— Вторая кровь! — пробасил князь. — Нос в нос идут! Справно дед! Справно ты своего кукушонка выучил! Коли верх возьмет — в дружину приму! Порученцем поставлю!

Да в рот я ваши поручения шатал… Дожил — девчонку при всей площади избиваю! И ладно бы за дело, но ведь просто так — на потеху феодалам!

Жест, в виде протянутой руки был проигнорирован, и, шипя от боли, блондинка поднялась самостоятельно. Стараясь пряча покрасневшее лицо от малявки и Грисби, она вновь вытянула меч, крепко закусив разбитую губу.

Проигрывать она никак не собиралась.

— Все люди как люди, одна ты… Ай, ладно. — взамен сломанного меча, я все же принял рогатину из рук деда и вытер выступившую на щеке кровь.

Пес с ней! Пускай себе пыжится! Хочет перед малолеткой выпендриться? Доказать, что это она рыцарь и защитник, а не я? Проявить себя перед Грисби и его гвардией? Нос князю утереть? Да и хрен с ним! Но пусть потом только попробует мне за свои «обидки» предъявить!

Повязка на пробитой ладони вовсю хлюпала от крови, а изможденный организм требовал покоя, но все же, вздохнув, я принялся за дело. Крепкая северная рогатина задорно блестела на солнце, звучно рассекала воздух и казалась до одури опасной. Конечно, по мастерству показухи мне не сравнится ни с дылдой, ни с красавчиком, ни даже с Аллерией. Однако, зрители, не бывавшие во дворе местной гильдии и не видевшие тамошних напыщенных молокососов, определенно впечатлились.

Северяне довольно гудели, тарабаня древками по камню, скандируя «снежок-снежок». Южане напряженно переглядывались, нервно теребя ножны. Князь самодовольно скалился, Грисби скрипел зубами, малявка в ужасе спрятала лицо за ладонями.

Наконец, блондинка вышла из прострации, и принялась аккуратно наступать. Шаг, выпад, шаг, еще один… Выписывая витиеватые круги в воздухе, северная древесина, похоже, пугала ее не на шутку. Решив, что довольно представлений на сегодня, я дождался очередного выпада и «случайно» зацепился рукавом за лезвие. Но то ли меч у нее больно острый, то ли я уж слишком устал и не рассчитал…

Не успела вылетевшая из рук рогатина докувыркаться до княжеских сапог, как на моем предплечье расцвел алый цветок.

— П-п-победа д-д-достается леди Ал-л-лерии… — заикаясь и стараясь не глядеть на хлещущую из меня кровь, подытожила малявка, очевидно борясь с накатывающей тошнотой.

Не обращая внимания на ликующих гвардейцев и матерящихся дружинников, я отодрал рукав новенькой, но уже запачканной овчинки и плотно стянул свежий порез. Уксусом можно заняться позже, лишь бы кровь остановить.

Все-таки, я оказался прав. Про турниры и поединки герцогиня слышала только из книжек да рассказов подданных.

Ну, хоть не зря пыжился — будет ей урок. Авось, в следующий раз подумает, прежде чем принуждать кого-то проливать кровь, ради своих интересов. Хотя, это так — мечты. Власть и политика никогда не меняются. Ни здесь, ни там, — нигде.

Поглядев на искрящуюся во всеобщем одобрении Аллерию, я натолкнулся на хмурого князя. Не дожидаясь поучений от благородного великана, я молча сунул кошель первому попавшемуся дружиннику да двинул прочь с площади.

Ох и достали они меня…

Живописные осенние пейзажи и вид красивого замка на фоне озера не принес обещанного успокоения. Поглядев на расположившихся внизу стражников, что оживленно обсуждали поединок на площади, я поплелся дальше по стене. Получаса не прошло, а весь город уже в курсе и про герцогиню, и про князя с лордом и про дурацкий спарринг между безмозглой овцой и затраханным наемником.

Еще и рука болит, блин… На мне уже пробы ставить негде, куда ни плюнь — везде раны!

Ладно, хоть бородачи на городскую стену пустили. Впрочем, я их и не спрашивал. Просто прошел через караул у гарнизона, будто так и надо. Подозрения не оправдались — стражники, вроде бы, не готовили никакой пакости, провокации, или внезапной атаки на эскорт Аарона. По словам караульного, который принял меня за «порученца» князя — сотник уже второй день квасит у себя в кабинете и никого не принимает. Даже штрафы запретил собирать.

Странно, конечно, но безобидно. Может у рыжего совесть проснулась? Или ему князь чего «хорошего» сообщил? О грядущем увольнении, ссылке, или сразу казни? Вполне может быть — у этих северян все не как у людей.

