По низу тени пробегали волны концентрированной тьмы, словно черная жидкость бурлила и кипела под тонкой оболочкой. Иногда эта оболочка прорывалась, и наружу выплескивались струйки тьмы, которые растекались по земле, оставляя после себя следы мертвой, безжизненной почвы.

Но самым жутким была не внешность тени, а аура ужаса, исходившая от нее. Это была не физическая опасность, а нечто более глубокое, проникающее в самые темные уголки души, пробуждающее первобытный страх перед неизвестным, перед тем, что не поддается пониманию и контролю.

Тень двигалась плавно и бесшумно, как призрак, скользя по земле, словно она не имела веса. Она не шла, а плыла, ее движения были гипнотическими, завораживающими, от них невозможно было оторвать взгляд, хотя каждая клетка тела кричала об опасности.

Мы смотрели на нее, впав в какой-то ступор, не веря до конца что такое вообще возможно.

Это было воплощение самого Тенегорья — холодное, бездушное, лишенное света и надежды. И от одного ее вида кровь стыла в жилах, а сердце сжималось от холодного, липкого страха.

— Берегись! — первым среагировал Айрон.

Его громадная фигура загородила собой остальных.

Славия, с изяществом пантеры, скользнула в сторону, ее клинок вспыхнул в призрачном свете. Она атаковала первой, ее движения были быстрыми и точными, как удар змеи. Клинок прошел сквозь тень, не встретив сопротивления, но существо даже не вздрогнуло.

Тень метнулась к нам, когтистые лапы хлестнули воздух, целясь в Агнету, съежившуюся от ужаса.

Но Славия, реагируя с молниеносной скоростью, загородил девушку своей фигурой. Меч вновь свистнул, на этот раз подкрепленный магической огненной основой. Лезвие разрезало тень на две части.

Однако вместо ожидаемого удовлетворения от удачного удара, Славия нахмурилась. Рассеченные части тени не растаяли, а заколыхались, словно жидкая тьма, и в следующее мгновение снова слились воедино. Тварь издала пронзительный визг, от которого зазвенело в ушах. И атаковала вновь, целясь теперь в саму Славию.

— Бесполезно! — крикнула Славия, метнувшись вперед. Ее клинок, заряженный магией, вспыхнул в темноте, оставляя за собой серебристый след.

Девушка не атаковала тень напрямую. Вместо этого ее клинок заплясал вокруг твари, вычерчивая в воздухе сложные узоры, сотканные из света и тени.

Тень, почувствовав опасность, отшатнулась, ее форма запульсировала еще быстрее, словно она пыталась увернуться от невидимых узлов, которыми ее опутывала Славия. В ее провалах-глазах промелькнул страх. Она инстинктивно чувствовала, что этот противник знает ее слабости.

— Тени Тенегорья — это не просто мрак, — голос Славии был спокоен и уверен, словно она не сражалась с кошмарным созданием, а проводила урок фехтования. — Они сотканы из боли, страха, отчаяния. И их можно разрушить, лишь противопоставив им… надежду.

Ее клинок вычертил в воздухе последний узор, и вокруг тени вспыхнул круг лунного света. Тварь издала пронзительный крик, ее форма задрожала, словно от боли, а потом начала расплываться, таять, превращаясь в клубы черного дыма, которые быстро рассеялись в воздухе.

Я с удивлением наблюдал за происходящим. Моя логика отказывалась понимать, как танец с клинком мог уничтожить тень. Но я видел результат, и это было главное.

Однако радоваться было рано.

— Еще одна! — крикнула Дарья.

Из-под обвалившейся крыши полуразрушенного храма вытекла новая тень, больше и гротескнее предыдущей. Она извивалась и пульсировала, словно черный огненный вихрь, и в ее провалах-глазах горела холодная злоба.

Я выхватил пистолет. Но Славия остановила меня движением руки.

— Я справлюсь, — ее голос был холоден, как сталь клинка.

Девушка встретилась взглядом с наступающей тенью и сделала шаг вперед.

Тень бросилась на нее, вытянув когтистые лапы, пытаясь опутать ее своими темными щупальцами. Но Славия была быстра. Увернувшись от атаки с грацией танцовщицы, она атаковала. Ее клинок вспыхнул в темноте, отражая слабый свет кулона Агнеты.

