— Но…

— Я вижу, что ты собрался делать, — совсем тихо сказала она. — Но один ты не остановишь такой большой поток. Нужны магические заклятия.

— Вот для этого я и хочу туда спуститься, — кивнул я. — Чтобы оценить обстановку и посмотреть как обстоят дела. На их основе и составлю магический конструкт.

— И вот поэтому я и нужна тебе. Помогу сделать более точные расчеты.

— Хорошо, — согласился я.

В конце концов, помощь машинного разума мне не повредит.

И мы начали спуск.

Тяжелый воздух шахты давил на грудь, холодный и сырой, пахнул землей и гнилью. Факел Босха трещал, отбрасывая зловещие тени на стены, выложенные из грубого камня. Я предложил клеху фонарик, но тот лишь поморщился.

— Бесовские штучки! Факел не подведет, у него заряд не кончится в самый нужный момент. Знай только вовремя тряпку подкручивай промасленную.

Мы спускались все ниже, ступая по влажным ступеням, ведущим в недра шахты. Босх шел впереди, его короткая фигурка казалась крошечной в этом мрачном пространстве. Славия, киборг с холодным, бесстрастным взглядом, шла следом, ее металлические конечности ступали бесшумно. Я замыкал процессию.

Обычным взглядом сложно было что-то обнаружить — все здесь было таким же, как и в последний раз, когда я сюда спускался. Никаких глобальных трещин, вывернутых камней или пожаров. Физического урона странный удар шахте не принес.

Но вот на магическом уровне…

Я ощущал, как буйствует поток. Мы были еще далеко до основного пробоя, но даже сейчас я ощущал насколько мощная Основа течет под шахтой. И самое интересное — эту силу нельзя было взять. Она была настолько мощной, кипучей, что вряд ли бы хоть кто-то смог поглотить хотя бы частичку этой силы, не испепелив себя. Тогда зачем нужен был этот удар? Чтобы насолить роду Шпагиных? Инсекторы атаковали? Вряд ли. От них ничего уже не осталось. Тогда кто?

Внезапно, из глубины шахты донесся треск и скрежет, и мимо нас, словно гонимые невидимой силой, пронеслись ужасные существа. Монстры! Их тела были покрыты чешуей, а глаза горели зловещим светом. Они метались в панике, их рев, похожий на стон, разрывал тишину шахты. Мы замерли, пораженные, наблюдая за их бегством, словно они спасались от чего-то еще более ужасного, чем они сами.

— Что это было? — прошептал Босх, приготовив оружие к бою, которое так и не понадобилось.

— Не знаю, — ответил я. — Но, похоже, они боятся чего-то большего, чем мы.

Их страх, их бегство — все это заронило во мне смутное беспокойство. Мы спускались все глубже, в самую сердцевину тьмы, и чем ниже мы шли, тем сильнее чувствовалось, что мы не одни. В этом страшном и таинственном месте нас ждало что-то, что пугало даже этих чудовищ. И я знал, что мы встретимся с ним лицом к лицу.

Босх вел нас вперед, по тем проходам, по которым ходили его рабочие.

С каждым шагом вниз магические потоки, струящиеся из недр, становились сильнее. Они ощущались как волны, проходящие сквозь тело, вызывая покалывание и жжение. В воздухе висел странный запах, напоминающий смесь серы и горелой плоти.

Босх, щурясь от напряжения, сжал в руке факел. Его лицо бледнело с каждой минутой.

— Слишком много магии. Она… она давит на нас! — ворчал он, фыркая носом.

Славия молча кивнула. Ее металлические глаза, обычно невозмутимые, теперь блестели слабым синим светом, отражая интенсивность магической энергии.

Мы шли все глубже, пока не дошли до места, где стены шахты стали покрываться странными кристаллами, светящимися изнутри. Их свет, мерцающий, хаотичный, заставлял тени плясать по стенам, создавая иллюзию движения.

Видимо тут был основной участок добычи.

Пока шли, я пытался считать следы загадочной иглы, про которую говорил Босх, и которая послужила возникновению пробоины. Но сколько ни старался, ничего не обнаружил. След ощущался только снаружи, но здесь, в самой шахте его что-то укрывало. Видимо тот, кто создал эту самую иглу, был очень толковым магом — такой уровень мастерства я видел впервые.

