А что делают эти дикари?! Второй день мчатся по нашим следам такой толпой, что эльфийки их чувствуют за десять километров; визг, крики и улюлюканье слышно за пятнадцать; а Ррыгша ощущает запашок чуть ли не с другой стороны степи! Может, я и утрирую, но не сильно.

А нам что остается? Только драпать, и чем быстрее, тем лучше. Как-то не воспринимается десятикратный численный перевес преследователей несущественной мелочью. Особенно, если учесть боевые качества нашей синей подруги. Они у нее не очень. В отличие от скоростных. О себе мы, конечно, очень высокого мнения, но не настолько, чтобы геройски погибнуть в столь юном возрасте!

Вот и драпаем. Четыре лошади под нами, четыре заводные да одна грузовая. Авось, никого не загоним! До гор не так уж далеко. До орков ближе, к сожалению, но если сравнить направления и величины относительных скоростей всех трех групп объектов, то рандеву с подножием снежных исполинов должно состояться раньше свидания с плохо воспитанными разумными. Если поторопимся.

Конечно, степь не мгновенно в горы переходит, но и в предгорьях наши преследователи не будут чувствовать себя столь комфортно. Там уже всякие склоны попадаются. И чем дальше, тем больше. А на сложном рельефе с неосторожным орком может случиться всё, что угодно! Один камушек из-под ноги улетит, другой в черепушку прилетит… Или карнизик какой обвалится неожиданно, хоть сверху, над головой, хоть снизу, под ногами. Такая природа капризная. Особенно, если ей умелый человечек помогает…

А когда пойдут места, непроходимые для гужевого транспорта, не говоря уже о снежной зоне… Тут редкий орк долетит обратно до подножия. Имеется в виду, в целом состоянии. Потому-то туда оркам лазить и не рекомендуется. А нам не только можно, но и нужно.

Вот и гоним коней на север на пределе лошадиной выносливости. Коники идут каким-то странным, незнакомым мне аллюром, побыстрее рыси, помедленнее галопа. Обычные лошади так не умеют. А эти, похоже, могут бежать долго. Очень на это надеюсь, не хватает только загнать животных! Верная смерть!

Впереди несутся Ку с Веткой, сзади мы с Пал. Через час меняемся местами. Еще перегон — пересаживаемся на запасных. И по новой.

А Ррыгша носится кругами по окрестностям. То отстанет, понюхает воздух, сообщит, как, по ее мнению продвигаются дела у преследователей. То вырвется вперед, прощупать, не уготована ли нам там незавидная участь чьей-либо добычи. И опять вернется обратно. И не замолкает ни на минуту.

Вот и сейчас: поравнялась с передней парой, и немедленный вопрос.

— А что мы делаем?

— Идем в горы, — отвечает брат.

— А почему так быстро?

— Понимаешь, Рыг, — вмешивается Ветка. — За нами гонятся нехорошие кривоногие дяди. Не хотим с ними встречаться.

— Это орки? — уточняет собака. — А почему бы их не убить?

Похоже, после быстрой расправы с первой девяткой, оборотня о наших боевых качествах куда более высокого мнения, чем мы сами, не говоря уже о действительности.

— Понимаешь, маленькая, — отвечает Ку. — Убивать людей нехорошо! Неужели тебе этого родители в детстве не говорили?

Синяя задумывается и две секунды стоит тишина. Потом…

— Нет, такого точно не говорили! А почему нехорошо? Мы же тех девятерых убили!

— Во-первых, — сообщает Ветка, — тех было девять и по очереди. А этих пятьдесят, и все сразу!

— А во-вторых, — продолжает Ку. — От тех нам были нужны одеяла. И одежда!

— А от этих не нужны?

— Нет.

— Почему?

— Что почему? Есть уже! По два одеяла на человека! Одно снизу постелить, вторым укрыться.

Опять пауза, еще более короткая.

— Одного не хватает! Нас пять, одеял девять! Надо забрать десятое!

— Не надо! — не соглашается брат. — Справимся!

— Как?

— Ку пустит тебя к себе, — сообщает псине Ветка. — Даже одно лишнее останется!

— Ой! И будем делать детей?! — радостно взвизгивает Ррыгша!

— Нет, — пытается охладить ее пыл Куан. — Будем греться!

— Ага! А как согреемся — делать детей!

— Ты о чем-нибудь другом думать можешь? — спрашивает синюю брат.

