Раздраженно фыркнув, антиквар осторожно протянул ей ботинки:

— Не волнуйся. Негоже малым детям, вроде нас, прерывать спор взрослых. Ступай, верни их, где взяла. И возвращайся до рассвета. Нам еще нужно спустить в хранилище ассортимент с витрин.

«Сестра» послушно склонила голову и, замотав берцы обратно в дорожный плащ, беззвучно скрылась за дверью.

Темно, сыро, холодно. А еще это забористый аромат человеческих… Ну, понятно, чего. Унитазов в темницах не водится, а я тут с самого утра кукую. Окон тоже не завезли, отчего непонятно, сейчас все еще день, ночь или уже следующий день?

— Сходи в замок, говорил он… Это легко, говорил он… — проворчал я, в очередной раз, вставая с холодного пола и принимаясь ходить по кругу в своей тесной камере, в попытках согреться.

Ладно, хоть темница. А то, по пьяным бредням дежурящего гвардейца, у них внизу есть «гостевые» и похуже. И если я снова попытаюсь звать синевласку, Гену или требовать аудиенции с лордом, мне не только нос разобьют, но и в каменный мешок бросят. Зато стеганку со штанами вернули. Не зря по харе получил. Но берцы все же сперли, сволочи…

А все чертовы монетки и болтливый «оруженосец»! Ну, какого хрена Гена стюарду про нее проболтался? Неужто из-за князя? Из-за всех этих южно-северных терок и пунктика его семьи по поводу «чести»? А что, возможно… Ведь, если с его помощью «разоблачат заговор», то это наверняка принесет какую-никакую славу его опозоренному дому. За такое, глядишь, дядька его в оруженосцы и возьмет. Может даже и из бастардов выпишут, хрен знает, чего там стюард наобещал. А ведь есть еще Аллерия…

Ну сученок, если он меня из-за бабы подставил… Нет, лучше не думать о таком.

Как назло, и стюард этот расистом оказался. Специально ведь про волшебницу приврал! Приукрасил, чтобы Грисби побольше разозлить! Северян они оба недолюбливают, а тут такая возможность!

И как же неудачно все складывается. Прискакал капитан с каким-то донесением и, побазарив со стюардом, заперся в покоях лорда. Наутро уже труп. Дернули северянина-авантюриста. Тот приперся, нашел кисет с ядами монетками. Про монетки утаил, о чем сообщил его «спутник». Еще про проживание в княжеской резиденции и деньги от Рориков прознали… Пацан, полюбому пацан сдал — больше некому!

И у Грисби вывод простой как палка: северяне заказали его благородную задницу, но обосрались и убили не того. Послали наемника, то ли для новой попытки, то ли, чтобы скрыть возможные следы. Еще и на самого Аарона, прямо в походе, кто-то напал. Не просто же так он на день раньше прискакал…

Походу, и засаду на меня повесят. Круто! Я в жопе! В полной. Да и не только я, если честно. Весь город там же. Ибо лорд такое с рук не спустит, полюбому разборки с князем затеет, а там и до новой войны недалеко. Уж Простор смерть Рорика не простит. Пусть он и третий по наследованию.

Блин, чем больше об этом думаю, тем чаще замечаю какую-то странную закономерность. Будто каждый эпизод этой мешанины событий имеет свое место на общей схеме. План-капкан, блин.

За решеткой, по каменной стене подземного коридора вдруг заплясали всполохи пламени.

— Ну, пошла моча по трубам… — поспешно высморкавшись, я размял затекшие мышцы.

Да, от недостатка крови башка кружится. Да, хочу есть, пить и спать. Да, за проведенное время в этом «санатории» я успел основательно простыть. Но это не значит, что я позволю этим безграмотным средневековым туземцам вытащить меня во двор и казнить на потеху селянам! Уж пару носов-то поломаю! Так, чисто на память… Пусть уж лучше в бою зарубят, авось не так обидно. Может в какой-нибудь новый мирок засунет? Чтоб не холодно, без бабаек, с борщом погуще да пломбиром подешевле.

— Милорд вы где? Ах, вот вы, милорд! — радостно воскликнула синевласка, ставя на пол масляную лампу и хватаясь нежными пальцами за ржавую решетку.

— Тьфу, это ты… Напугала.

