— Мы не выигрываем и не проигрываем, — Бёрнхем, приподнявшись над импровизированным бруствером, внимательно оглядел поле боя. — Мы убегаем. Где остальные?

— Майлз слева от нас разлегся, — ткнул в темноту Сварт. — Он, когда шахту рвать пошел, ружьецо не взял, а потом уже поздно было. А с одним револьвером-то не шибко повоюешь, вот он и валяется, словно на курорте. Слышишь, еще левее Майлза «винчестер» палит? Это Уилл старается. Ну а Рой, что тот дирижер, прости Господи, всем концертом сверху заправляет.

— Алмейда? — Бёрнхем щелкнул затворной скобой и выстрелом навскидку заставил неизвестного бегуна растянуться на земле.

— А ему туз пик выпал, — равнодушно отмахнулся «пират». — Только самая перепалка началась, как его лошадка пару пуль схлопотала, а он — как бы не дюжину.

— Все ко мне! — перевернувшись на спину, проорал Бёрнхем. — Пока один бежит — остальные прикрывают!

Не известно, услышал ли Рой своего командира, но примолкший было пулемет вдруг зашелся частым лаем. Стрелять в ответ противник то ли не решился, то ли вести огонь уже было некому. Воспользовавшись временной паузой, Майлз и Картрайт метнулись к командиру, а после, уже вчетвером, — к вышке.

— Рой! — тяжело дыша, прохрипел Бёрнхем. — Добивай патроны, что еще в ленте остались, и мигом вниз!

— Секундочку! — донеся сверху довольный голос Паркера, и длинная очередь вспорола воздух. Рыкнув в сторону врагов в последний раз, пулемет замолк, а еще чуть позже земля гулко ухнула под весом спрыгнувшего с середины лестницы Роя.

— Валить отсюда надо, чиф, — серьезным тоном произнес Паркер. — Я пока на верхотуре последние патроны дожигал, видел, что к тем скотам, что пострелушки с нами устроили, еще одно стадо, голов в двадцать, подвалило. Они пока не рыпаются, но это ж пока…

— Даже если б там никого и не было, — соглашаясь со словами приятеля, кивнул Бёрнхем, — один черт, пора ноги уносить. Забираем коней и уходим.

— Только эта… чиф, — вернулся к обычной дурашливой манере Рой. — Мне б вторым номером на лошадку чью пристроиться, потому как моего Апача еще в первую минуту завалили.

— Если они моего Беса… — ошалело протянул Митчелл. — Я им тогда… — Не удосужившись разъяснить, кому «им» и что он вкладывает в понятие «тогда», сапер метнулся к просвету между хибарами.

— А вторым номером моститься тебе нужды нет, — весело блеснул зубами Майлз, выводя в поводу своего жеребца и коней приятелей. — Там целый фургон, парой запряженный, стоит. Садись да поехали, а то эти упыри пока не прознали, что у тебя патроны к пулемету кончились, сидят себе тихонько. А через полчасика осмелеют и вновь припрутся.

Паркер, не тратя времени на споры, рванул по известному уже маршруту, и через несколько минут кавалькада из пяти всадников и одного фургона скрылась в темноте.

— А мы точно идем куда надо, чиф? — Сварт, вглядываясь то вперед, то назад, озабоченно почесал затылок. — Проводника-то у нас больше нет.

— Пока по нашим следам, — недовольно поморщился Фрэнк. — Дальше видно будет. Плохо, что с водой на шахте разобраться не успели, а где ее теперь брать, только Всевышний ведает.

— Коль мы по давешней дорожке топаем, — вклинился в разговор Митчелл, — значит, впереди та ферма, на которой мы вчера упыря вздернули? Может, бауэрфрауен тамошние добра еще не забыли и водичкой поделятся? А за то, как Рой их дитенка шоколадом потчевал, глядишь, и пожрать че дадут.

При воспоминании о ненависти, плескавшейся в глазах хозяйки, мысль о вторичном визите на ферму показалась Бёрнхему неудачной. Очень. До холодных мурашек неудачной. Но если не напоить коней — они падут, а следом и их хозяева, расстанутся с последним шансом уйти от погони. А значит, — нового посещения фермы не избежать.

Двор фермы, куда они добрались уже после полудня, был пустынен и ничуть не напоминал о вчерашнем побоище. Лужи крови засыпали песком, разбитые пулями ставни заменили на новые, покойников похоронили. И только посиневший труп главаря, так и болтающийся в петле, напоминал о вчерашнем кровопролитии.

