Днём Ксюша, пообедав с детьми — накинула на плечи куртку и перебежала в соседний корпус, к врачам. «Анатолий Александрович!» — Поймала хирурга и стала подталкивать к кабинету: «Мне ваша консультация нужна!» Толя сдался не сопротивляясь: «Ну пошли ко мне, раз надо…»

В своем кабинете сел за стол и выжидательно уставился на Ксюху. Та увлеченно рассматривала кабинет, словно раньше никогда не видела, не спеша начинать. Толян откашлялся и начал перебирать бумаги на столе, подталкивая Ксению начать разговор:

— Ну чего там у тебя стряслось, Ксения? Выкладывай…

— Егор и алкоголь! — решившись, лаконично отрапортовала она.

— Знаешь Ксюша, это нормально! — Анатолий завертелся ужом на стуле, сползая под стол, Ксюша с недоумением следила за его ужимками, а он продолжал её заговаривать. — У него стресс, двух человек убил. Понятно, что не умышленно, а в рамках необходимой обороны. И третьего тяжело ранил, его сейчас Маня добивает. Все пьют, Ксения Борисовна, скажу по секрету, человеку не свойственен трезвый образ жизни. Жизнь она штука такая, довольно таки неприглядная, умрем опять же все. Каждый сглаживает острые грани бытия по своему, кто в религию ударяется. Кто в йогу, работа любимая помогает. Алкоголь, наркотики и легкое занимательное чтиво — это путь наименьшего сопротивления, но если без фанатизма, то почему бы и нет…

Толян наконец то достиг искомой цели под столом и довольно улыбнулся:

— А Егор у тебя молодец! С его жизненным опытом за спиной и не запойный, во хмелю не буйный, я с ним поговорю по душам, конечно…

Хирург вновь сосредоточенно заперебирал ногами под столом. Заинтригованная Ксюша наплевала на тактичность и без затей заглянула под стол. Что это он там елозит? Толян, увидев маневр Ксюхи — запаниковал и дернулся, раздался звон стекла. Из под стола медленно выкатились две бутылки. А Ксюша увидела ещё как минимум три, отодвинутых ногой Толи поближе к корзине для мусора. Доктор покраснел:

— Это другое! Тут настойки целебные! Для пациентов!

— Я вижу, Анатолий! — Весело подхватила Ксюша, подняв одну их бутылок. — Особенно вот эта, с щепками дубовыми на дне! С пациентами в кабинете квасите?

— Я же тоже человек, — сдался врач, — ещё и дети заебывают, сама понимаешь.

— Не понимаю, у меня с детьми и без алкахи прекрасные отношения! — Ксюша вдруг осеклась и смутилась. — Ой, ну всё! Тут вот какая проблема, Толик, Егор то ведь не пьет! Совсем! Как бабка отшептала!

— И это нормально! — Воодушевился Толя. — Повзрослел, чувствует ответственность за семью и будущего ребенка! Кстати, ты когда на УЗИ придешь? А то мы с Олегом литру Егоровскую уже того, выпили. Он нам поставил, чтоб тебя в любое время и с комфортом обследовали. Интересуется, кто у вас будет!

— Вот он мне так же чешет, — задумалась Ксюха, — только ещё про силу воли брешет. А по глазам видно что темнит! Интересуется, говоришь, кто будет? Вот пусть и дальше интересуется, летом удовлетворит любопытство!

— Так ты что, не придешь на УЗИ? — Растерялся хирург.

— Неа, — безмятежно улыбнулась будущая мать. — пусть голову поломает!

В дверь постучали, из-за двери высунул голову Олег:

— Не помешал?

— Нет-нет, проходи, тут Ксения пришла, с занимательной историей! — Развеселился Толя. — Беспокоится, что Егор наш пить бросил, подвох ищет и причину.

— Да с братом Серёгой поспорил! — Уверенно заявил Олег. — Тот тоже не пьёт. И правильно сделали, нам больше достанется!

Ксюша поморщилась:

— Вы тут шутки шутите, а мой натащил домой удобрений всяких и химикатов, говорит что спички собрался делать. А у меня душа не на месте!

— Да брось ты беспокоиться, Ксения! — Успокоил её Олег. — Поговорим мы с ним, выясним! Хотя вот как с ним разговаривать по душам, если он не пьет? Иди, в общем и не волнуйся!

Ксюха со скепсисом выслушала оптимистичное напутствие, кивнула соглашаясь и удалилась. «Не волнуйся!» — передразнила она Олега: «Я и не волнуюсь! Если я волноваться начну — все вспотеете! Устроили тут клуб анонимных выпивох прямо в больнице!»

