К Венере наши станции не летают давно. Человечество потеряло интерес к Сестре Земли. И вообще теряет интерес к миру за пределами своего курятника. Простые люди погружаются в виртуальные грезы, в то время как ушлые ребята манипулируют ими, стремясь к контролю и господству. Гниль прорастает. А Марс и Венера не нужны…

Милый старый фильм. Вездеход с ядерным двигателем как раз ломился через зону природного атомного взрыва. Один из самых драматичных моментов.

Я аж внутренне подобрался… И тут меня сбило со сладостного момента единения с искусством кино настойчивое пиликанье коммуникатора.

Мельком глянув на код, понял, что звонит старший ГОП Леший.

– Нашел объект один? – с места в карьер кинулся я, почему-то уверенный, что звонок касается Ивы.

– А как же, – прохрипел Леший.

С замиранием сердца я спросил:

– Жива?

– Живее и пьянее всех живых!

– В смысле?

– Отрывается в ночном клубе с надутым от собственной важности хлыщом. Держим ее на коротком поводке.

Получается, Ива вовсе не свалила из города, а пряталась где-то в гигантском муравейнике под названием Москва.

– Что за клуб?

– «Единорог». Около метро Щепкинская.

– Знаю. Гламурное место. Мечта идиота.

– Может, извлечь ее оттуда для беседы? Аккуратненько так. Мы сможем.

– Не сомневаюсь. Но не стоит. Она нужна мне спокойная, уверенная в себе и ничего не подозревающая. Сейчас буду…

Я отодвинул деревянную панель на стене. Невесть какое укрытие, но все же прикрывает небольшой сейф, где хранится тревожный комплект и оружие. Провел пальцем по гнезду идентификатора и набрал код.

Со щелчком распахнулась дверца сейфа. Я вынул из его нутра шестнадцатизарядный «Глок», который лег в мою ладонь, как родной.

Давно уже я вышел из возраста, когда с пацанской радостью берут в руки оружие. Вообще не слишком люблю его носить – тяжелая и неудобная вещь, да еще постоянно нужно заботиться о том, чтобы не выронить, не вытащили. Но я всегда отлично чувствовал, когда оно может пригодиться. Сейчас был именно такой случай…

Глава 12

Моя машина застыла на стоянке перед многогранным кристаллом, переливающимся разноцветными огнями. На его крыше вздымался витой, ярко подсвеченный конус, призванный изображать рог мифической твари. Вот оно, здание страшно модного и дорогого ночного клуба «Единорог» на Юго-востоке столицы.

Там крутился неподвластный понятиям целесообразности водоворот, в котором с упоением вращались представители рода Гомо Сапиенсов. Называлось это действо прожиганием жизни. Хотя больше походило на выжигание времени, отпущенного на бесценную человеческую жизнь.

Вход в клуб бдительно стерегли упитанные и строгие секьюрити в однообразных темно-синих костюмах и ярко-красных галстуках. Они напряглись, когда бублик металлоискателя вожделенно завибрировал при моем появлении.

А дальше пошла обычная бодяга:

– Предъявите металлические предметы. Выкладываете ключи и мобильники… Есть ли оружие и иные опасные предметы?

В ответ я отвел полу своего почти невесомого, по погоде, бежевого пиджака и продемонстрировал ствол в кобуре. Стражники ворот в «рай» уставились на меня округлившимися глазами. Не принято сейчас ходить с пистолетами, тем более в общественных местах. Не те времена, слава Богу.

– Газовик? – деловито осведомился секьюрити.

– Обижаешь. Самый настоящий, боевой.

– С оружием запрещено! – как на амбразуру отчаянно бросился в атаку секьюрити.

Привычный мне базар-мазар. Я продемонстрировал удостоверение ФСБ, где черным по белому написано «имеет право на хранение и ношение огнестрельного оружия». Вот только охранник попался упертый.

– Не пущу! Нельзя! Инструкции!

На шум появился старший смены – невысокий, жилистый, уже в возрасте, явно из бывших служивых. И глаза цепкие.

– Мы не пропускаем в клуб с короткоствольным оружием в целях обеспечения безопасности посетителей нашего заведения, – отчеканил он как по писанному.

В принципе, можно скинуть ствол в машину наружки, которая стоит напротив клуба. Но только долбила меня дятлом мысль, что сегодня с этим инструментом мне лучше не расставаться ни на миг.

