— Здесь у нас гайцов нет, и пить за рулем не возбраняется, — пояснил водила, заметив мое недоумение.

Я пожал плечами и, вскрыв свою банку, тоже стал пить.

Знакомый вкус нефильтрованного из банки пробудил воспоминания о недавних приключениях с напарницей.

— Скальпель, не в курсе, а Белка сейчас в стабе?

— А, та твоя подружка, — хмыкнул водитель и пожал плечами. — Понятия не имею. Знаю лишь, что Ртуть, выполняя данное тебе слово, приказал оформить ей наше гражданство. Так что должна здесь где-то крутиться. Но чем дышит, где тусуется — этого на стабе никто не отслеживает. Игроки народ вольный, слежку и контроль на дух не переносят, если наших безопасников поймают на чем-то подобном, в стабе такая буза начнется — мама не горюй.

— И че мне делать? Как ее искать-то?

— Ты, Рихтовщик, когда с делами закончим, по барам походи, народ порасспрошай. Белка твоя — девка видная, наверняка, привлекла внимание всех окрестных кобелей.

Скальпель заржал, смял пустую банку и швырнул в опущенное окно. А мне ужасно захотелось зарядить ему промеж глаз. Рука сама собой сжалась в кулак, сминая еще не допитую банку, и остатки пива пенными струями брызнули во все стороны, пачкая салон.

— Мля, Рихтовщик! Че творишь, скотина! — взорвался мигом утративший добродушие Скальпель. — Убери нахрен отсюда это дерьмо!

Я выкинул текущую банку в окно и стал стереть рукавом капли с лобового стекла.

— Оставь, не надо, — проворчал Скальпель, успокаиваясь. — Потом на мойку заеду, салон почистят.

— Извини. Нечаянно вышло.

— За нечаянно — мля! — бьют отчаянно. Слыхал такую присказку?.. Ладно, забей. Вылазь, приехали.

Машина остановилась возле трехметрового решетчатого забора, окружающего необычное даже по местным меркам круглое здание с высокими глухими стенами и плоской крышей, откуда в разных направлениях торчали, устремленные в небо и на землю, стволы зенитных установок и крупнокалиберных пулеметов.

— Гляжу, наш банк произвел на тебя впечатление, — хлопнул по плечу нагнавший возле КПП Скальпель.

— Крепостная башня какая-то это, а на банк, — проворчал я.

— Ожидал увидеть какую-то модную хрень из стекла и железа? Не, брат, здесь такое не проканает. В нашем банке хранятся спораны тысяч Игроков. Теперь, считай, и твои. Защита должна быть на уровне, чтобы ни у одного придурка и мысли не возникло: попробовать без спросу сунуть сюда нос… Ну все, хорош пялиться. Пошли.

Массивный стальной турникет перед Скальпелем беззвучно раздвинулся в стороны.

— Он со мной, — указал на меня Скальпель паре вытянувшихся в струнку камуфляжников с автоматами.

Проходя мимо автоматчиков, я увидел загоревшиеся возле каждого строки информационного описания — оба были Игроками аж двадцать пятого уровня. Если за пулеметами наверху дежурят громилы такого же уровня, за безопасность местных споранов можно было не опасаться — банк охранялся круче, чем легендарный Форт Нокс.

Вход в башню располагался с тыла — очередное неудобство в целях безопасности. Чтобы добраться до него, пришлось идти еще метров сто по огороженной высоким бордюром дорожке и, обходя круглый дом слева, ощущать себя беззащитной мишенью под прицелом крупнокалиберного пулемета.

Толстая стальная дверь, так же беззвучно, как турникет, отъехала перед нами в сторону, и, пройдя следом за Скальпелем внутрь башни, я оказался в неожиданно уютном современном офисе с двумя мягкой кожаными креслами, стоящими рядом перед столом единственного клерка в строгом деловом костюме.

— Счетовод, познакомься, это Рихтовщик. А это, соответственно, Счетовод, — представил нас друг другу Скальпель. Не дожидаясь разрешения, по-хозяйски уселся в кресло и кивнул мне на соседнее.

Счетоводу на вид было около шестидесяти лет. Абсолютно лысый сухопарый старик с седыми пышными усами и бородкой клинышком, делавшими его похожим на средневекового Дон Кихота.

