В общем, деньги есть, и они не последние. Экономика растёт по семь процентов в год и этот рост обеспечивается постоянной модернизацией производства, а не увеличением добычи сырья, так что есть, чем побаловать подданных, а они заслужили – это несомненно.
Утром, шестого марта (двадцать первого февраля) 1913 года, в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга, помазали на царство в Египте Фараона Павла Первого Александровича Романова и Фараоншу Глафиру Игнатьевну, урождённую Рябову, дочь купца-старовера, а ныне действительного статского советника и министра Авиационной промышленности Игната Лукича Рябова, одного из богатейших людей Российской Империи, да и в мире он точно входит в первую сотню.
Четвёртая ветвь Дома Романовых поднялась на престол как раз в день Трёхсотлетнего юбилея. Очень символично. Наследник египетского престола, пока малолетний Владимир Павлович наполовину Рябов. Наполовину русский сибирский мужик из староверов. Такие вот у нас теперь социальные лифты. Не только до Канцлера можно в них подняться, но и выше.
Днём заложили первые камни в фундамент храма Святого Александра Романова (который после завершения строительства, где-то лет через пять, будет крупнейшим в России и ненамного меньше римского собора Святого Петра). Романовский храм, Романовы на него и скинулись, никаких сборов пожертвований не устраивали.
Вечером состоялся салют фейерверками – тридцать залпов из десятка шестидюймовых зенитных орудий суперлинкора «Кайзер», подошедшего к Васильевскому острову. Очень красиво получилось, очень зрелищно, понравилось даже Николаю, который разных салютов в своих жизнях повидал.
Праздничный ужин в Зимнем и костюмированный (под семнадцатый век) бал, продолжавшийся до самого утра (последний бал в этом дворце, после него весь комплекс отойдёт под музей Эрмитажу). Утомительно, но положение обязывает. Тем более, что камеры синематографа на каждом шагу, которые снимают не только хронику, но и натуру для будущих фильмов. Слава Богу, к утру всё закончилось. Почти на рассвете, по традиции уединились с Вилли скурить по сигаре.
Послевоенная жизнь в Рейхе налаживалась, из завоёванной Европы, под давлением Гестапо, утекали непримиримые пассионарии. Утекали во все стороны, в том числе и в Россию. Французы, итальянцы, бельгийцы и голландцы отправлялись в рассеяние. Массово, по миллиону в год. Оставались те, кому всё равно при какой власти жить, лишь бы сытно, а таких ведь подавляющее большинство. Они потихоньку и налаживали мирную жизнь – работали, торговали, потребляли, оживляя внутренний рынок.
Сырьём для промышленности Рейх теперь обеспечен, как и сельскохозяйственной продукцией, рабочими руками тоже, для большого рывка Германии не хватало только оборотного капитала на обновление основных производственных фондов. Всё самое перспективное и современной подмяли под себя адмиралы экономики, довольно узкая группа промышленников из пула Экс-Канцлера фон Бюлова, но эти, можно их назвать олигархами, комфортно чувствовали себя возле государственной кормушки военных заказов и не рвались модернизировать предприятия по выпуску товаров народного потребления.
Заработанные рейхсмарки они переводили в рубли и хранили в русских банках. Всего под полпроцента годовых, но это если считать в рублях. При пересчёте через цену золота получалось уже больше процента, а про другие валюты и говорить нечего. Никакой бизнес в Германии такой прибыли не даст, если вообще будет какая-то прибыль. Три экономических кризиса за тридцать лет вызывали в этом обоснованные сомнения. Да и конкуренция росла. К Испании, Чехословакии, Югославии, Сербии и Азиатской Турции скоро добавится Китай, стремительно проводящий индустриализацию, а как конкурировать с Китаем, где стоимость рабочей силы вдвое ниже, при большей производительности труда? Подсадить китайцев на опиум больше не удастся. Закрыть для них рынок? Только для них одних невозможно, рынок в этом случае придётся закрывать и для России с Испанией, а ведь эта игра не в одни ворота.
