«Как хорошо, что не хватило денег на скважину и рытье септика!» — Радовался Егор: «Сейчас бы сидели как дураки, с неработающим без электричества водопроводом. Да и комнату, которую под санузел планировал — девчонки обжили». Настрой у него был перебираться, подобно Федусу — ближе к центру зарождения химической промышленности, строить новый дом, сразу закладывая в смету септик и сантехнику. Естественно — на отшибе, поближе к реке. «Всё лучше, чем старый дедовский дом переделывать, да и басче там, к городу ближе, Ай под боком, а тут — только пруд, засраный гусями. И Ксюха рада будет!»

Егор немного разобрал коробки, обеспечив доступ к старому сундуку, смахнул тряпкой пыль и пристроив светильник — открыл крышку. Внутри сундук был плотно набит журналами и книгами, с которыми прошла значительная часть детства братьев: «Техника молодежи! Это годно! Так, роман-газета, это дедовская подборка, хоть и перечитал всё в детстве — в памяти мало что отложилось». Егор перебрал журнального формата издания, вспоминая прочитанное: «О, Москвитина и Черкасов! Сказания о людях тайги, там ведь про инцест у староверов! Вот сразу мне наши сектанты не понравились, предубеждение к ним какое-то! И не зря!»

Наткнулся и на свои раритеты — отпечатанные на принтере несколько томов НФ и «Поваренную книгу анархиста». «Это я в аккурат перед увольнением из офиса рапечатал, всё равно терять нечего было…» — Ностальгировал Егор: «Фантастика пригодиться, а это для туалетной бумаги даже непригодно, хотя…» Егор замер, пытаясь поймать промелькнувшую и пропавшую мысль, вспоминая всё, что он помнил про это недоразумение, с пафосным определением: «настольная книга борца с системой».

Не одно поколение пытливых умов пыталось упороться кожурой от бананов, терпеливо шкрябая шкурки и затем суша в духовке полученную массу. Затем надсадно кашляя на кухне, с наивной верой в чудо — что вот оно, расширение сознания, еще две-три затяжки и грядет! Ничего, конечно же — не происходило, кроме мерзкой вони от сгоревших высушенных бананов. Егор и сам с друзьями как-то раз, соблазненные простотой рецепта — решили сделать гашиш на кухне. Испортили полкилограмма хорошей травы, получив на выходе кусок спекшегося говна, как выразился один из юных химиков. Да хозяйка съемной квартиры — с позором выгнала квартиросъемщиков, на которых пожаловались соседи, возмущенные запахами, с которыми не справилась вытяжка.

Второй раздел, про изготовление взрывчатых веществ на кухне — Егор, как немного знакомый с химией, без смеха читать не мог. Тогда то и стало закрадываться подозрение, по мере ознакомления с этим пособием переходящее в уверенность, что распиаренное пособие на самом деле — проект спецслужб. Чтоб и дети пар выпустили, в своей тяге к деструктивному, и ничего не натворили, разочаровавшись в процессе. «Вот оно!» — Выцепил идею Егор: «Серёге предложу, первый раздел про вещества не усрался, а вот второй, с химией — здорово заморочить и занять любителей промышленного шпионажа сможет. Пусть экспериментируют! А уж как подложить отрывки из этой дезы потенциальным врагам и любителям халявы — пусть у контрразведки голова болит!»

Гнусно захихикал, представив как лучшие умы западных партнеров попытаются что-либо создать на основе весьма правдоподобной околонаучной мути в «Поваренной книге анархиста», прикрыл сундук и стал пробираться по заставленному гаражу в мастерскую. Где его встретила весьма недовольная жена:

— Ты в Известковом не наработался? Поперся он с утра пораньше, в пыли и паутине уделаться! — Звенящим от негодования голосом вместо доброго утра поприветствовала Ксения.

— Ты чо нервная такая, дорогая? — Удивился Егор. — Я же для дела, смотрел что на производство увезти, а то мы там как в каменном веке…

— Смотрел он! — Не унималась Ксюша. — Упер светильник, вредитель, я при свечке блины пекла! Пошли завтракать, герой производственного романа!

