— Благодарю, господин, — кивнул Гарри и зыркнув недобро на меня, удалился за свой столик.

— Спасибо, — тоже кивнул я парню. — Но я бы и сам мог…

— Это навряд ли, — ответил незнакомец. — Ты не знаешь Гарри. Ты бы его только разозлил.

Парень протянул руку.

— Меня Никита зовут. Никита Бартынов.

Я пожал новому знакомому руку, представился:

— Максим Вяземский.

Остальные парни тоже поздоровались, но кажется они уже знали его.

— Первый раз тут? — спросил Никита меня.

Я кивнул. Предложил:

— Хочешь составить нам компанию? Мы решили выпить.

— С удовольствием! — ответил Бартынов. — Я тут с утра один, нормально побеседовать даже не с кем. Одно жлобье, честное слово!

— Ребята, вы не против? — глянул я на своих спутников.

Те кивнули.

Мы прошли за дальний столик, кое как уселись. К нам тут же подбежал суетливый официант.

— Что смею предложить господам? — учтиво поклонился он, шевеля большими черными как смоль усами. — Еда? Закуски? Квас?

— Борис, что есть из выпивки? — спросил Никита. — Только не пойло.

Парень достал кредитку, помахал ей перед носом официанта.

— Мы сегодня хотим достойно погулять. Хочу угостить своих новых друзей чем-нибудь необычным, достойным.

— Вас понял! — радостно кивнул Борис и убежал.

Вскоре он вернулся с винной картой и сказал:

— Вот лучшее, что есть. Чего изволите?

Мы начали задумчиво рассматривать длинный список из непонятных и замысловатых названий.

— А что посоветуешь? — спросил Никита, даже не взглянув на карту.

— Из легкого? Пиво? Вино? Водка?

— Нет, только не водка! — пропищал я, с ужасом вспоминая процедуру в «Красных Казематах», когда меня поили ей через шланг.

— Тогда, может быть, мадера? У нас есть замечательный бочонок мадеры, прямиком из Нового Крыма.

Я хотел уже было согласиться, но Никита опередил меня:

— К черту это! Почем зря хлебать! Нам градус нужен!

— Понимаю, — улыбнулся Борис. — Молодому растущему организму всегда и во всем нужен градус — будь то любовь, дружба или выпивка. Тогда смею предложить отличнейшие виды виски.

— Вот это уже лучше. Что есть?

— «Князь Варламофф», купажированный виски, выдержанный в бочках из-под бурбона, с финишной выдержкой в бочках из-под эля в течении четырех месяцев. Бочки завезены из пивоварни господина Штольца, что расположена под Алтайском. Аромат напитка с нотами меда, солода, вереска и немного нуги, очень легкий. Вкус довольно сладкий, с нотами печеных яблок и апельсина, с приятной согревающей горечью. Послевкусие с намеком на дым и шоколадные тона.

— Неплохо-неплохо, — кивнул Никита. — А еще что есть?

— Прекрасный односолодовый виски «Кремль». Карамельный, сливочный, приятный и аккуратный, с насыщенным ароматом, который прекрасно сочетается с кофе. Аромат элегантный, с нотами груши, дуба, ячменя, орехов, специй, зеленого чая и молочного шоколада. Во вкусе цветочные ноты и ноты яблок со специями уступают место ясному ощущению горьких кофейных зерен и обожженного дуба. Послевкусие согревающее. Прекрасно подойдет под непринуждённую беседу.

— Как говорит! — улыбнулся Елисей. — Прям песня! Ну как тут можно не согласиться? Лично я за «Кремль»!

— Не делай поспешных движений! — ответил ему Никита. — Борис всегда откладывает самое лучшее на потом. Я прав?

Официант улыбнулся.

— Ваша мудрость не знает границ, господин Бартынов. Верно, самое лучшее не выпячивается, оставляется на закуску. Тогда смею предложить вам самое лучшее что имеется у нас — «Сосновый бор», еще один купажированный виски, от винокурни господина Крюкова из Смоленска. Тройная дистилляция, на последнем этапе напиток выдержан в бочках из-под темного пива в течении шести месяцев. Аромат заманчивый, с нотами шоколада, пряных трав, цветов, яблок и нюансов нот ежевики и имбиря. Вкус богатый, с нотами сладкого солода, жареного ячменя, ванили, карамели, фруктов, вишни и специй для выпечки. Послевкусие долгое с приятными нотками цветов, апельсинов и меда. Цена конечно соответствующая, но вкус… м-м-м! Превосходно!