Рядом с клерком загорелись строки информационного описания, из которых доступными мне оказалось лишь имя, все остальное: статус, уровень, опыт и показатели, было скрыто вопросительными знаками.

Мою протянутую было руку белый воротничок проигнорировал, пришлось убрать. Скальпель сделал вид, что не заметил возникшей из-за моей промашки неловкости, и как ни в чем не бывало, продолжил инструктировать Счетовода:

— На имя Рихтовщика Ртуть распорядился перечислить восемь с половиной тысяч споранов. Открой ему виповский депозит, на пять годовых с остатка.

— А не жирно будет, практически новичку и сразу вип? — у старика оказался удивительно молодой звонкий голос.

— Желаешь оспорить решение Ртути? — ощерился своей фирменной акульей лыбой Скальпель.

— Ну вип, так вип, — тут же дал заднюю старикан. — Че сразу психовать-то. Уж и спросить ничего нельзя.

— Вот и порешали, — кивнул Скальпель и, хлопнув меня по колену, поднялся на ноги. — Мне пора. Дел невпроворот… Счетовод, ну я на тебя рассчитываю. Рихтовщик, увидимся.

Не дождавшись моего ответа, он тут же сбежал из офиса.

Через пятнадцать минут я тоже покинул банк. В рюкзаке, вместо реальных споранов, лежала выданная Счетоводом чековая книжка, расписками из которой можно было расплачиваться в любом учреждении стаба так же, как и твердыми виноградинами из споровиков тварей. Это было очень удобно. Теперь ни вор, ни случайная смерть не могли лишить меня оставленных в банке споранов. Ну, и приятным бонусом, разумеется, стало обещанное Счетоводом ежедневное начисление процента на остаточную сумму депозита. Правда, исходя из пяти годовых, ежедневные начисления составляли какие-то жалкие сотые доли процента, но, как говорится, курочка по зернышку… К тому же, на депозите у меня лежало восемь с половиной штук — внушительная сумма, ежедневные начисления на которую, по заверениям того же Счетовода, будут составлять больше спорана.

В общем, офис Счетовода я покинул в приподнятом настроении и, выйдя из КПП, прямиком направился в ближайший бар, обмывать удачное капиталовложение.

«Синий бегун» с порога оглушил угарной волной старого доброго рок-н-ролла. И я сразу понял — это мое место.

На улыбчивое: «Привет!», стоящий за барной стойкой рыжебородый великан в косухе байкера лишь угрюмо кивнул и, ничего не спрашивая, тут же выставил передо мной литровую кружку черного, как гудрон, пива, с огромной пенной шапкой.

Я отхлебнул и остался очень доволен.

Проследив реакцию на моем лице, великан протянул через стойку руку и представился:

— Викинг.

— Рихтовщик, — назвался и я, отвечая на рукопожатие. — Отличное пиво! — И, в подтверждение слов, сделал еще один длинный глоток.

— Наше фирменное, — откликнулся по-прежнему угрюмый Викинг. — Первая кружка новичку за счет заведения. Традиция. За каждую следующую готовь четвертушку.

— Не понял?

— Четверть спорана.

— Ага. Тогда мне, для разгона, накапай еще четыре таких. И еще закуси какой-нибудь на споран организуй.

Вытащив чековую книжку, черкнул расписку на два спорана и протянул вырванный листок бармену.

— Сделаю, — откликнулся Викинг, с невозмутимым видом принимая расписку. — Здесь останешься, или за столик пересядешь?

— Пожалуй, не буду тебе глаза мозолить. Вот туда все мне принеси, — указал на дальний стол у стены.

— Сделаю… Еще что-нибудь?

Вопрос Викинга напомнил о Белке. Уже поднявшись со стула, я сел обратно.

— Скажи, Викинг, в твой бар не заходила недавно блондинка невысокого роста с короткими волосами? Звать Белка. Она, как я, новичок.

— Извини, Рихтовщик. Не припоминаю.

Подхватив кружку, я ушел за свой столик.

Через минуту подоспел Викинг с большим подносом, полным пива и разнообразного закусона. Оказалось один споран — это огромные деньжищи, за которые я получил дюжину тарелок всякой всячины: от роскошных раков с креветками до банальных чипсов с фисташками.

Я допивал третью кружку, когда стул напротив сам собой выскочил из-под стола и жалобно скрипнул под весом усевшегося невидимки.