Товарищ Сталин подождал, пока все поздороваются и рассядутся, и открыл заседание Бюро.

— Пригласите товарища Микояна…

По внешнему виду подельника, Булганин сразу определил, что тот не спал уже больше суток. По спине у него пробежал холодок "Никакого инфаркта нет, он был на допросе…". Впрочем, эти мысли не отразились на лице Николая Александровича, политиком он был очень опытным, и контролировать свои эмоции умел великолепно. Начало доклада Микояна он начал слушать с ледяным безразличием, но в процессе, всё сильнее краснел, ловя на себе перекрёстные взгляды товарищей. Наконец, став пунцовым, как помидор, Булганин не выдержал и раздражённо буквально выплюнул в Микояна.

— Врёшь ты всё, паскуда. Никуда ты не внедрялся, сам же меня уговаривал согласиться, тварь. Чистеньким из дерьма хочешь выбраться, торгаш проклятый? Хрен тебе, британский шпион!

Прерванный таким образом, Микоян взглядом попросил поддержки у Сталина, но не обрёл.

— Продолжайте…, гражданин Булганин.

— Он меня уговаривал, товарищи, торгаш этот мерзкий. Не верьте вы ему. Без него никакого заговора и не состоялось бы, он и есть главный провокатор и вдохновитель.

— Про британского шпиона поподробнее.

— Подробностей я не знаю, но уверен, что этот подонок в контакте с британцами. С чего бы ему иначе прощупывать меня на предмет замирения с англичанкой?

Булганин мрачно усмехнулся и добавил.

— Мы бы тебя, Анастасик, первым шлёпнули, в случае успеха. Не верьте ему, товарищи, крыса это.

После этих слов возникла неловкая пауза, Булганин уже всё накипевшее высказал, а Микоян просто потерял дар речи. Товарищ Сталин усмехнулся в усы и, с невозмутимым видом, принялся неторопливо набивать трубку. В повисшей тишине, взгляды присутствующих скрестились на Микояне, при этом взгляд Булганина был торжествующий "Теперь уже точно не отвертишься, хитрый торгаш…" Наконец, Сталин раскурил трубку и развеял Анастасу Микояну последние надежды на спасение.

— Расскажите нам…, гражданин Микоян, как вы заметили за собой слежку. Товарищ Судоплатов хочет знать, кто из его людей допустил ошибку, чтобы наказать виноватого.

— Я… Я… Это ошибка… Я не заметил… Я вдруг понял и всё осознал…

— Вот и отлично, значит вы будете искренне сотрудничать со следствием. Проводите граждан.

Последнюю фразу Сталин адресовал начальнику личной охраны, генерал-лейтенанту Власику.

— Доложите предварительные итоги, товарищ Судоплатов.

Министр государственной безопасности доложил. Доклад был длинным, больше тридцати страниц занял только список активных участников заговора, уже арестованных к настоящему моменту. Заговор проник во все ключевые министерства, в том числе в МГБ и МВД. Устранить Сталина и всё руководство страны, планировалось во время парада девятого мая, путём подмены четырёх экипажей танковой группы и погрузки в эти машины боезапаса. Они просто должны были расстрелять Мавзолей прямой наводкой, а потом прорываться из города. Отметил Судоплатов и один интересных факт — к заговору не привлекли никого из лётчиков ВВС.

Министр Обороны, маршал Василевский доложил, что в частях, где проходили службу заговорщики, всё спокойно. Прибывшие проводить инспекцию генералы и офицеры, временно исполняют обязанности арестованных. К этому моменту удалось выяснить, что среди рядового и младшего командного состава работа заговорщиками не проводилась.

Василевского привлекли к операции подавления мятежа накануне ареста заговорщиков, когда Судоплатову понадобилась помощь министерства обороны. Несмотря на то, что среди подозреваемых было немало знакомых и бывших сослуживцев маршалов Василевского и Рокоссовского, товарищ Сталин не только не лишил их своего доверия, что само по себе было необычно, но и привлёк к заключительной фазе операции и устранению последствий заговора в войсках. Товарищи маршалы доверие оценили, и теперь, что называется, рыли копытом землю. Армию, в скором времени, ожидала серьёзная реформа. И не только армию, буквально всё общество.

После небольших прений, в которых мнения разделились на "немедленно заявить обо всём в газетах" и "покрыть всё завесой секретности", товарищ Сталин подвёл итог.

