тропке между грядками на кортах засеменил к дому. По дороге разглядел в разросшихся на очередной грядке лопухах наполовину зарытый желтоватый человеческий череп. Стал внимательно приглядываться к остальным грядкам, и в одном месте обнаружил торчащую из земли кость.

– Мля! Че за хрень тут творится?

– Не нравится мне это все, Рихтовщик, – откликнулась Шпора. – Может, уйдешь, от греха подальше. Домов в деревне много, попробуешь зайти через другую калитку.

– Да щас! Мне один скрип уже пол башки седых волос прибавил. Хочешь, чтоб совсем седой стал.

– Фигню не болтай. С твоей регенерацией невозможно поседеть.

– Не придирайся к словам.

– Ой, да делай что хочешь!

Приблизившись к дому, обнаружил очередную странность – входная дверь в дом была наполовину открыта, а ведущая на улицу калитка была изнутри закрыта на висячий замок.

Повесив на плечо неудобную в помещении винтовку, вытащил из кобуры пистолет и, пулей влетев по ступенькам крыльца, ужом юркнул в проем.

В широких сенях ничего подозрительного не заметил, взялся за дверь жилой половины, и краем глаза уловил сзади движение. Кто-то с улицы крался по моему следу. Слух тут же уловил приглушенное урчанье. И я рефлекторно метнулся спиной к стене, одновременно вкидывая пистолет и наводя на дверь, в которую через мгновение врезалось ужасное страшилище.

Тварь ростом с годовалого теленка когда-то была цепным псом, о чем информировал обрывок цепи на вросшем в кожу шеи стальном браслете ошейника. Теперь вместо пса она больше походила на сбежавшего из киношного ужастика вурдалака. Прямоходящая, широкоплечая, с костяными шипами и шишками на теле, вместо шкуры, с когтистыми длиннопалыми руками и ногами, с по-крысиному облезлым мощным хвостом, и с вытянутой пастью крокодила, полной кривых, загнутых внутрь зубов.

Загоревшиеся сбоку зеленые строки информационного описания, раскрыли всю подноготную тварюшки:

Зараженный Клыкан5791

Статус: Активный пожиратель биомассы

Уровень: 14 (Лотерейщик)

Опыт: 27781/38880

Убийств – 35

Поглощено биомассы, кг – 2029

Показатели:

Интеллект – 18

Атака – 30

Защита – 28

Ловкость – 26

Дух Стикса – 22

Картинка с характеристиками твари намертво врезалась мне в память, и прочел я ее уже позже. А падая спиной в стену, я надавил на курок и засадил три пули подряд в открывшийся на мгновенье затылок.

Две бестолково срикошетили от рогового нароста, но одна ворвалась в еще не заросшую щель, повредила споровик и мозг, и лотерейщик рухнул на пол, как подкошенный.

Врезавшись в стену, я сполз по ней на пол и зашипел на бьющегося в агонии лотерейщика:

– Млять! Ну вот какого хрена ты не рычал, как все нормальные твари?! Кто тебя так незаметно подкрадываться научил?!

– Обратил внимание, как у него был развит Интеллект и Дух Стикса, – отозвалась наставница и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Для лотерейщика эти показатели второстепенны и столь ярко выраженное их развитие указывает на то, что от Системы ему перепал какой-то хитрый Дар, замешанный на скрытности… Короче сказочно повезло тебе, Рихтовщик, что атаку твари почуял и успел вовремя отклониться.

– Раз он такой башковитый, у него в споровике, поди, кроме споранов какой-нибудь ништячок имеется.

– Наверняка. Но на твоем месте я бы не торопилась его споровый мешок потрошить.

– Почему это?

– Потому что пока его споровик в относительной целости, для других зараженных в округе он как бы жив. И никто на его территорию не позарится. Ближайший час точно.

– Да ну нафиг, бред какой-то.

– А почему, думаешь, ни один бегун в округе на скрип калитки не среагировал?

– Хочешь сказать, из-за этого.

– Разумеется. Ты же находился на территории лотерейщика – очень не простого и, без сомнения, пользующегося у соседей авторитетом. Для всех местных тварей ты считался его законной добычей. И пока не выпотрошишь споровик, все так и останется.

– Охренеть!

– Ладно, хорош рассиживаться. Клиент перестал дрыгаться. Оттаскивай его от двери. И иди уже шустри по шкафам. Кстати, можешь пока раздеться, и повесить вещи на просушку.

– Ага, щас! – пропыхтел, поднимаясь на ноги. – Уж лучше так похожу. Чем потом, случись чего, голой задницей отсвечивать.

– Ну, колхоз – дело добровольное.

– Чего?

– Да забей, ничего… Иди шкафы потроши.

– Иду я, иду…

Увы, посулы Шпоры: о часе безмятежного пребывания в доме, не оправдались. Нет, «на огонек» ко мне никто не наведался. Мертвый лотерейщик, как и обещала наставница, исправно работал пугалом для окружающих тварей. Но… Даже не так – НО!

Когда распахнул дверь из сеней в жилое помещение, едва не задохнулся от пахнувшей навстречу волны зловонья. Там все внутри и пол, и мягкая мебель было в потеках засохшей крови, всюду валялись кучи костей и огрызки тухлятины. Похоже, дом лотерейщик превратил в свое вонючее логово, и долго находиться внутри этой вонючей клоаки оказалось выше моих сил.

Прикрыв нос мокрым рукавом, я успел лишь пошарить в полупрозрачном шкафчике буфета. Нашел початую бутылку сливовой наливки, полплитки шоколада, кулек черствых пряников и пакет таких же дубовых карамелек. Дальше меня так мощно затошнило, что понял, если не сбегу от адского зловонья, то сейчас выблюю нахрен целиком весь желудок.

В общем, сбежал из логова лотерейщика через считанные минуты и захлопнул туда дверь.

В сени из вонючей камеры зловонья тоже нанесло изрядно. Но здесь хотя бы вонь выветривалось сквозняком между открытой входной дверью и разбитой форточкой. И изготовлением живца занялся в относительно комфортных условиях.

Бросив споран в бутылку с наливкой, хорошенько ее размешал и, цедя получившийся раствор через оторванный от висящего в сенях ватника кусок подкладки, перелил в найденную там же в сенях большую алюминиевую кружку.