— Вот ты где, давай поешь, где шлялся то? — Ксюха достала из пакета стеклянную банку с картошкой и мясом, развернула полотенце с хлебом.

«По делам!» — Недовольно буркнул Егор, непроизвольно сглотнул, подсел к столу, открыл банку и набросился на еду. А Ксюха по хозяйски достала ноут, телефон, воткнула их на зарядку и сев напротив, подперла щёку рукой и начала вываливать на него ворох информации:

— Папа говорит, что будут копать несколько ям здоровых, устроят там ледники, за зиму забьют льдом и будут как холодильники летом. Минимум три штуки, в общее пользование. И три мини-молокозавода получается сейчас на деревню — у тебя, у врачей в центре, и у Газгена младшего. Так что тебе и с утра придется генератор включать. А я завтра выхожу работать в садик, вместо воспитательницы, она то ведь с села приезжала. А у меня всё таки колледж, и дети меня любят, и я этих мелких мразей тоже!

Егор наелся и всё недовольство как корова языком слизнула. Повеселев, покопался у колонны, убрал набравшуюся бутылку, поставил новую и подсел к продолжавшей вещать Ксюхе:

— А тем кто работает — скоро с Галкиного склада будут раздавать батарейки и что-то из товаров, Галка, кстати — сейчас тоже в начальство выбилась, Председатель сегодня у неё с утра крутился. Так, Егор, а ты не офигел в атаке?! Ну-ка, руки убрал, быстро!!!

Сконфузившийся Егор отодвинулся от неё и промямлил, что он это машинально.

«Машинально!?» — язвительно пропела Ксюша: «Я тебе дам, машинально!»

Тут же, без всякого перехода, подвинулась к Егору, приклонила голову ему на плечо и вкрадчиво продолжила: «У нас котята подрастают, я не дала маме топить их, они такие хорошенькие! Возьми одного, а!? Я тебе самого классного отдам, назовем его — „Окей, Гугл“!»

«Возьму!» — согласился совершенно деморализованный Егор и пока он судорожно соображал, что это вообще было и может ещё попробовать её обнять — в мастерскую ворвалась ураганом Маня.

— Егор! Ой, привет, Ксюша, а что это вы тут делаете?! — с детской непосредственностью поинтересовалась она.

— Пристает твой дядька ко мне! — Коварно вломила Ксюха Егора.

— А ты чего пришла, кино смотреть? — Поспешил Егор перебить тему. — А чо одна сегодня, где банда?

— Не, — поморщила носик Маня, — папа ругается, что мы к тебе ходим. Говорит — у тебя притон и не место для детей! Мы сейчас у врачей тусить по вечерам будем, днём учиться и помогать, а по вечерам фильмы смотреть будем! Как там всё в порядок приведем. Анатолий Александрович говорит, что скорей всего рядом с больницей построят ещё дом. Под культурный центр, чтоб народ не одичал. А ты нам накачаешь фильмов на флешку?

— Накачаю, а чо ты тогда пришла то?

— Ой, забыла совсем! Тебя папа зовет, к Захару Михайловичу, там все ваши собираются. Папа ещё сказал, чтоб водку не приносил, сухой закон!

«Значит — надо брать две, а то и три!» — Сделал правильный вывод Егор и ворча, что не дают поработать — стал глушить колонну.

— Щас пойдем, — бросил он Мане, — тебя заодно провожу.

— Ксющу лучше проводи, а у меня вот! — наставила она на Егора фонарик. — Тактический, светодиодный, на аккумуляторах!

И включила. Егор взвыл: «Маня, ёёё… Так же ослепнуть можно, ты чо творишь!» Та недоверчиво взглянула вначале на него — не придуряется ли. Потом повернула фонарик к себе, включила и тоже взвыла. Восторженно: «В натуре!»

Сошлись на том, что проводили вначале Ксюшу, благо жила она рядом, попрощались и Егор с Маней пошли в центр. По дороге Егор думал, что с Ксюхой надо осторожней, того и гляди — приберет к рукам и будешь у неё по струнке ходить, вместе с гусями. Хотя, а почему бы и нет?!

У дома брата оставил Маню, тут до председателя осталось пройти пол-улицы. А у того уже все собрались, в думах: как нам обустроить деревню. Присутствовали все те же, за исключением женщин медиков и добавилась Галка. Егор выставил на стол, освещенный светильником, две бутылки, что вызвало всеобщее одобрение. Только Серёга кулак показал.