— Мы не только не будем скрывать от Советского народа факт очередного троцкистского заговора, но и откроем публичную дискуссию — как нам этого избежать впредь. Как сделать невозможной любую попытку заговора. Высказаться должны все, начнёт пусть товарищ Судоплатов, а дальше каждый день по одному, в алфавитном порядке.

Публичная дискуссия высшего руководства страны, вызвала в обществе небывалый интерес. Она продолжалась почти три месяца, за это время тираж Правды увеличился втрое, а количество перепечаток в зарубежной прессе исчислялось тысячами. Все члены Бюро Президиума ЦК высказались по нескольку раз, им приходилось отвечать на вопросы читателей, которые присылали буквально миллионы писем, и уточнять свои позиции. Через три месяца, всем стало понятно, что без принятия новой Конституции не обойтись.

10 мая 1953 года, Париж, Елисейский дворец

Министр Иностранных дел Великобритании, сэр Энтони Иден, без преувеличения, проделал просто колоссальную работу. За два с половиной месяца, прошедшие с момента выхода США из договора НАТО, Альянс не только не распался, но даже расширился. К Великобритании, Франции, Канаде, Исландии, Бельгии, Нидерландам, Люксембургу, Норвегии, Дании, Италии, Португалии, Греции и Турции, добавились Испания, ФРГ и Югославия. Но этот дипломатический подвиг сэра Идена остался не известным широкой общественности. В интересах общего дела, вся слава "Объединителя Европы" досталась французу Рене Майеру. Этим трюком удалось с блеском решить сразу две стратегически важные задачи: укрепить позиции Майера и вовлечь в Альянс Испанию и Югославию.

В полдень, десятого мая одна тысяча девятьсот пятьдесят третьего года, в зале Мюрата, Елисейского дворца в Париже, под новым договором поставили свои подписи главы пятнадцати европейских государств и Канады. Разумеется, этот дипломатический успех Великобритания щедро оплатила… "Обещаниями…" Сэр Уинстон Черчилль наблюдал как ставят подписи под историческим договором Франко и Броз Тито, и размышлял о превратностях судьбы. Именно выход США из союза, сделал его привлекательным для Иосипа Броз Тито, который в таком политическом раскладе получал значительное влияние на весь Альянц. Как не крути, а югославская армия в этом объединении была одна из сильнейших. А факт перехода Югославии из коммунистического блока в западный, не только укреплял боевой дух союзников, но и существенно упрощал задачу по возврату Суэцкого канала.

"Обещаниями…", ещё раз подумал Черчилль, приветливо кивая, поднявшему на него свой взгляд, Броз Тито. Единственным, кого не удалось вовлечь в Альянс без обещания передачи атомной бомбы и технологий её производства, был этот упрямый хорват. Деваться было некуда, пообещали. "Сейчас лишних нет, но как только, так сразу. Заявление конечно сделаем до начала…"

Начало было запланировано на первое июня, в этот день планировалось вторжение в зону Канала, одновременно со стороны Средиземного и Красного морей, силами французов и британцев, вторжение турок в Сирию и югославов в Албанию. К этой дате, планировалось устранить Сталина и Эйзенхауэра, но, к большому сожалению, с первым уже точно ничего не получится. Провал попытки устроить в Москве военный путч, стоил британской разведке всей агентуры. Дипломатические отношения были разорваны ещё раньше и теперь новости из проклятой России поступали только в виде советских газет и радиопередач.

С Эйзенхауэром же пока надежда на успех сохранялась, причём с неплохими шансами. Не смотря на все меры, предпринятые правительством США, в том числе и закрытие границы с Канадой, они мало чего давали. Слишком неопытны ещё были американцы в таких делах, а у Британии, помимо опыта, была в союзниках вся финансовая элита страны. Эйзенхауэр был обречён, он до сих пор оставался жив только благодаря неимоверной удаче, и Уинстон Черчилль уже прагматично просчитывал политические расклады "после Эйзенхауэра". Вероятнее всего, бывшую колонию снова ожидала гражданская война, где у обеих противостоящих сторон будет в арсеналах ядерное оружие. Задачка не из простых, но всё же лучше, чем коммунизация Штатов и их союз со Сталиным. "Это был бы вообще невообразимый кошмар…"