Вместо того, чтобы атаковать напрямую, Славия снова начала свой танец с клинком. Ее движения были плавными, гипнотическими, но за каждым взмахом скрывалась смертельная точность. Она плела вокруг себя паутину из света и тени, заманивая тварь в ловушку.

— Ты питаешься страхом, тьмой, отчаянием, — ее голос звенел в тишине разрушенного города. — Но здесь ты найдешь только свет.

С последним словом она резко выбросила руку вперед, и клинок взорвался ослепительной вспышкой лунного света. Тень издала пронзительный визг, ее форма задрожала и начала расплываться, словно чернила на мокрой бумаге. Но на этот раз Славия не остановилась. Она выдохнула, и изо рта вырвалась струйка серебристого дыма, которая обернулась вокруг тающей тени, словно змея, сжимающая свою жертву в мертвой хватки.

Тень испустила последний, мучительный вопль и растаяла без следа, оставив после себя лишь слабый запах озона и чувство глубокого холода. Славия, тяжело дыша, опустила клинок, ее лицо было бледным, но глаза горели непоколебимой решимостью.

Оглядывая безрадостный пейзаж, Славия почувствовала, как холодок пробежал по спине. Знакомые до боли ощущения: промозглый ветер, привкус пепла на языке, гнетущая тишина, нарушаемая лишь шелестом теней. Тенегорье не изменилось. Оно все так же обнимало пустотой и высасывало жизнь из всего живого.

— Нам нужно укрытие, — голос Славии был резок, отрывист. — И чем скорее, тем лучше. Тени не единственная опасность в этом проклятом мире.

Я, хмурясь, оглянул окрестности. Хотел спросить кого еще тут можно повстречать, но не стал — не захотел пугать остальных.

Славия кивнула в сторону тропы, сглотнув комок в горле. Воспоминания, словно хищные птицы, кружили в ее голове, цепляясь когтями за сознание. Я понял, что ей это место знакомо.

— Я родилась здесь, — словно прочитав мои мысли, сказала Славия. Деревенька Корвейн. Провела в нем большую часть жизни, прежде чем мне удалось бежать.

Ее взгляд упал на руины полуразрушенной башни, видневшейся на фоне темнеющих холмов.

— Там. Крепость Эшгард. Когда-то она была оплотом сопротивления, последним очагом света в этом мире.

— Ты думаешь, там безопасно? — Дарья с сомнением посмотрела на полуразрушенные стены.

— Безопаснее, чем здесь, на открытой местности, — отрезала Славия. — Крепость построена на месте разлома, где тени теряют свою силу. Кроме того, возможно, там остались выжившие. Те, кто помнит меня, кто может нам помочь.

— Выжившие? — Айрон с сомнением хмыкнул. — В этом гиблом месте? Сомневаюсь.

— Тенегорье ломает людей, Айрон, — голос Славии был жесток. — Но некоторые ломаются не до конца. Здесь остались те, кто готов сражаться. Те, кто не потерял надежды.

Она встретилась с ним взглядом.

— Нам нужны союзники, если мы хотим выжить в этом мире и уничтожить Искариота.

В ее голосе слышалась сталь, закаленная в горниле страданий и лишений. Тенегорье не сломило ее, оно лишь укрепило ее волю. И она была готова использовать все свои знания и опыт, чтобы выполнить миссию и навсегда покончить с тьмой, царившей в этом мире.

Мы направились к башне.

Безмолвие мертвого города давило на нас, усиливая ощущение нереальности происходящего. Каждый шаг по разбитым мостовым отдавался гулким эхом в пустых проулках, словно мы шли не по камню, а по костям забытого мира.

Славия, притихшая после схватки с тенью, вела группу вперед, ее взгляд был прикован к извилистой ленте дороги, которая вилась среди руин, словно змея, ищущая выхода из лабиринта.

Когда до башни оставалось совсем немного, девушка остановила группу.

— Что-то не так? — спросил я, подходя ближе к девушке.

Славия кивнула. Она всматривалась в угрюмый полумрак, царивший среди разрушенных зданий.

— Я чувствую… чье-то присутствие.

Мы замерли, тоже начиная вслушиваться в тишину. Ветер затих, и мир вокруг словно затаил дыхание. И в этой звенящей тишине мы услышали этот звук — низкий, рычащий вой, от которого кровь застыла в жилах. Он шел откуда-то сзади, из самой сердцевины мертвого города.