Бота приветливо махнул немцу и чуть отступил в сторону, освобождая место сбоку от карты.

– Итак, господа! – откашлялся фон Сток, ткнув стеком в обширное, расцвеченное символами тактической обстановки, полотно карты-трехверстки. – По данным на вчерашний день, ударные отряды англичан находятся здесь, здесь и здесь. Вооруженные силы обеих республик, раскиданные по всем фронтам, с учётом иностранных волонтеров не превышают пятидесяти семи тысяч человек при шестидесяти трех орудиях, из которых не менее двадцати – трофейные. Тогда как британский военный контингент насчитывает не менее ста пятидесяти тысяч активных штыков и сабель при поддержке семидесяти орудийных стволов разных калибров и семи бронепоездов. Англичане не сидят сложа руки, и по сведениям, полученным от наших… – немец кинул выразительный взгляд на Кочеткова и вновь повернулся лицом к генералам, – друзей, сэр Робертс создал тридцатипятитысячную армию и вновь собирается нанести удар по Блумфонтейну…

– Что и говорить – силы великие, – невозмутимо буркнул Де Ла Рей, опираясь на подоконник. – Но все же не след забывать святые слова: Господь – свет мой и спасение моё: кого мне бояться? Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться.

– Я предпочитаю несколько иные слова, – с легким превосходством усмехнулся фон Сток. – Веруй в бога, но все делай сам. Великая мудрость великой нации, сделавшей свою страну великой…

– Если вы так гордитесь мудростью своего народа, – насмешливо фыркнул Бота, – то зачем вы её искажаете? – И тут же произнес почти без акцента: Helfen Sie sich selbst und Gott wird euch helfen. – Помоги себе сам, и Бог поможет вам. То есть упование на собственные силы не отрицает вмешательства Господня?

Фон Сток пристыжено замялся и, подбирая ответ, на какое-то время замолчал.

– И увидел я, что нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими, – Кочетков, внимательно посмотрел на присутствующих и, подводя черту под дискуссией, вновь вмешался в разговор. – Потому что это – доля его. Ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?

– Примерно это я и хотел сказать, – благодарно улыбнулся Бота и вновь кивнул немцу, огорошенному дружным отпором. – Продолжайте, мой друг, продолжайте!

Фон Сток, дисциплинированно отставив в сторону личные переживания, отвесил четкий, словно на плацу, поклон и вновь взялся за стек.

– Помимо этого, в данном районе, – импровизированная указка уперлась в точку на границе Оранжевой республики, – под Варрентоном, лордом Китченером формируется еще один ударный отряд, в составе которого находятся два батальона хайлендеров Гордона, конная пехота из корпуса генерала Кобса, в ближайшее время ожидается прибытие второго батальона Норфолкского стрелкового полка, двух эскадронов Девонширских улан, одной или двух инженерных рот четвертого Йоркширского…

– Пехотинцев из Норфолка, девонширских кавалеристов и йоркширских инженеров можно не учитывать, – Де Ла Рей, разминая затекшие суставы, прошелся по кабинету и шумно потянулся. – Да! Еще и пулеметную команду из Королевского Шропширского лёгкого пехотного – тоже.

– Вы не могли бы объяснить, на чем основано данное заявление? – вопросительно блеснул моноклем фон Сток, на мгновение замерев возле карты. – Вы имеете сведения о новом месте их дислокации?

– Имею, – бур разгладил бороду и едва заметно поморщился. – Около трех сотен выживших направлены в лагерь для военнопленных под Преторией, остальные – кто на дне Вааля, кто в могиле…

– Простите! – возмущенно вытянул губы фон Сток, пристально глядя на генерала. – Но мне об этом ничего не известно!

– Естественно, не известно, – пожал плечами Де Ла Рей и в очередной раз принялся набивать трубку. – Дело было два дня назад, пленных мы вообще только сегодня сдали в лагерь. Доклады писать некогда было, да и необходимости в них я не видел. Я же уже здесь…

– Твоя скромность делает тебе честь, Коос, – трубно прогудел генерал Эразмус, – но все же хотелось бы узнать подробности столь примечательного события. Тем более – из первых уст. Ведь тебе нечего от нас скрывать?