— Вот, я как отъехали, записал даже, чтоб не забыть. Цены в лавке на посту. — Продолжил Серёга прерванную появлением Егора беседу. — Мука — тридцать копеек за пуд, масло коровье — рубль тридцать, конопляное — восемьдесят копеек. Только в чем они масло измеряют — я не стал спрашивать, итак Штирлиц как никогда близко был к провалу. Мясо — восемьдесят копеек, селедка — двадцать-сорок. У них, как я понял — в зависимости от многих факторов цены прыгают…

— У нас, Серёжа, у нас, привыкай — Заметила Галка.

— Ну да, — смутился тот — у нас. А сахар, на секундочку — восемь рублей! Ну и мужика если покупать, вместо себя в рекруты отдать — минимум сорок рублей. Тут, помимо налогов — ещё и рекрутов в армию забривают, с каждого поселения… А, Егор, ты же ещё не знаешь, сегодня у нас двадцать девятое сентября тысяча семьсот девяносто шестого года. От сотворения мира!

— От рождества Христова, историк! — не выдержал Егор.

— От историка слышу! — Поддел тот его в ответ. — Ну, что ты знаешь про это время?!

— Чо ты у меня то спрашиваешь, — открестился тот, — я только по попаданцам историю знаю, они бы давно всех тут нагнули и к императору в советники пробились. По пути реорганизовав заводы, на собственноручно изготовленном на этих заводах паровозе. А не цены на конопляное масло и муку обсуждали!

— Сейчас не император, а императрица, — Веско сказал Олег, — и то, она то ли померла уже, то ли помрет. Но точно в этом году к власти придет совершенно невменяемый Павел, с которому точно каши не сваришь. У власти он будет не долго, лет пять или шесть. Но всех достанет так, что его табакеркой забьют до смерти.

— Что это вы так смотрите? — внезапно смутился эндокринолог — Я днем просто, пока Егор с Олегом остатки сгоревшей библиотеки собирали — организовал и мотивировал детей, они мне кучу учебников принесли. Там ещё времен СССР попадаются экземпляры. Полистал вот пару параграфов.

Председатель проворчал: «Нам бы тут с чиновниками и заводским начальство разобраться и под раздачу не попасть. Ладно, Расул, порадуй народ!»

— Газгена же знаете? — Вопросил тот.

— Это который механизатор? — уточнил Серёга.

— Не, это младший Газген, сын его. А Газгена старшего так прозвали, потому что он ещё в шестидесятых на своем ГАЗ-42 ездил. На дровах. Ну и так прикипел к агрегату, что газовый генератор списанный забрал к себе. Запустил он его сегодня с сыном, короче, от него запитал электрогенератор.

— Что, реально на дровах? — изумился Серёга.

— Реально, — усмехнулся Расул, — люди настрадались без электричества, сегодня целый день столбы демонтировали вручную. Вот и заработала мысль народная в верном направлении. Говорят — любой почти двигатель так переделать можно, там основной затык в карбюраторе специальном. А у нас почти у всех машины свои и на газу, и на бензине, от них карбюраторы подойдут. За исключением нескольких отщепенцев. Грозятся и трактор переделать на дрова.

— А я вам что говорил!? — Торжествующе воскликнул Анисим. — Нас ху… хмм, фиг победишь! Предлагаю за это выпить!

— Только не увлекайтесь! — Предостерег Захар. — Завтра столько дел, что не до пьянки!

Выпили и Расул продолжил:

— Завтра заканчиваем с проводами, Саню заводского с утра отправляю копать ямы под ледник, он наш на базе МТЗ осмотрел, остался доволен, как экскаваторщик. Полностью, всё не выкопает, но и контуры наметит, и большую часть работы сделает. Потом вручную доберем, деревом обошьем, теплоизоляцию сделаем. За зиму забьем льдом, проблема хранения скоропортящихся продуктов в теплое время будет решена. Три ледника больших хватит пока на деревню, а там посмотрим, мало будет — ещё выкопаем.

Поднялся хирург:

— Считаю, что надо одно-два здания к нам пристраивать, и под культурный центр, и под стационар. А то у нас уже женщины устроили мини-молокозавод, благо генератор выделил Захар Михалыч.

— Надо, значит поставим. — заключил председатель. — Пилорама сейчас наша, там и бревна есть, и доски. И срубов с десяток стоят, сохнут, хозяина уже нет. Поставим! У тебя что, Анисим?