Да и черт с ними!

Достал меня этот город! То ли слишком долго кочевал с место на место и не хватает пламени костра в ночи, то ли заскучал по небритым рожам да пьяному гоготу. Никогда бы не подумал, что буду тосковать по наемникам. Особенно, по нашему бомж-отряду.

Пройдя полукруг по осыпавшимся городским стенам, я вернулся обратно к воротам. Единственная не порушенная башня, примыкавшая к стене у гарнизона, с виду казалась самой высокой точкой в городе. Пожав плечами, и убедившись, что наверху никого нет, я двинул к пустой арке без дверей.

Винтовая лестница из неровных ступенек и долгожданное ощущение покоя. Порывы холодного ветра и следы птичьего помета не могли испортить столь необходимое уединение и красивый вид.

Что в армии, что в наемниках — одиночество предмет роскоши. Что для солдат, что для офицеров. Проводя каждую минуту в окружении чужих взглядов, быстро учишься ценить редкие моменты уединения.

И, думается мне, я заслужил немного тишины.

Стюард сидит в каменном мешке, с сотником разберутся позже, если уже не разобрались. Князь жив, синевласка и герцогиня тоже. Разборки между Грисби и Рориком закончились, более-менее, мирно. Разборкам и сражениям они предпочли сквернословие и выяснение, кто, как, и когда должен разобраться с головорезами, лютующими в деревнях.

Городу больше не грозит очередная мясорубка, а я, пока еще жив и частично цел.

Вот и вся история. Все кончено. Война отменяется. Может за этим я здесь и оказался? Ну, в этом мирке. Не происходят же такие чудеса на ровном месте? Может все-таки, то был не слепой случай, а чей-то план? Может и правда где-то сидит какая-нибудь сисястая богиня, которая посчитала, что вот этот старший лейтенант станет неплохим миротворцем? Ха, хотелось бы верить, но маловероятно. Поживешь с мое, и начнешь понимать, что случайности и совпадения случаются чаще, нежели закономерности…

— Опять как бурундук! — теплый палец больно ткнулся в порезанную щеку. — Для северянина ты слишком часто делаешь умное лицо! Чем вашей милости опять не угодили?

Возникшая рядом Аллерия облокотилась на обломанный зубец и протянула мне флягу с чем-то крепким. По запаху, вроде вино…

— Не понял, как ты меня нашла?

Чуть подогретый алкоголь прокатился волной приятного тепла по груди.

— Пф! Твою фигуру с любой кочки в городе видно! Ау! Ты ведь на башне! А если ты про миледи, то рядом с сиром Аароном она в полной безопасности. А у меня уже в ушах звенит, от их перепалки с «Разорителем»…

— Понятно… А нафига поднялась? После всех твоих закидонов, я думал, ты со мной не то, что разговаривать, — в одном поле срать не сядешь.

Праздная болтовня «ни о чем», которая обычно идет как по маслу, сейчас драла горло и отзывалась головной болью. Может в канализацию сбежать, чтобы одному побыть? Буду как «черепашка-ниндзя», блин. Хотя не, там же «Сплинтеры» кругом…

Блондинка смущенно почесала затылок, но шикнув от боли, бросила это дело:

— Ну, я тут поразмыслила… Эй, не делай такие глаза! Я поразмыслила и решила принять твои извинения! А честь рыцаря требует не поминать уже прощеные оскорбления! Да хватит так таращится, будто я дура какая-то! Будто я не поняла, что ты нарочно перед госпожой комедию играл, чтобы она… Чтобы она вспомнила кто ее чемпион. Похоже, ты из тех мужчин, кому проще получить мечом по лбу, чем сказать банальное «прости». И, знаешь… Пусть я бы и так тебя одолела, но… Спасибо. Триумф в поединке — то что нужно, чтобы сгладить гнев сира Аарона. Некоторые обстоятельства нашего с миледи побега не привели его в восторг…

Ага, готов поспорить — лорда едва кондрашка не хватила, когда он услышал из первых уст про драп-марш из замка, бордель и офигенный план потусить в городе с месячишко. Это долбанное чудо, что рыцаршу с герцогиней не грохнули. Герцогиню — на месте, а Аллерию чуть позже, после пафосного суда и обвинении в убийстве сюзерена. Кстати, а не сам ли барон позволил блондинке сбежать? Маловероятно, конечно, но всякое может быть. Такой-то шанс и от племянницы избавиться, и чистеньким остаться, и овцу отпущения назначить. Троих зайцев разом!