— А вот это нам подходит! — одобрительно кивнул Никита. И повернувшись к нам, сказал: — Сейчас погуляем по «Сосновому бору»!

Виски и в самом деле оказался великолепным!

Мы выпили по одной и убедились в том, что все, что сказал официант Борис с черными усами, оказалось правдой.

— Ни единым словом не соврал! — воскликнул Никита, наливая еще по одной. — Прекрасный виски! Превосходный виски!

Мы выпили еще, разговорились. Оказалось, что Бартынов тоже учился в школе, был на три года нас старше. Его род имел большой вес, отец сидел в Верхней палате думы. Никита же во власть не рвался и вообще был не из той породы людей, кому абсолютно не интересна власть.

— Я свободный художник! — улыбнулся он, сверкая захмелевшими глазами. — Я люблю веселье, люблю Праздник! С большой буквы Праздник, понимаешь? Не те официальные даты, которые принято отмечать из года в год. Ну что это за пошлость? В календарике помечать праздничные обязательные даты? Фу! Нет. Праздник должен идти от души. Ему не нужно рамок и границ. Ты его почувствуешь сразу, без всякой даты и уведомления. Вот, например, я. Сразу, как только вас, парни, увидел, почувствовал — сегодня будет Праздник. Какой? Не важно. Придумайте ему сами название. Праздник Дикого Гарри — как вам? Звучит! Хех!

Бартынов вдруг запрыгнул на стол и закричал:

— Дамы и господа! Объявляю сегодняшний день праздником. День Дикого Гарри!

Народ весело заголосил.

— Выпивка — за мой счет. Гарри — тебе двойная порция! Друзья, наливайте!

Мы веселились как могли. Надрались в дребезги. Уже ближе к ночи вышли на улицу. И тут Бартынова как подменили. Он вдруг стал серьезен. Его шатало, но не смотря на это он крепко держался на ногах.

— Друзья! — обратился он к нам заплетающимся языком. — Вы отличные парни и я рад, что встретил вас. Чутье не подвело меня. Сегодня я познакомился с замечательными людьми — с вами. И поэтому я хочу вам кое что рассказать.

Он встал напротив нас, видимо желая сказать что-то важное. Мы уставились на него, сами едва держась на ногах.

— Я фаталист. Кому суждено умереть от старости, не умрет от пули. Вы понимаете о чем я говорю?

Никита достало из-за пояса револьвер, старый, шестизарядный.

— Эй, ты чего? — спросил я его, насторожившись. Даже сквозь пелену хмеля я понял, что револьвер в руках пьяного — плохая идея.

— Не переживай, — отмахнулся тот. — Я не умру. Даже если выстрелю в себя.

— Не надо в себя стрелять — это плохая идея! — произнес Андрей, отхлебывая остатки выпивки прямо из бутылки.

Елисей поддержал его.

— Да, не надо в себя стрелять.

— Ерунда! Вот смотрите.

Бартынов направил на себя ствол оружия.

— Ты что?! С ума сошел?!

Я подскочил к Никите, но тот уже нажал на спусковой крючок.

Раздался сухой щелчок.

— Вот видишь, — улыбнулся тот. — Я же говорю — кому суждено умереть от старости, не умрет от пули. Правда я не от старости умру. Утону. Вода — моя смерть.

— Откуда такая уверенность? — спросил Елисей.

— У меня есть слабенький дар предсказательства, — ответил Бартынов.

— Ух ты! А мне скажешь от чего я умру? — спросил Андрей.

Бартынов закрыл глаза, взял парня за руку. Потом произнес:

— Опасайся диких зверей. Оттуда опасность вижу.

— Дикие звери? — кисло переспросил Андрей. — Сомнительно что-то. Где же я их найду? Едва ли я погибну от диких зверей. Больше шансов сегодня во сне от рвотных масс сдохнуть!

Парень пьяно рассмеялся.

— А зоопарк? — резонно спросил Елисей. — А частные вольеры? Да у твоего же отца на второй фазенде тигры водятся.

— Точно! — вдруг вспомнил Андрей и задумчиво затих.

— А мне! — попросил Елисей. — Мне погадай!

— Старость, — небрежно ответил Никита.

— Круто! От старости — это нормально.

— А я? — спросил я, заинтересовавшись.