– Да какие могут быть секреты? – Де Ла Рей аккуратно переместил на пол невесть откуда взявшуюся кошку, нахально развалившуюся на приглянувшейся ему кушетке, и устроился поудобней. – Три дня назад, получив телеграмму с приказом прибыть в Преторию, я отправился в путь. Вот здесь, – генерал, преувеличенно тяжко кряхтя, поднялся с кушетки и ткнул пальцем в карту, – я встретил Терона и его коммандо. Даниэль доложил, что уже несколько дней наблюдает за передвижением воинской колонны и намечает диверсию, однако не уверен в полном успехе из-за малочисленности собственных сил. По его сведениям, в колонне насчитывалось больше девяти сотен англичан при трех пулеметах, тогда как коммандо Терона – только двести сорок стрелков. Мой конвой тоже не армия, всего-то сорок бойцов, но! Неподалеку, примерно в трех милях от лагеря Даниэля, разбило бивак Пенкоп Коммандо, и я отправил к ним гонца с приказом присоединиться к людям Терона…

– Вы, конечно, одержали победу, – протирая стекло монокля, перебил генерала фон Сток. – Но все же, личный состав Пенкоп Коммандо целиком и полностью состоит из школьников и, на мой взгляд, надеяться на детей в таком ответственном предприятии весьма самонадеянно…

– Если речь идет о немецких детях, может быть, так и есть, – гордо встопорщил бороду генерал. – Но здесь речь идет о юных бурах! Эти мальчики хоть и юны, но они такие же бойцы, что и взрослые! А то и лучше. Под Магерсфонтейном такой вот пятнадцатилетний школьник подполз к трем английским солдатам на двадцать метров и приказал им поднять руки. Британцы, естественно, решили, что парнишка не один и побросали ружья на землю, юнец, недолго думая, привел их в наш лагерь. Даже я тогда сильно удивился и спросил у героя, как он умудрился взять в плен троих взрослых мужчин. Напоминаю – вооруженных и подготовленных солдат! А сорванец мне эдак невозмутимо: «О! Я их окружил, генерал». А вы говорите – самонадеянно…

– Беру свои слова обратно, – в который раз за вечер смутился фон Сток. – Прошу прощения, что, высказав недоверие, перебил вас. Будьте любезны, продолжайте рассказ, – немного подумал и добавил: – Пожалуйста.

– В том, что англичане собираются перебраться через Вааль, не сомневался даже последний мальчишка-обозник, – Де Ла Рей, пыхнув трубкой, выдохнул облако ароматного дыма. – Но, дабы грех самомнения не одолел мою душу, я распорядился взять в плен какого-нибудь англичанина из этой колонны. А лучше двух. Мой приказ был исполнен в тот же день. Пленные подтвердили мои предположения и рассеяли сомнения. Правда, люди Даниэля притащили всего лишь унтеров и эти мелкие сошки не знали, в каком именно месте их командир решит осуществить переправу. Но как сказано в Книге Книг: глупый сидит, сложив свои руки, и съедает плоть свою…

– Вообще-то эти слова принадлежат не одному из Евангелий, – с отсутствующим видом заметил фон Сток, разминая тонкую папиросу, – а Екклесиасту…

– А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, – Де Ла Рей окинул немца сочувствующим взглядом, как умудренный годами старец взирает на проказы несмышленого ребенка и, не тратя времени на дельнейшие препирательства, продолжил:

– Как всем известно, в тех краях переправиться можно в двух местах. Переправа возле Хуудскараля как нельзя лучше подходила для засады, поэтому я отправил часть людей на дорогу, где имелся поворот к Луудскаралю, чтобы они всячески обозначали активность. Командовал ими старый Ян ван дер Вестхайзен, и хитрый старец в который раз доказал всем, что и в свои восемьдесят два даст фору многим молодым.

Люди Вестхайзена соорудили три завала, устроили несколько обстрелов, в общем, всеми доступными методами объяснили англичанам, что по дороге к Луудскаралю идти неудобно и опасно, и британцы послушно (всегда бы так!) свернули к Хуудскаралю.