Внезапно, из глубины шахты, донесся низкий гул, похожий на грохот далекой бури. Земля под ногами задрожала, а стены затрещали.

— Это… это оно! — прошептал Босх, его голос дрожал. — То, чего боялись монстры. От чего убегали! Видимо прорыв пробудил сущностей, что живут поглубже.

— Каких еще сущностей? — напрягся я.

— Говорят, что глубже есть еще монстры, которые спят вечным сном. Возможно, они пробудились.

— Босх… Почему ты раньше об этом нам не сказал? — прошипела Славия.

— Так откуда же я знал⁈

Мы остановились, прислушиваясь к гулу, нарастающему с каждой секундой. В его звуках чувствовалась невероятная сила, древняя, первобытная. Мы знали, что приближаемся к чему-то, что не просто опасно, а смертельно.

Гул усиливался, становясь похожим на стон гиганта, пробуждающегося от многовекового сна. Земля под ногами дрожала все сильнее, кристаллы на стенах мерцали в бешеном ритме, словно в такт этому ужасному гулу. Потом и вовсе начали выскакивать из своих пазов.

Босх, сжав кулаки, замер, его короткий рост казался еще меньше в этой гигантской пещере.

— Нам нужно уходить, — прошептал он, его голос хрипел от страха.

Славия, с ее обычно спокойным лицом, теперь выглядела напряженной.

— Куда уходить? Нужно идти до конца.

Я знал, что она права. Отступать поздно. Мы уже слишком глубоко погрузились, чтобы просто повернуть назад.

Гул достиг своего пика, заполняя собой всю пещеру. Земля задрожала, обрушивая на нас град камней. Я закрыл глаза, ожидая конца, но он не пришел. Когда мы открыли глаза, то увидели, что пещера залита светом, ярким, слепящим, исходящим от…

… от огромной статуи, возвышающейся в самом центре пещеры. Она была высечена из камня, покрытого кристаллами, которые испускали этот ослепительный свет. Статуя была гигантской, и ее лицо, выражающее беспредельную ярость, было обращено к нам.

В тот момент я понял, что этот гул был не просто звуком, а душой этой статуи, пробуждающейся от векового сна. И нам предстояло встретиться с ним лицом к лицу.

— Какого… — только и смог вымолвить Босх, пораженный увиденным.

— Это и есть те монстры, про которых ты говорил? — шепнул я.

Клех неопределенно пожал плечами.

— Я ведь сам такого не видел, в хвост ее и в гриву. По байкам только. И представлял немного иначе.

Статуя была гигантской, возвышающейся над нами, как скала. Высеченная из белоснежного камня, она сияла, как будто освещенная изнутри. Ее поверхность была покрыта сложным орнаментом, вырезанным с невероятной точностью, а кристаллы, вкрапленные в камень, мерцали, словно живые.

Статуя изображала человека, но не обычного. Фигура была неестественно величественной, мощной, как будто застывшая в момент максимальной концентрации силы. Мускулы были обозначены с невероятной реалистичностью, каждая жилка, каждый бугор, все говорило о нечеловеческой силе, которая была заключена в этом камне.

Лицо статуи было выражением ярости, сжатых челюстей, напряженных скул. Глаза, вырезанные из темного обсидиана, казались ожившими, в них читалась бесконечная ненависть и мощь.

От статуи, от каждого ее камня, исходили волны магической энергии, они окутывали нас, давили на грудь, заставляли кровь стучать в висках. Эту силу можно было ощутить кожей, в ней была не только ярость, но и бесконечная печаль, и глубокая тоска.

— Какой художник создал ее? — прошептала Славия. — Идеальные формы!

Я невольно зажмурился, защищаясь от слепящего света, исходящего от статуи, но даже сквозь веки ощущал ее мощь, ее давление. Когда свет немного утих, я взглянул вверх, на гигантскую фигуру, и не мог не заметить ее руку, поднятую вверх, как бы в жесте предупреждения или угрозы.

И поразился еще больше.

Хрустальный шар!..

В ее ладони лежал хрустальный шар! Именно эти шары показывали мне будущее, давали ключ к разгадке моей судьбы. Я видел в них образы, знаки, и теперь один из них лежал в руке этой огромной статуи, как бы принадлежа ей по праву.