А в кабинете Толян собирал бутылки и наседал на коллегу, какого, собственно говоря — бутылки не убраны? Олег с таким же простодушным недоумением сочувствовал, мол у меня в стоматологии всё прибрано, а в хирургии — бардак. Поняв, что Олега не переспоришь, Толя спросил:

— А ты чо пришел днем, заняться нечем?

— Да, — согласился эндокринолог, — дети в прозекторской, сектантов препарируют, под руководством Марины Сергеевны, зубы я всем в округе повыдирал. Не едут пока. И там это, Светлана бабу просит.

— Ккакую бабу?! — растерялся Анатолий. — У неё же и семья была, и дети? Ты тут заканчивай с пропагандой этой нетрадиционной!

— Да она не себе, детям! — Ещё больше запутал ситуацию Олег. — Пособие надо, тяжело на пальцах репродуктивную женскую систему показывать. Как девчонок на акушерок натаскивать?

— Уф, — выдохнул хирург, — я ваш казарменный юмор не очень. А пособие закажем Серёге, вон у них как кучно пошло, то пусто, то густо. Они этих сектантов собрались к ногтю прижимать, глядишь и пособие появится. Не дай бог конечно…

— Да ладно, до весны далеко, кто-нибудь сам помрет. — С верой в неизбежный ход событий предсказал Олег. — Инфу интересную нашел, читал сейчас со скуки тот мусор, что Егор скинул. И наткнулся на информацию о заговоре против Павла. Там помимо Палена, Панина, Рибаса и десятка сановников, фигурантов известных — большая часть элиты участия принимала! Пофамильно, с инициалами!

— Олег! Как охуенно, что ты нашел эту информацию сейчас! А не при Губине! Удали и не заикайся больше никому! — Толян схватился за голову. — Сейчас сами организаторы не в курсе о предстоящем заговоре и своем в нем участии. А Павлу то данные уехали! Я не удивлюсь некрологам в газете: «В расцвете сил, в результате трагической кончины…» И список…

«Историки хуевы!» — Решительно шагал по коридору хирург: «Лезут везде, вынюхивают! Ещё у них этого бреда про попаданцев гигабайты, ладно хоть не в бумаге! Тут за эти фантазии неиллюзорно застенки тайной канцелярии светят…» Дошел до Светы, сидевшей в смотровой, уставившись в ноутбук. «Совсем страх потеряли!» — Рявкнул про себя Толя, у Светы же вслух спросил: «Ты одна что-ли, что так тихо?»

— В прозекторской все! — Отмахнулась акушерка. — Я с Маней, та перевязку засранцу делает.

— Да? — Удивился Анатолий. — А чего тихо так, где его гнусавые молитвы в голос нараспев во время перевязки? Или наша Маня его того, с досады, на пособие?

— Удивительно, да, — поддержала Светлана, — и ведь второй день так! Запугала скорей всего, или ключик подобрала, это же Маня… — растерялась она.

«Удивительно ей!» — Продолжал кипеть Толя, решив сам выяснить, что Маня вытворяет со старообрядцем — «А сама жопу оторвать не может — сходить посмотреть!» У палаты, в которой держали с огнестрельным ранением сектанта — замедлил шаг и осторожно, крадучись, подошел к двери. Из-за двери доносились два голоса: звонкий требовательный девичий и монотонно бубнивший мужской.

Анатолий приник к двери и прислушался:

— Что ты будешь делать когда проснешься? — Строго спросила Маня.

— Когда я проснусь, буду ведать что бога нет, мыть руки перед едой и гузно, как посерю… — невыразительно монотонным голосом отвечал пациент.

Толян с досадой оглядел дверь — ни глазка, ни замочной скважины, только массивный засов со стороны коридора. Предусмотрительность не лишняя, пациенты попадаются разные. Он вновь прислонил ухо к двери:

— Сейчас я три раза хлопну в ладоши и после третьего хлопка ты проснешься и будешь помнить всё, что я тебе сказала! — Скомандовала Маня и медленно три раза хлопнула в ладоши.

— Всё, доченька?! — Живым голосом поинтересовался древлеправославный. — Спаси тя бог!

— Бога нет! — С нажимом сказала Маня. — Папаша выискался, тоже мне!

— Нет дочка, нет! — радостно согласился с ней пациент.

«Мда, вот такие пироги с котятами, кишочки тянутся и косточки хрустят», — довольно быстро сообразил в чем дело хирург: «а ведь Олег посмеивался, рассказывая что Маня интересуется гипнозом и даже конспектирует с ноута, что нашлось по теме. Сам ведь смеялся, что Маня и без гипноза мертвого, гм, поднимет…»