Мы поднялись к вдове, сопровождаемые таитянкой-прислугой, которая нависала все время в архиве над нашей душой, глядя, как бы мы что не стянули под шумок. Расположились в креслах вокруг чайного столика, на котором стояли чайник и тонкие чашки старинного китайского фарфора.

Хозяйка встречала нас всегда с подчеркнутым радушием, рассчитывая, наверное, на то, что удастся выцыганить новые пожертвования. Мы, неторопливо потягивая чай, рассуждали о творческом наследии ее покойного мужа.

- Честно сказать, нас больше из всех его открытий потрясает Золотая Библиотека, - произнес я вкрадчиво. - Вы лично как считаете - это не миф?

- Я считаю… - фрау Дэникен едва заметно усмехнулась, потом казенно произнесла: - У меня нет оснований не доверять мужу. Все, что он писал и говорил, правда.

Но читалось между строк – достал за совместную жизнь этот дурак своими завиральными идеями. Так хоть теперь срубить с них небольшой гешефт.

Я сразу взял быка за рога.

- Фрау Дэникен. Я готов внести еще десять тысяч в ваш достойный восхищения фонд. Всего лишь за небольшое интервью.

- Для какого издания? – живо заинтересовалась она.

Заметно, что хозяйка поместья на седьмом небе от свалившегося на ее голову подарка в виде двух щедрых русских идиотов, которые сейчас предлагают ей не только деньги, но еще и бесплатную рекламу, что в свою очередь обернется новыми деньгами.

- Это интервью нигде не будет опубликовано, - слегка разочаровал я ее. - Потому что оно будет очень откровенным. Мне нужно знать все об отношениях вашего мужа и Лопеса. О причинах их разлада. И все, что они когда-либо говорили о Золотой библиотеке. Только не досужие рассуждения, фрау Дэникен. Исключительно факты, конкретика.

Я разложил на столе как пасьянсом пятисотенные купюры. Разделил на две части, объявив, что одна перейдет хозяйке поместья до начала разговора, а вторая - после, если беседа будет действительно откровенной.

- Сделка состоится? – поинтересовался я.

- Состоится, - уже деловито, без сантиментов и закатывания глаз, отозвалась фрау Дэникен.

Она кликнула служанку, которая принесла ей объемистую хрустальную рюмку с апельсиновым ликером. Отпила немножко. И начала рассказ:

- С первой экспедиции они вернулись угнетенные. Ну, с той самой, когда нашли эту проклятую Золотую библиотеку. Как будто из них все силы выпили какие-то вампиры. Готова поклясться чем угодно – они нашли ее… Фотографий почему не было? Так вся электроника отключилась. Даже электрические фонарики. Пока горели осветительные патроны, мой муж еще переписывал символы и надписи. А потом пришлось добираться обратно во тьме.

- Почему они не полезли в подземный лабиринт повторно? – спросил Писатель с интересом.

- Что-то у них не получалось. Когда настало время публиковать результаты исследований, Лопес был категорически против рекламного шума. Но муж жил только этим. И не только материально. Ему болезненно нужны были признание и ажиотаж. Они рассорились. Лопес долго не приезжал к нам. Потом снова стал заглядывать. Они уединялись в зале. Под потрескиванье поленьев в камине пили старый дорогой коньяк. И что-то горячо обсуждали. Отдельные реплики доносились и до меня. Лопес кричал возбужденно: «Нет. Я не поеду. И тебя не пущу!» Муж возражал, что в нем говорит страх, и он слишком близко к сердцу воспринял прошлые неурядицы. Тогда Лопес устало отвечал: «Эдуард. Мы просто погибнем. От всего этого надо держаться подальше».

- Они собирались возвращаться в каменный лабиринт Эквадора? – поинтересовался я.

- Нет. Зато они планировали экспедицию на Монаршие острова. Были уверены, что часть наследия атлантов, как они считали, именно там.

- С чего это они решили? – заерзал Писатель на стуле, почуяв запах родной ему мифологии.

- Не знаю, – грустно произнесла вдова. - Но у них была какая-то беспроигрышная, как утверждал муж, идея.

- Архипелаг Монарших островов. Атлантика, - кивнул я. - И Лопес в итоге все же согласился.