— Так это, мой то фонарик сел, — виновато оправдывался Егор. — думал вечером заряжу, а у вас новый положняк…

— Думал он! — Немного смягчилась Ксюха. — Я светильник на работе заряжаю, нам и врачам без ограничений ток дают. Пол-деревни приходит, остальные в гараж и к Анисиму. Пошли есть, и сережки новые не забудь у девчонок похвалить!

Дома восхитительно пахло блинами и Егор, непроизвольно сглотнув слюну — поспешил присоединиться к детям за стол. Девчонки, завидя его — закрутили шеями, ненароком поправляя локоны за ушами, всячески демонстрируя покачивающиеся и блестевшие в мочках блесны.

— Ух ты! — Ничуть не покривил душой Егор. — Красотища то какая! И колеблющиеся, и вращающиеся, а вот эти сережки, на окуня — вообще огонь!

Девчушки, преисполнившись довольством — смущенно захихикали и уткнулись в кружки с чаем, не забывая намазывать блины вареньем и медом. Черную икру, как подметил Егор — игнорировали все, пришлось один блинчик навернуть ему. Рустик, едва дождавшись конца раздачи комплиментов девчонкам — вылез из-за стола и убежал в комнату. Вернулся сияющий и торжественно вручил Егору охотничий нож, с наборной рукояткой из бересты и в ножнах из толстой черной кожи. Егор, до этого отнекивающийся от подарка, взяв в руки клинок, вытащив его и засунув обратно — растрогался:

— Спасибо, Рустик, теперь всё время с этим ножом ходить буду! — Тут же сходил в прихожую, вытащил ремень из штанов и стал прилаживать на него подарок. — А с учебой у тебя как? Не страдает, что ты с ножами на практике возишься?

— Нормально у них с учебой! — Вступилась Ксюша, погладив девчонок по голове. — Читать уже бегло начали, а Рустик химию изучать рвется, чо ты ему наобещал, интересно!?

В учебный комплекс отправились все вместе, Ксюха на работу, дети на учебу, а Егор — узнавать, что с реквизированной оргтехникой. В школе его направили в кабинет, выделенный под компьютерную, вернее в бывший класс, достаточно просторный, чтоб загромоздить его техникой, в добровольно-принудительном порядке принятой у населения. У двери стоял дежурный дружинник, вяло переругивающийся с Галкиным отцом, который с трёхлитровкой мёда и несколькими юными пчеловодами пытался прорваться в помещение. Увидев Егора, дед обрадовался, вручил ему банку и пожаловался на охранника:

— Здорова Егор, скажи ему, чего нас не пускает!?

— Не велено! — Буркнул казак. — Вон пришел Егор, под его ответственность можно. Нам за эти железки так хвоста накрутили…

Егор попробовал отказаться от презента в виде мёда, мол и дома хватает и вообще, но дед возражениям не внял: «Бери-бери, детям отвезешь в колонию свою!» Егор покраснел, упреки в сентиментальности — это последнее, что он хотел услышать в свой адрес. «Гребаная деревня, все всё знают!» — Подумал с досадой.

В Известковом, в первый же рабочий день он категорически отстранил от общих работ подростков и даже детей, приведенных крестьянами. Те принялись было возмущаться, лишенные заработка, но Егор всех успокоил, заявив, что работа будет. Но соразмерно с силами и возможностями детских неокрепших организмов. К работам допустят только ту молодежь, которая параллельно работе пройдет обучение в школе. Ну а пока привлек малолеток к подсобным работам.

Пообщавшись с будущей сменой, выявились те же проблемы, что и у крестьянских детей в Айлино-Мордовском поселении: недостаток зимней одежды, однообразное питание с недостатком витаминов и поголовная неграмотность. Егор по мере сил стал это исправлять и даже преуспел, да так, что приехавшая через несколько дней с деревенскими работниками бухгалтер недоуменно вопрошала: «Где деньги Егор, тут же почти пятиста рублей не хватает?!»

Сейчас на всем протяжении от Ивесткового до Новой Пристани кипело строительство — сколачивали бараки для рабочих, несколько производственных помещений, и отдельно — учебный комплекс. Присланная пилорама и группа поддержки из деревенских — обнадежило Егора и он, пользуясь наличием рабочей силы в избытке — размахнулся. «Пока и из сырого леса времянки сколотим», — рассуждал Федус: «понятно, что поведет и перекосоебит потом, зато до лета в относительном комфорте доживем. А там разберем и по теплу капитально начнем отстраиваться».