Это информация заставила Андрея напрячься. Он глянул по сторонам, закивал головой.

— Сейчас!

Несколько пассов руками — и я почувствовал прилив сил.

— Вижу, ты ранен, — сказал друг, указывая на следы от циркулярной пилы. — Странно, а как же защита твоя?

— Ее нет, — морщась, ответил я.

— Как это нет?! А как же… Это то, о чем говорил Елисей?

Я кивнул.

— Это же… так ведь… нарушение… — от возмущения Андрей не находил подходящих слов. — Охренеть!

— Именно так.

Дальние кусты шевельнулись, кажется, кто-то шел сюда.

Парень собрался с мыслями, вновь накинул заклятие на меня. Сказал:

— Я подлечил тебя. Уходи сейчас вон той тропой — там чисто. А я попытаюсь задержать их.

— Будь осторожен.

— За меня не переживай — у меня защита имеется. Я им сейчас устрою! Вот уроды!

— Андрей, спасибо!

— Максим, еще как-то могу тебе помочь? — парень пристально посмотрел на меня. — Может быть, силами поделиться?

— Нет, не надо, — покачал я головой. — У меня есть. Ты побереги свои, до конца экзамена еще много времени.

— Да к черту такие экзамены, когда защиту не дают! — возмутился парень. — Подумать только! За такое под суд! Приказ в руки и расстрел таким вредителям!

— Андрей, не спорь. Я справлюсь.

— Уверен?

Отвечать уже не было времени — преследователи вышли на поляну.

— Вон он! — крикнул Герцен.

Я рванул прочь. Андрей тоже успел укрыться на ветке, не забыв активизировать свою ловушку. Впрочем Герцен и его дружки с легкостью ее преодолели — у одного из спутников Григория оказался любопытный артефакт, с помощью которого он обезвредил ловушку. Андрей лишь от бессилия выругался.

Чем и обнаружил себя.

Герцен сбросил его одним точным броском огнешара и принялся осыпать ударами ног. Остальные подельник присоединились к нему. Били умеючи. Магическая защита, накинутая управлением школы, спасала только от магических заклятий, простую физическую силу — в пределах того, чтобы не убить экзаменуемого, — пропуская.

Чем и воспользовались подонки.

Я услышал крики Андрея и остановился. Поняв, что происходит, вернулся, швырнул в толпу «золотые серьги» — небольшое заклятие, по своей сути похожее на капли расплавленного металла. Едва такая капля попадет на тело — мало не покажется.

Вот и сейчас толпа заголосила на все лады, смешно выплясывая и пытаясь стряхнусь с себя капли расплава.

— Схватить его! — злобно зашипел Герцен, плюнув на Андрея и помчавшись за мной.

Я бросился прочь.

Ноги начали уставать — я это явно почувствовал, когда едва не расстелился на одной из полянок. Но мне повезло. Возле одной из просек оказалась засада, на которую Герцен и его дружки неожиданно нарвались. Завязалась крепкая потасовка, позволяя мне оторваться от преследователей.

Пройдя заросли можжевельника, я вышел в лесистый участок местности и принялся соображать что предпринять дальше. Укрыться тут? Или бежать дальше? В любом из этих вариантов масса минусов.

Одни из кустов шевельнулись. Потом еще раз.

Я напрягся, готовый увидеть в лесу кого угодно — охотника, зверя, монстра.

Но из кустов внезапно вышел…

— Никита?! — только и смог вымолвить я.

— Да, — спокойно ответил тот, глядя на меня каким-то затуманенными глазами. — Это я.

— Разве этот экзамен не для первокурсников? — спросил я, с любопытством поглядывая на Никиту Бартынова. На мгновение я даже забыл обо всем на свете — погоне, ранении, ловушках. Увидеть тут сына аристократа, который принципиально не ходил ни на одни урок, было, мягко сказать, удивительно.

Тот пожал плечами.

— Дык я и не на экзамене.

— Тогда что тут делаешь?

Территории, где проводятся полевые занятия, тем более боевые экзамены, строго настрого запрещены к посещению посторонних лиц. А тут вдруг и сам Бартынов нарисовался. За такое даже его, сына аристократа Верней палаты, могу погнать со школы.

— Иногда интересно побродить по лесу, наблюдая как мелочь суетиться, — ответил Никита, но я понял, что он соврал.

За спиной парня виднелся мешок, битком набитый дурман-травой. Никита был в своем репертуаре, собираясь, видимо, на досуге расширять горизонты своего сознания.

