Поглядев на смятые за ночь штаны и шитую-перешитую стеганку, я вышел за дверь.

— О! Кто это проснулся?! — воскликнула крашеная брюнетка в потертом фартуке поверх моего кителя и старых дедовских штанов. — Давай-давай, умывайся и садись! В честь переезда у нас кое-что особенное!

Поглядев на стоящую у печи Аллерию, мешающую черпаком какую-то гадкую черную жижу, я вопросительно уставился на сидящего за столом старика. Тот лишь пожал плечами и, поигрывая свежими пятнами на лице, вновь принялся помогать малявке в уродовании купленных игрушек.

Вдоволь насмотревшись на напомаженного деревянного рыцаря в платье из носового платка, я лениво поплелся в туалет.

Откидывающееся сиденье с дырой, напольный слив, скромная кирпичная ванная да, отполированный до блеска лист металла на стене взамен зеркала — вот и все богатство. Ладно, хоть за водой бегать не нужно, бочка через сифон прямо с трубы наполняется. Пусть и очень медленно. Оправившись и привычно соскаблив ржавым, но острым ножом утреннюю щетину, я решил поинтересоваться, что за дерьмо мне уготовано на завтрак.

— Черные бобы! Вчера караван вечером в город пришел! К празднику привезли! Мы его прямо у стен встретили, представляешь?! Два полных кисета на собранные травы выменяла! — сияя счастливой улыбкой, заявила брюнетка в фартуке, нисколько не смущаясь кислых рож за столом.

— Кофе что ли? — я брезгливо дернул носом и понял что почти прав.

— Кто? Это вы их на севере так называете?

Поглядев на черную кастрюлю, я горестно вздохнул. Завтрак отменяется.

На мой ценный совет, что из зерен варят кофе, а не кашу, брюнетка отрицательно застучала деревянным половником:

— Я что, совсем курица? Перед тем как торговаться, я, конечно же, спросила, как их готовить!

— Вот и женись после такого... Короче, в наряды по кухне больше не заступаешь. Только по умывальнику.

Не обращая внимания на оскорбленную повариху, я обратился к деду:

— Старый, давай, потроши закрома. Я знаю, у тебя есть!

— Есть, да не про твою честь! Я вон, лучше с махонькой поделюсь... — он погладил герцогиню по светлой головке.

Заметив мое беспокойство, девчушка отложила обесчещенного рыцаря и продемонстрировала плетку. Можно подумать, это его отпугнет... Ладно, хрен с ним. При рыцарше не рискнет. Да и не настолько он полоумный, чтобы к подросткам лезть. Он маразматик, а не маньяк. Ну, пока трезвый, во всяком случае.

Я уже собирался пошерудить по дедовским закромам самостоятельно, но настойчивый стук в дверь отбил весь аппетит. Посетовав на бродячих торговцев да приказав всем затихориться на всякий пожарный, я сдвинул деревянный засов и распахнул дверь.

Сверкая на солнце дорогим, но изрядно запачканным жилетом поверх темной рубахи, на пороге красовался недавний выпускник. На его левом рукаве был прочно закреплен оловянный жетон. Походу, с меня скопировал. Блин, не думал, что он и впрямь явится... Вот же настырный!

— Я собрал сотню кузнечиков, как вы и велели, сир! — красавчик потряс небольшим кожаным мешочком.

— Молодец, а теперь положи где взял.

Недоверчивый взгляд быстро сменился решимостью. Кивнув, парень заспешил обратно на улицу. Нет, похоже, его не рыцарь подослал. Он просто сумасшедший.

— На месте стой! Круг-ом! Шутка то была. — от вида разноцветных завязок в алых волосах парня, в мою голову пришла идея. — Скажи, а ты кофе любишь?

— Кого?

— Ну, бобы черные. Или как вы их там зовете... Ладно, иди сюда. Завтрак по распорядку. И выкини эту дрянь! — выхватив мешочек, я бросил его в траву.

По улице задорно заскакала целая орда кузнечиков. Их оскорбленный треск и угрожающий марш до воплей напугал проходящую мимо миловидную девицу, от неожиданности выронившую какую-то железную палку.

Мда, неловко вышло... Ну да пофиг.

Поглядев на распахнутую дверь, парень просиял ярче солдатской бляхи. От его широченной улыбки и бодрого шага мне стало не по себе. Чего это он? Я его всего лишь за стол позвал! Да и то из жалости! Может он из этих, из голубых?