Рейху нужна была государственная программа развития, но на неё у казны не было денег, а свободный финансовый рынок закладывал в риски по пять процентов годовых. В рублях! Шайзе!
Николай предложил Кайзеру провести приватизацию «Дойче бана». Ведь это самая крупная в мире компания, если считать основные фонды и при этом она почти не приносит прибыли, если вообще приносит. Управляют ей военные, которым о прибыли думать по уставу не положено.
– У вас же все железные дороги тоже государственные. Может, просто руководство сменить? – усомнился Вильгельм.
– У нас они тоже прибыли не приносят. Хорошо, если в ноль выходят. Но у нас, с нашей географией, выбора нет. Для нас заселение Сибири и Дальнего Востока важнее прибыли. Пока их не заселим, будем работать в ноль, или даже в минус, иначе все переселенческие программы сорвём. У тебя таких проблем нет, нет пустующих земель на две трети территории страны. Подумай. Посоветуйтесь, посчитайте. Витте мне докладывал, что за «Дойче бан» можно выручить около трёх миллиардов рублей, если продать контрольный пакет.
– Кому продать? У кого есть такие деньги?
– У людей, Вилли. В банках люди хранят гораздо больше. Их можно заинтересовать вложиться в многообещающую компанию. Тарифы на перевозки, конечно, возрастут, но их оплачивает внутренний рынок. Годовая выручка «Дойче бана» сейчас около миллиарда, при населении в двести пятьдесят миллионов. То есть, по четыре рубля с одного бюргера. Я в рублях считаю, извини, мне так удобнее. Будут платить по пять. Неприятно, но не смертельно. Зато компания начнёт приносить прибыль и платить с неё налоги. С прибыли и развитие пойдёт. А Рейх разово получит до трёх миллиардов, да не в долг, под проценты, а свои, кровные. В общем, считайте, вариант интересный. Насчёт аннексии Чехословакии и Югославии я не возражаю, дело твоё. Считаешь, что Рейх ещё недостаточно расширился, расширяйся дальше. Только германских подданных у тебя и так уже меньше трети, а в этом случае будет всего четверть. Не растворились бы твои германцы во всяких румынах-мадьярах-французах. Мне было бы очень жаль.
По идее, Вилли нужно передавать корону Младшему и уходить на покой. Он сейчас главный тормоз развития Рейха. Абсолютный монарх даже не девятнадцатого века, а эпохи средневековья – викингов, набегов, битв и пиров, с балладами скальдов о Нибелунгах. Он велик. Он уже настолько велик, что занял в сознании своих верных людей место между ними и Богами. Поэтому они даже не предлагают ничего такого, что может его хоть как-то огорчить. С самыми лучшими намерениями, разумеется. Кайзер не получает достоверной информации и не имеет дублирующих каналов для проверки поступающей.
Тот же бедняга фон Бюлов ведь умница, но и он только прислуживал – чего ещё угодно обожаемому Кайзеру? Ещё три «Гогенцоллерна»? Яволь! Военные комендатуры вместо магистратур? Это гениально! А ведь понимал, куда это заведёт. Понимал, но огорчать Вилли не захотел, предпочёл пожертвовать собой, чтобы как можно дольше радовать своего Кайзера.
А в Культе личности, как мы помним, самое плохое это – несоответствие масштаба личности накалу поклонения. Накал в Рейхе явно намного выше критического уровня. Конунг викингов-отморозков, умный и хитрый, но увлекающийся своими мечтами, вспыльчивый (да чего уж там – натуральный псих), обожающий лесть – такого поклонения явно не заслуживает.
Говорил ли об этом Вильгельму Николай? Нет, конечно. Это Вилли друг, собутыльник и верный союзник, а Рейх – это Рейх. Возможно, уже Святославу придётся с ним воевать. Глобализация неизбежна, Император останется только один. Нет, про демократию даже не думайте. Как только технологии позволят обеспечивать тотальный контроль, этот инструмент будет отброшен и даже проклят, с запретом воспоминаний. Человечество возглавит кто-то один, каким бы путём к глобализации это человечество не шло – мирным, или военным.