- Согласился. Он тоже был романтиком. Им удалось собрать немалые деньги – морские исследования дорого стоят. Вернулись из экспедиции они другими людьми. Без внутреннего жара. Не жили, а существовали. И угасли с разницей в месяц… Нет, что вы, никаких убийств, отравлений! Всего лишь застарелые болезни, которые как будто взорвали их организмы изнутри. Печально, - госпожа фон Дэникен вздохнула горестно, глаза ее повлажнели, сейчас она не играла, а переживала вполне искренне.

- Мы не нашли материалы морской экспедиции, - заметил Писатель.

- А их и нет, - улыбнулась женщина. - Незадолго до своей гибели муж уничтожил их. Сжег в камине. Со словами «никому ничего не достанется».

- Ничего не осталось? – напрягся я.

- Ничего. Муж обычно очень тщательно выполнял любое дело.

Я искоса посмотрел на нее. Так и хотелось встряхнуть ее за шкирку, перевернуть весь дом. Вколоть хозяйке пару кубиков сыворотки правды… Стоп, тормознул я себя. Нечего безумствовать. Это ничего не даст. Я был уверен, что она сказала почти всю правду. И я не ощущал Нити.

- Я удовлетворила ваше любопытство? – будто почувствовав мои мысли, предельно сухо осведомилась фрау Дэникен.

- Вне всяких сомнений, - кивнул я, одарив ее истинно европейской широкой улыбкой. - На все деньги.

И что теперь делать? Ничего в голову не приходило иного, чем двигать к наследникам Лопеса. Может, у них что-то завалялось. Хотя это маловероятно. Интересно, почему они подчистили результаты морской экспедиции?

Или не они? Была еще одна странность – трагическая и какая-то настораживающая. После той экспедиции, буквально через месяц, в страшном шторме в Тихом океане исследовательское судно «Сигма» потонуло со всем экипажем. Так что свидетелей поисков на Монарших островах вообще не осталось. Будто кто-то могущественный наверху, в высших энергетических слоях, которым подчиняются События и Направления, так лихо заметал следы. Или просто диверсия? Это кажется проще, но вызывает не меньше вопросов.

Пора было прощаться. Вежливые политесы. Раскланивания. Заверения в дружбе. Напоследок фрау Дэникен торжественно выудила из огромного резного стола черного дерева книгу в золотистой обложке – настоящий такой классический немецкий гроссбух.

- Впишите свои имена и пожелания фонду, - торжественно произнесла она. - Тут только жертвователи. Уверяю вас, вы в хорошем окружении.

Да уж. В окружении. В полном окружении.

Писатель потянул к себе книгу, взялся лежащую на столе золотистую ручку «Паркер». Я прошептал ему едва слышно:

- Ты сдурел? Ничего не пиши.

Он обиженно покосился на меня, отложил ручку и принялся листать небрежно книгу.

Фрау Дэникен опять напряглась, сурово глядя на него.

- Действительно, здесь уважаемые люди, - в голосе Писателя неожиданно проскользнули игривые и веселые нотки. - Госпожу Даль вижу.

- Да, она была две недели назад, - кивнула церемонно госпожа фон Дэникен.

- Ее тоже заинтересовали инопланетяне? – захлопнув книгу, спросил Писатель.

- Скорее, предметы. Та же самая Золотая библиотека. Она уже третья, кого интересует эта библиотека, - сообщила хозяйка поместья.

- А кто еще? – встрял я.

- Представители американской кинокомпании «Век». У них какой-то проект. Обещали прилететь, но пока что-то не спешат.

Я глянул на Писателя. По тому, как забегали его глазки и порозовели щечки, стало ясно, что его просто распирает от какой-то новости, И ему приходится прикусывать язык, чтобы не начать выкладывать все прямо здесь.

Его выдержки хватило до машины, куда нас проводила служанка-филиппинка.

Я захлопнул дверцу и потребовал:

- Ну, выкладывай.

- В книге среди жертвователей фигурирует госпожа Даль, - с готовностью горячо выпалил Писатель.

- Важная фигура?

- Стихийное бедствие! Мой старый оппонент. Представитель серьезных людей, связанных с артбизнесом и историей. Доктор на кафедре истории искусств в Риме. Плюс молода. Красива.