— Конечно! У всех по два одеяла, а у нас с тобой на двоих — три. Но нам будет теплее всех. Надо положить Пал и Дунга вместе. Тогда освободится еще одно одеяло, им будет теплее, и они тоже смогут делать детей! А лишнее одеяло можно выбросить!

Какое у Палочки самообладание! Даже с коня не упала! Покраснела только. Что-то она стала часто краснеть в последнее время… Я, между прочим, тоже в седле удержался! С нашим синим чудом, где встанешь, там и ляжешь! Мало того, что предлагается вляпаться в любимую эльфийскую игру, так еще и сделать это на снегу, подстелив орочье одеяло! Ну, Рыг! Ну, добрая ты моя!

— Ну уж фигушки! — деланно возмущается Ветка. — Не выбросить, а отдать мне! Поскольку я тут единственная, кому не с кем делать детей…

— Я могу с тобой поделиться! — великодушно и совершенно искренне сообщает Ррыгша. — Пал будет с Дунгом, а мы с тобой — с Куаном!

Куан демонстративно сплевывает на землю.

— Еще раз скажешь про «делать детей», — заявляет он синей. — И больше никаких поцелуев! И с колен сгоню! А на снегу, как припрет, и впятером под одно одеяло залезем и в кучу собьемся!

— Что, впятером?! — удивляется Ррыгша.

— Так точно, — подтверждает брат.

Псина замолкает на целую минуту. Потом сообщает:

— Не представляю!

— Что не представляешь, — спрашивает Ветка.

— Позы не представляю! — объясняет синяя. — Куда пятого девать?

— Какие позы? — похоже эльфийка отвлеклась и на время потеряла нить разговора.

— Ну эти, в которых… Не могу сказать, — огорченно сообщает Рыг. — Ку меня с колен сгонит!

— Под одеяло все равно пустит, — успокаивает бедолагу Ветка. — Не даст тебе засохнуть. То есть, замерзнуть, — бросает на Ку хитрый взгляд и добавляет. — А иначе к нему приду я! — и клацает зубами.

— Так это когда еще будет! — парирует собака. — А сгонит на ближайшем привале!

— Может, до того времени и привалов не получится, — вмешивается Палочка. — А если орки нас догонят, то не факт, что это время когда-нибудь наступит.

— Подумаешь, орки! — не соглашается синяя, немного притормаживая. — Не та проблема! Догонят — убьете.

— А если они нас?

Собака на бегу мотает головой.

— Не-е! У них не получится! Вы же не будете поддаваться? — переводит на меня жалобный взгляд. — Ведь не будете?

— Не будем, — успокаиваю ее. — Но лучше, чтобы не догнали.

Местность меняется. Степь становится холмистой, появляются ложбины, под копытами всё чаще стучат камни. Холмы сливаются в хребтики, потом в хребты. Ложбины становятся балками… Коники постоянно идут вверх, переходя на рысь, потом на шаг. И вдруг за очередным поворотом оказываемся в узком ущелье с крутыми боковыми склонами, изобилующие скальными выходами. Пробираемся по дну ущелья, вдоль зажатого в камнях ревущего потока, в который превратилась спокойная широкая речка. Вынужденно вытягиваемся в цепочку. Впереди уверенно бежит оборотня, за ней Куан, мы с Веткой. Последним Дунг. Ущелье становится всё уже. Приходится спешиваться, и вести лошадей в поводу. Неожиданно Куан замирает, подняв руку. Останавливаемся. Младший поворачивается и прикладывает палец к губам. Ррыгша, уловив прекращение движения сзади, оборачивается:

— А…

Куан одним прыжком оказывается рядом с собакой, обеими руками зажимает ей пасть и что-то шепчет в ухо. Потом отпускает. Оборотня трясет головой, но переворачивается в человека и молчит. Куан начинает движение, жестом приказав остальным замереть. Лошадей уводит за собой. Всех! Уходит метров на пятьсот, исчезает за перегибом. Следом за ним — кони. Потом появляется на верхушке большого камня далеко впереди. Машет рукой.

Дунг, беззвучно проговаривает слова, глядя на Ветку:

— Вперед. До Ку. Тихо. И быстро.

Гримасы сопровождаются выразительными жестами.

Ветка шагает вперед. Как-то сразу поверилось, что это не дурацкий розыгрыш. Рука старшего касается моего плеча.