– Слушай, братишка, – произнес я. – Имею полное право ходить с этой штуковиной везде, кроме особо оговоренных мест. Ты, конечно, можешь поупираться. Но тогда через пятнадцать минут здесь будет спецназ ФСБ. А он куда злее милицейских спецов, что разнесли «Единорог» в прошлом году. Нашумевшая история с наркотиками. Неужели не помнишь?

Старший помнил. И поморщился, непроизвольно коснувшись ладонью своего бока. Дело громкое было. И милицейский спецназ работал грубо. Похоже, и этому типу тогда ребра пересчитали – качественно и на долгую добрую память.

– Весь последующий бардак ляжет пятном на тебя, – продолжил я внушение. – Твой балбес, что меня не пускает, устроится на работу без проблем – ему все равно, где спиной ворота подпирать. А тебя, как главного, в Москве даже школу не возьмут охранять. Есть возражения?

Начальник охраны замялся. Понимал, что резон в моих словах есть. Да и мой тон не оставлял сомнений, что я на самом деле готов такое сделать.

Работая, я всегда делал только то, что надо и как надо. И сейчас ощущал, что надо именно так – максимально напористо и быстро. Я вошел в свою колею действий. И сам Поиск диктовал этот ритм.

Поэтому я решительно шагнул вперед и кинул:

– Можете попробовать мне воспрепятствовать, господа. Это статья о нападении на сотрудника органов.

Упертый вышибала без особого энтузиазма, но все же дернулся за мной. Но старший остановил его жестом.

– Пропустить. Черт с ним…. Чекисты, – чуть ли не сплюнул он.

Меня не остановили не только потому, что у меня удостоверение и все права. Но еще потому, что я шкаф. Метр восемьдесят пять и вес за сотню килограмм, при этом ни грамма жира, а все больше жилы, широкие кости да железные мышцы. Из тех шкафов, что не падают, а давят насмерть безумцев, которые безуспешно пытаются их уронить. Всей местной охраны не хватило бы, чтобы меня остановить, даже не примени я некоторые специфические навыки, которые доступны очень немногим на этой планете. И тот старший, видимо, неплохой спец в своем деле, это понял ясно.

Будь я помоложе, испытывал бы чувство глубокого удовлетворения и щенячьей радости. Но я немолодой рационалист. И мелкие амбиции меня давно не тешат.

А вообще, что-то я разошелся. Привлекаю излишнее внимание. Хотя, плевать. Не время для политесов. А время беречь время. И так слишком много его потрачено впустую.

Терпеть не могу разные дискотеки и прочие ночные клубы. Ханжество и конфликт поколений здесь совершенно ни при чем. Неприязнь у меня с ранней молодости. В таких местах присутствуют животные ритмы, имеющие целью опустить сознание в низкие слои. Растормозить звериные начала. Оно иногда полезно для расслабления, но слишком часто ведет к оскотиниванию. Что и наблюдается у гламурной публики в больших городах.

Под потолком главного зала старомодный, в стиле девяностых годов, стеклянный шар разбрызгивал лазерные брызги света, а светильники пульсировали, вовлекая людей в свой ритм. Казалось, что, созданные человеком, эти искры приобретают собственную жизнь, а с ними и злую власть над своими создателями.

Протолкнувшись между разгоряченными потными телами через весь зал, я нашел закуток с уютным баром. Там на мягких диванчиках сидела куча уже осоловевших молоденьких блондинок, брюнеток и парней призывного возраста, жизнь которых посвящена тому, чтобы, как сейчас принято говорить, хреначить лук – то есть одеваться в дорогие статусные шмотки. В уголке накачивались пивом трое парней постарше – отъевшие ряхи офисные хряки. В другом углу шумела компашка мордоворотов, по виду вымирающие динозавры с лихих девяностых, с козырными биксами, как у них принято именовать ухоженных, отманикюренных и элитно постриженных дам сердца.

А вон столик в углу, за которым устроились ученая кошка Ива Даньянова и ее верный ухажер. Все, как и обещала наружка – голубки на месте в ожидании меня. Правда, сами они еще не в курсе, что ждут именно меня, а не просто так оттягиваются в клубе. Но им недолго оставаться в заблуждении относительно собственной свободы воли на этот вечер. За них все решено.