— А ты все бегаешь? Плюнь ты на это, к черту эту войну. К черту эти экзамены. К черту всё! Судьбу все равно не перехитришь.

Легко так рассуждать будучи единственным сыном боярина Верхней палаты, у которого власти столько, что сам Вяземский преклоняет перед ним главу. А вот мне все же пока придется побороться с судьбой, которая явно хотела, чтобы я умер от рук Герцена.

Никита достал фляжку из внутреннего кармана куртки, протянул мне.

— Будешь?

Я не стал отказываться, сделал глоток. Спиртное приятно обожгло горло. В голове прояснилось, а усталость прошла.

— А ты чего без защиты бегаешь? — спросил Бартынов, поглядывая на меня. — Геройствуешь? Или самоубиться решил?

— Не дали, — сквозь зубы процедил я.

Бартынов посмотрел на меня, пытаясь понять — шучу ли я?

— Ты что, серьезно сейчас?! Это же нарушение правил! Да за такое головы полетят!

— Мне бы свою пока сберечь, — грустно улыбнулся я и вновь отхлебнул.

— Что такое?

Я в двух словах объяснил ситуацию. Никита слушал молча, иногда кивал.

— Выходи из экзамена, — резюмировал он, когда рассказ был закончен. — Иди прямиком к декану, объясняй ситуацию.

— Нет. — Твердо ответил я. — Думаешь отсутствие на мне защиты — это случайность? Без высокопоставленных лиц тут не обошлось. Ни к чему хорошему эти жалобы не приведут. Напротив, я в этом просто уверен, все обернется против меня. Они найдут способ повесить отсутствие защиты на мои плечи. Еще и штрафные санкции примут.

— Тогда что ты хочешь?

— Дождаться окончания экзамена, назло этим уродам. А потом, когда защита будет отключена уже у всех, я из них пыль выбью, чтобы больше повадно не было даже в мою сторону смотреть!

Я сжал кулаки.

— Ну ты и дурак! — присвистнул Бартынов.

— Почему?

— Никому ты ничего не докажешь, ни сейчас, ни после экзамена. И пыль не выбьешь. Не обижайся, Макс, но я всегда говорю правду. И сейчас тебе ее скажу, какой бы горькой она не была. Вяземские теряют рейтинг. В друзьях почти никого не осталось, из дарованных только ты. Слабенькие позиции, очень слабенькие. А Герцен просто так не сидит, он моему отцу задницу целует, в друзья втерся, и еще ко многим на поклон ходит, лебезит. У него подвязок много. Ты знаешь — я говорил тебе уже об этом, — мне противна вся эта возня, я вне игры кланов. Но даже я вижу, что шансов что-то доказать у тебя минимально. В какой-то момент просто подключится ресурс Герценых и тебя раздавят.

— Но и просто плыть по течению не собираюсь! — злобно выпалил я, намекая на пофигистичное пребывание в школе Никиты.

Тот на мой выпад никак не отреагировал.

— Слушай, извини, — успокоился я. — Нервы просто сдавать начинают.

— Понимаю. Приходи сегодня ко мне, я угощу тебя кое чем, — Бартынов вновь кивнул на мешок за спиной. — Такой рецептик нашел — закачаешься!

— Постараюсь, — понуро ответил я. — Если останусь в живых.

— Останешься, — махнул рукой тот. — Я же говорил — ядов бойся.

Я кивнул. Вновь отхлебнул из фляжки. Стало легче. Гораздо легче.

— Хорошо, помогу тебе, — произнес Бартынов, поняв, что попал я и в самом деле в серьезную переделку. Улыбнулся: — Побуду временно твоей Судьбой. Могу отвлечь твоих преследователей. Наведу на них морок — на большее я в магическом плане не гожусь. Сам знаешь.

Никита вновь отхлебнул из фляжки, дал мне.

— Спасибо за помощь! — поблагодарил я.

— Это, ты погоди благодарить. В «Пекарне» отблагодаришь, «Сосновым бором»! — улыбнулся Бартынов. — Ну и так, заходи в гости, — парень кивнул на мешок за своими плечами, — есть одна тема, тебе понравится.

— Зайду, обязательно зайду! — кивнул я.

Никита скинул мешок с плеча на землю, хрустнул пальцами, принялся создавать морок. Получалось у него так себе, но даже это сейчас могло сильно мне помочь, тем более парень создавал не простой «закрывающий дым» или «стену небытия». Никита взялся за дело творчески и сотворил целые буйные заросли крапивы.