— Что вам опять нужно? — резко произнесла хозяйка, выйдя на середину двора с дробовиком в руках. Радовало лишь то, что ствол оружия был направлен в землю.

— Мы вновь ненадолго, — устало выдохнул Фрэнк. — И нам снова нужна вода. И если можно, хоть немного еды.

Женщина окинула усталых, запыленных с ног до головы всадников внимательным взглядом и надолго задумалась. Казалось, прошла почти что вечность, пока она, крикнув что-то на африкаанс в сторону дома, не указала на поилку.

— Где вода, вы знаете, — почти не разжимая губ, проворчала хозяйка. — Сейчас вам принесут еду. Это лепешки и вяленое мясо, так что поесть вы и в седлах сможете. Когда уберетесь из моего дома.

— Спасибо, мэм, — Фрэнк снял шляпу и благодарно склонил голову. — Вы очень помогли нам, мэм.

— Я как-нибудь обойдусь без вашей благодарности! — при словах Фрэнка о помощи женщину явно передернуло. — Поите коней и вон отсюда! Убирайтесь, пока не получили пулю…

— За что вы нас так ненавидите, мэм? — хмуро бросил Бёрнхем. — Ведь мы не сделали вам ничего плохого?..

— Не сделали плохого? — едва обозначая печальную улыбку, шевельнула губами женщина. — Лично вы пока ничего не сделали. Но быть может, уже завтра мои сын и муж погибнут лишь потому, что сегодня я помогаю спасти ваши жизни…

— Тогда тем более спасибо, мэм, — Бёрнхем, сглотнув прогорклую слюну, прижал руку к сердцу и склонил голову еще ниже. — Спасибо от меня и моих людей.

Часом позже, выезжая за ворота, Фрэнк оглянулся. Хозяйка, бессильно опустив ненужное уже оружие, так и стояла посреди двора и глядела им вслед. А по ее щекам беззвучно катились слезы.

— Ты чего у них упер, чиф? — Майлз привстал в стременах и в который раз за последние несколько часов нервно оглянулся на столб пыли, клубящийся далеко позади.

— Да ничего такого, — разглядывая погоню в подзорную трубу, недоуменно протянул Бёрнхем. — Деньжат и побрякушек немного да кучу бумажек для сэра Робертса…

— Че ж они тогда вцепились нам в задницу, как дворовая шавка в дармовой мосол? — Сварт, со злостью саданув кулаком по седельной луке, взвыл от боли. — Может, и вправду бросить им кость, чтоб отвязались? Решать, конечно, тебе, чиф, но если что, знай: я б остался. Хоть отдохну… напоследок…

— Вместе пришли, вместе, если, как ты говоришь, что, и останемся, — не отрываясь от окуляра, отрезал Бёрнхем. — Так что ты не нуди, а отдыхай, пока стоим. Минут десять у тебя еще есть.

— О! Тогда я в фургоне пороюсь! — обрадованно фыркнул Паркер. — А то я на этой деревяхе, — он звонко пристукнул по сиденью, — все седалище себе отбил!

Отхлебнув из фляги изрядный глоток, техасец скрылся в фургоне. Сначала послышался удар чего-то костяного о что-то железное, после — раздраженное шипенье и сдавленные чертыханья, затем затрещала рвущаяся мешковина.

— Ой! Мамочка моя! — вдруг донесся из фургона восторженно-удивленный возглас техасца. — Ох, ни черта себе! Это ж надо, такое счастье привалило!..

Внутри повозки вновь что-то зашебуршило, и наружу показался Паркер.

— Смотрите, что я нашел! — Рой, вытянув руки вперед, раскрыл ладони и показал их друзьям. — Там этого добра во! — пытаясь воспроизвести объем находки, он развел руки в стороны как можно шире. — Как бы не под двести фунтов!

Бёрнхем всмотрелся в находку и невольно сглотнул слюну. На ладонях Паркера мутно желтели кругляши золотых самородков.

— Ну, все! Приехали! — откуда-то из травы раздалось обескураженное ворчание Сварта. — Теперь они точно не отстанут… Дак что готовимся к бою, чиф?

— Не надо к бою, — взлетев в седло одним движением, уверенно бросил Майлз. — Они отстанут.

— И как? — Бёрнхем взглянул на друга с надеждой и одновременно с недоверием.

— Все просто, чиф, — самодовольно улыбнулся Митчелл. — Если вы помните, миль через пять будет глубоченная расщелина, миль в десять длиной. Ну, мостик через нее еще был, помните?