Едва переступив порог, пацан как-то неуверенно поприветствовал незнакомых ему девчонок и тут же удивленно уставился на инструктора:

— И вы здесь, наставник! Позвольте, а что у вас с... — стушевавшись, парень очертил пальцем круг у своего лица, явно намекая на красные пятна, проступившие по всей роже старпера.

— Дверью жопу защемило! Вопросов много задавал! — играя челюстью, дед злобно зыркнул на меня и вновь отвернулся к девчушке.

Ути какая обиженка...

Пожав плечами, патлатый симпапулька замер как истукан у стола, покуда малявка не отложила игрушку и не предложила ему присесть.

— А вы кто, милорд?

— Милорд? Я? То есть... — он поспешно вскочил из-за стола и поклонился. — Имею честь быть Геннаро Клебером-Сале. Оруженосцем сира Перейры.

Мой глаз непроизвольно дернулся. То ли от устремленных на меня взглядов, то ли от упоминания этого дурацкого имени.

— Оруженосец?! — вспыхнула Аллерия. — У тебя есть оруженосец?!

— Это просто городской сумасшедший, не обращай внимания.

— Даже у меня, пожалованной самим герцогом, заслужившей почетное место у стола в чертоге и дарованным наделом — никогда не было оруженосца!

Настоящая блондинка, мать ее!

— Слышь, завязывай на всю Ивановскую про герцогов орать! Гена, не обращай внимания, она тоже контуженная.

— Гена? — парень недоуменно пялился то на меня, то на игрушечного рыцаря в платье, которого ему демонстрировала малолетняя герцогиня.

А Аллерия все не унималась. Отложив карательную кулинарию, она принялась перечислять причины, по которым я, худородный наемник, тщеславная скотина, и полный лох, у которого никак не может быть оруженосца.

— Ну и ладно. Слышь, «не-оруженосец», ты кашу из кофе любишь?

— Он не оруженосец! И ты не рыцарь! А это не каша! — звонко постучав кастрюлькой, пылко объявила уязвленная повариха, нисколько не стесняясь офигивающего гостя.

— Ген, не обращай внимания, она просто завидует... — я быстро увернулся от брошенного половника и заспешил на улицу. — Ладно, раз ты кашу не любишь, то пошли пирожков потрескаем!

Пропустив вперед себя ошалевшего парня, я быстро скрылся за дверью. Доносившееся негодование рыцарши разбавлялось заливистым смехом герцогини.

— Сир, сия прелестная особа, она ведь рыцарь, верно? Вы и правда женаты на рыцаре?! — недоверчиво спросил он, оборачиваясь на дверь. — Это так... Невероятно!

Казалось, еще чуть-чуть и он побежит мне памятник на площади ставить. Странный малец. И как он про рыцаря догадался? В ее бредни поверил или у нее клеймо на лбу? Может, я чего-то не догоняю? Ладно, пофиг.

— Хуже, я женат на армии. Ладно, пошли пожрем... Кстати, деньги-то у тебя есть?

Парень поспешно кивнул и постучал по поясу с кошельком. Тому самому, что я так и не решился взять. То ли совесть взыграла, то ли лень было такую котлету на поясе таскать — хрен знает.

Одобрительно потрепав красавчика за узорчатый рукав, я повел его в сторону площади.

Несмотря на готовку Аллерии, старания Фальшивки и надоедливость малявки, жизнь потихоньку входила в привычное русло. Ночью меня больше не потревожат животные стоны блудниц, днем не придется париться на арене, да и красных плащей уже пару дней как не видно.

То ли отправились дальше на север, то ли просто плащи догадались снять. Если бы не мысли о таинственном поджоге клоповника, странных меловых рисунках да потусторонней твари в салоне, я бы даже улыбнулся утреннему солнцу.

На площади вовсю разворачивались лоточники. Над стуком деревянных молотков и суетными криками, разносился звучный голос глашатая:

— По мудрому повелению светлейшего князя, салон «Аромат невинности» не будет принимать посетителей до особого распоряжения! Однако... — он резко воздел и опустил толстые руки, указывая на площадь. — Празднество листопада пройдет, как запланировано! Блудницы, нечистые дельцы и содомиты — не допускаются! Хлеб для общих столов предоставлен Помольным братством! Помольное братство: настоящий помол, для настоящего хлеба! — закончив речь, вспотевший от воплей человек-газета угнездился на своей высокой тумбе, обмахиваясь листом с текстом.