— Что за тон, милорд?! Вы не рады меня видеть?! В таком случае, мне следует немедленно удалиться… — демонстративно накрыв платочком корзинку с пирожками , она обиженно нагнулась за фонарем.

— Да рад я, рад. Просто… Разве тебе не опасно здесь находиться? — быстро нашелся я, стараясь не слишком заметно пускать слюни на корзинку.

— Ох, милорд… — она подскочила к решетке и томно ухватила пальцами мою пробитую ладонь. — Даже в таком положении вы продолжаете думать о чести своей леди!

Я вообще-то о выпечке думал. И никакая ты не «моя»!

Ряженная в дорожный плащ девушка по-своему восприняла раздражение на моем лице:

— Не волнуйтесь так! Караул у спуска несет старый Мишель, а он большой охотник до вина. Как здорово, что по ошибке слуги «забыли» целую бочку на его посту?

— Офифенное фофпафение…

С флягой полной настоящего вина, куриные пирожки шли еще лучше. В жопу сметану, теперь я хочу борщ с вином.

— Милорд, прошу простить, что не желаю вам аппетита, но мы должны спешить. — залепетала девушка и принялась греметь связкой с ключами.

— Погоди, ты что задумала?!

— Мы сбежим!

— Мы?!

— Конечно! Я уже раздобыла деньги! Мы уедем к побережью Закатного моря и купим ферму! Станем разводить красивых пони, сыграем свадьбу, а еще…

— Так-так, погоди про «еще». Из замка мы как выберемся?

— У меня есть веревка!

— Ага… А от погони как уйдем?

— Украдем лошадей! Я отличная наездница! Ну как?! Здорово же придумала! Прошу простить милорд, но, кажется, за свою отвагу я заслужила награду… — она придвинулась к решетке поближе и закрыла глаза.

Подозрительно вытянутые губы не сулили ничего хорошего.

— Держи, не трать все сразу. — я сунул ей в рот половинку пирожка.

Судя по ее моське, булка это совсем не то, что она желала ощутить на своих губах.

Мало того, что эта веревка ни за что мою тушу не удержит, так я и сам со стены навернусь. А уж про идею «угоним лошадей» вообще молчу. Их тоже по веревке спустим?!

Ладно, к черту лошадей и веревку. Сам-то не спущусь. После стилета еще не восстановился, а синевласая центнер веса ни за что не потянет. А даже если и выйдет, даже если лошадок через ворота удастся протащить, — все равно лажа. Кляча меня далеко не утащит, а боевой скакун… Ну кто поверит, что у такого как я, есть деньги на рыцарскую лошадь? Первый же крестьянин настучит как на конокрада, к гадалке не ходи. И еще целая куча проблем, типа благородной спутницы и бешеной награды за ее возращение.

— Да… — волшебница виновато опустила глаза. — Конечно, вы правы милорд. Но ведь иначе вас казнят!

— И без тебя знаю… Когда, кстати?

— Уже скоро! На рассвете! Не глупите, мы должны немедленно…

— Заткнуться и дать мне подумать.

Вероятно, это было совсем не то, что она ожидала, но все же я устало плюхнулся на пол, прислонившись спиной к решетке.

Нельзя беситься, паниковать и делать глупости. От способности трезво рассуждать зависит моя жизнь. Да и, чую, не только моя. В конце-концов, если уж Фальшивка может из себя особиста корчить, то и я смогу!

— Так, ладно, давай по новой… Рассказывай, что там стюард говорит? В чем меня обвиняют?

— Милорд… Боюсь, вам не понравиться, но коли вы хотите, то извольте…

Уже через пять минут я пожалел о своем вопросе и попросил волшебницу помолчать. Сырая каменная стена чуть остудила разгоревшийся гнев и позволила заново выстроить логическую цепь.

В общем-то, все то, чего я и опасался, помноженное на «северного пса». Еще и про розги выдумал, будто я специально девчушку избил! С сотником сговорился, чтобы театр устроить и избил! Хотя… А нафига ему это? Ну не любит он северян, но зачем настолько привирать?

Так, погоди. Прискакавший ночью рыцарь, приказ лорда ночевать в своих покоях, убийство… А что там Грисби про «головушку отрубили» с утра орал? Уж не поэтому ли рыцарь прискакал? Стоп, а какого черта он с Живанплаца раньше выехал?!

— Етитская сила!

— Милорд?

— Я так понимаю, вчера на твоего деда напали?