Деккард легонько шлепнул Полинину лошадь по крупу, перекинул дона Педро через седло другой и, взяв лошадь с пленником под уздцы, высвистал из кустов невзрачного на вид пегого мерина. Алексей, выпотрошив из мешков и сумок покойников всё, что могло бы быть полезным в походе, взлетел в седло выбранного для путешествия жеребца и, свистнув Бирюша и ведя в поводу двух заводных, неторопливо двинулся следом за друзьями.

2 июля 1900 года.

Претория

Все усилия попасть в столицу засветло были сведены на нет бесконечной сутолокой возле блокпоста. Вереницы внешне малоотличимых друг от друга фургонов с беженцами и фуражирами стремились въехать в Преторию. Навстречу им двигались вереницы фургонов с беженцами, воинскими подразделениями и просто авантюристами, стремясь вырваться из города на оперативный простор.

Увидев, какую безумную карусель образовали оба потока, Полина с тоскливой обреченностью заметила, что разобраться в этом бедламе не сможет сам Всевышний и, похоже, старость свою она встретит здесь, на берегах Тсваны. К счастью для путешественников, начальник блокпоста – сухопарый немец в мундире ландвера без знаков различия – взвалил на себя функции Вседержителя и с неторопливой основательностью направлял массы народа в нужную им сторону. Точно, но очень медленно. В конце концов, подошла и их очередь и, когда сумерки плотно укутали столицу, маленький отряд под предводительством Деккарда смог пересечь городскую черту.

– Стало быть, здесь наши пути и расходятся, – с усталой удовлетворенностью буркнул Деккард, остановив лошадей на одном из перекрестков. – Вам, стало быть, – туда, – скиптрейсер неопределенно махнул рукой, – а мне, стало быть, в городскую управу. Сдать свой груз, – Рик плотоядно обозрел съежившегося дона Педро, – и получить свои денежки…

– Так ведь ночь на дворе, – лениво потянулась Полина, раскидывая руки с явно слышимым хрустом. – Там и нет уже никого. Придется вам, мсье Деккард, сторожить своего пленника до утра… – представляя себе эту сцену, девушка мечтательно закатила глаза, – будете сидеть всю ночь на голом камне, клацать зубами от голода и холода и смотреть во все глаза, чтобы добыча не сбежала…

– Ничего подобного, мисс, – флегматично пожал плечами Деккард, проверяя подпругу. – В афише как написано? Правильно: «доставить живым или мертвым». Так если в мэрии никого не будет, я милейшего сеньора Авентуриеро преспокойно повешу на первом же столбе, а за денюжкой утром приду.

Не зная, что ответить, Полина возмущённо фыркнула и, досадуя, что в очередной раз последнее слово осталось за старым скиптрейсером, отъехала в сторону.

– Прощайте, молодой человек, – подведя лошадь вплотную к Пелевину, Рик протянул трапперу руку. – Я был счастлив составить знакомство с таким храбрецом, как вы, сэр.

– С чего вы решили, что я храбрец, мистер Рик? – удивленно буркнул Алексей, выискивая в спокойных глазах скиптрейсера хотя бы намек на иронию. – Обратно мы без приключений и подвигов доехали, может, я при первом выстреле запрячусь куда, а вы, – храбрец…

– Во-первых, юноша, – скиптрейсер жестко ткнул пальцем в грудь Пелевину, – мне известна ваша репутация. А во-вторых, – Деккард неторопливо разгладил усы и покосился на Полину, – избрать себе в спутницы жизни такую… – подбирая подобающее выражение, Рик задумчиво пожевал кончик уса, – неординарную особу, – выбрав нужное определение, Деккард самодовольно ухмыльнулся и назидательно вздел указательный палец, – может только отчаянный храбрец! Кстати, юноша! Вы сразу под венец или попробуете растянуть удовольствие и сбежите на войну?

– Да сколько там той войны осталось, – недовольно поморщился Алексей, навалившись всем телом на луку седла. – Еще немного, и буры проиграют окончательно: Блумфонтейн сдан, почти вся Оранжевая под контролем британцев. Сейчас сэр Робертс чуток отдохнет и двинет свою армаду на Преторию, а там месяц-другой – и всё…

– Позволю заметить, что, в отличие от меня, стратег из вас никакой, юноша, – Деккард окатил Алексея покровительственным взглядом и гордо вскинул голову. – Ставлю сотню золотых крюгерандов против ржавого пенса, что, заглотив Блумфонтейн одним махом, сэр Робертс+ поначалу обрадовался, а теперь грызёт локти! Он сидит в сердце Оранжевой, – и что с того? – Рик залихватски ткнул пальцем в котелок и сдвинул его на затылок. – Местность вокруг ему не подконтрольна!

Ошарашив собеседника, Деккард, словно он сам сочинил план победоносной компании, претенциозно взмахнул рукой и расплылся в улыбке:

– Де Ветт захватил Д'Акр, а это не только ценный мех, тьфу ты, чёрт, не только склады с продовольствием, это ещё и важнейшая железнодорожная развязка. Контролируя её, Де Ветт контролирует размер армейских пайков, ведь запасы сэра Робертса ограничены, а новых, благодаря Де Ветту и его головорезам, не поступает.

– Может, я и не стратег вовсе, – задумчиво пожал плечами Пелевин, – но на месте британцев я бы ломанулся всей силой на Д'Акр и вышиб буров. А потом по железке – прямиком в Преторию. Бронепоездов-то у Робертса хватает…

– Если бы все было так просто, – распутывая тесемки кисета, хрипло кашлянул Деккард, – всё бы давно закончилось. Но вся беда в том, что до Д'Акра – двести миль, и имеющихся у Робертса запасов для такого марш-броска недостаточно. Скажу больше – его припасов не хватит и на дорогу назад, в Капскую колонию, потому что савана под контролем Де Ла Рея, Боты, Сомсэта. И у каждого из этой милой троицы под рукой тысяч по пять стрелков, а то и больше… В общем, – Деккард торжествующе взмахнул самокруткой, рассыпал табак, чертыхнулся и принялся сворачивать новую, – если буры не сделают фатальной ошибки и не пропустят подмогу извне, на армии сэра Робертса можно смело ставить крест, – Рик ехидно покосился на Пелевина и добавил:

– Через месяц-другой…

Усадьба Матвея Чернова. Днём позже

– Скажу честно, Алексей, – Чернов распахнул окно и уставился куда-то во двор, – ваше стремление побыстрей оказаться на этой, по сути, не нужной вам войне, мне непонятно… Может быть, вам нужна помощь? – Матвей развернулся к трапперу и пристально всмотрелся в его глаза. – Смею заверить, у меня имеются возможности…. убедить практически любого чиновника из местных военных ведомств, оставить вас в покое… вплоть до прямого выкупа.

– Благодарю, но нет, – Пелевин взглянул прямо в настороженные льдинки глаз старого пирата, добродушно улыбнулся и отрицательно покачал головой. – Во-первых, я уверен, что вы никоим образом не сможете воздействовать на человека, к которому я иду…

– Это на картографа, штоль? – угрюмо буркнул Чернов, недовольно отводя глаза в сторону.

– Неважно, – отмахнулся Алексей. – А во-вторых, помимо каких-то материальных благ, клятв и прочих обязательств, на войну меня зовёт долг дружбы. Понимаю, – видя, как презрительно вздернулась губа Чернова, траппер флегматично пожал плечами, – звучит несколько выспренно, но, тем не менее, звучание сути не меняет. Если я не пойду, то перестану себя уважать, это если вкратце.

– Да понимаю я, – с сожалением буркнул Чернов и неторопливо побрёл к выходу, – надо так надо. Да! – он остановился возле двери в комнату и повернулся к Пелевину, – ты посиди пока здесь, не убегай, с тобой племяшка напоследок поболтать хочет…

Небрежное черновское «пока» затянулось почти на час. Траппер уже собрался пойти и самостоятельно найти Полину, как по коридору зацокали каблучки и в комнату ворвался златовласый радостный вихрь.

– И как тебе моё платье? – расцвечивая комнату счастливой улыбкой, Полина закружилась вокруг Алексей. – Нет, ну скажи же – премиленькое?

– Ну да, – осторожно промямлил Пелевин, стараясь разглядеть хоть что-то конкретное в безостановочном мельтешении кружев. Так ничего толком и не разглядев, он почесал подбородок и осторожно добавил:

– Тебе идет…

– Я так рада, что тебе понравилось! – Полина звонко хлопнула в ладоши и вновь блеснула улыбкой. – Мы когда после свадьбы будем по гостям ходить, я надену именно его!