И в какой-то степени был прав — колдовства в башне хватало. Как и тайн.

— Может быть, смешно прозвучит, но мне иногда кажется, что она мне что-то шепчет! — неловко улыбнулась Дарья.

— Разговаривает? — переспросил я с максимальной серьёзностью.

— Ну да. Чем ближе я к ней, тем сильней это странное ощущение. Словно холодок по спине пробегает и едва различимый шепот в ушах.

— А слова? Слова разбираешь? — с надеждой спросил я.

— Нет, — покачала головой сестра.

Я вздохнул. Возможно, именно эти слова и помогли бы нам.

Мы подошли к двери. Замка не было еще с той самой ночи, когда я вызволял отсюда Дарью — он валялся в траве.

Я глянул на Дарью, пытаясь понять — готова ли она? Решительности в глазах хоть отбавляй. Только достаточно ли этого?

Открыл дверь и вошел внутрь.

Сырая мгла, гулкое эхо, хлопанье птичьих крыльев — на верхних этажах поселились голуби, свист ветра, непонятно откуда здесь взявшегося. Все как и в прошлый раз.

— Чуть дальше есть спуск вниз, — произнес я, приготовив оружие — воспоминания о встрече с монстром были еще красочны. — Будь готова ко всему.

— Готова, — ответила очень серьёзным тоном девушка, приготовив биту.

Выглядела сестра сейчас воинственно.

Мы прошли вперед. Добрались до спуска. Дарья в адреналиновом порыве собралась уже было первой пойти по ступеням, но я остановил ее. Сказал:

— Там — монстры!

— Я и сама иногда бываю монстром!

— Ага, особенно когда тебе слово поперек скажешь!

Мы начали спуск. Гулкое эхо шагов раздавалось далеко. И это было вполне естественным — помещение большое, стены каменные. Если бы не одна деталь — эхо разносилось не только от наших шагов.

Я резко остановился, прислушался. Никого. Показалось? Нервы шалят?

Я на всякий случай достал и второй пистолет.

В подземелье спустились в полном молчании. Настроение Дарьи было уже не таким веселым.

Мы прошли вперед, я достал фонарики. Один протянул сестре. Та включила его, осмотрелась.

— Что это? — спросила она, показывая на пол.

— Остатки рельсов, — ответил я. — Раньше тут была добыча артефактов.

Эта информация удивила сестру, но она ничего не сказала.

Мы пошли вглубь туннеля. Вновь начали ощущаться волны магических эманаций.

Я искренне надеялся, что артефакты попадутся уже скоро, как в тот раз попался мне отличный янтарный камень. Но вокруг ничего, как назло, не было и мы все дальше заходили вглубь. Миновали прямой коридор, вышли к развилке.

— Теперь куда? — спросила Дарья.

Я подошел сначала к одному зеву входа. Потом к другому. Эманации сильней ощущались справа, поэтому я кивнул:

— Сюда.

— Смотри! — воскликнула Дарья, указывая куда-то в сторону и подсвечивая фонариком.

На стене висела медная табличка, богато украшенная. Из-за старости она окислилась, но наплавленные на нее из другого черного метала буквы читались хорошо. Табличка гласила:

Сiя штольня

есть навѣчно во владѣнiях рода Шпагиныхъ, врученныя дарствѣннымъ цѣннымъ подаркомъ самимъ Импѣраторомъ, Его Вѣличествомъ Михаиломъ I

графу Борiславу Шпагину, сыну Агафона,

за вѣликое дѣло аго и помощь нѣоцѣнiмую

— «…за великое дело его и помощь неоценимую», — с трудом прочитал я до конца.

— Подарок самого Императора! — удивленно произнесла Дарья. — Борислав Шпагин — это отец Луки.

— Теперь понятно, как попала эта шахта к нам во владение.

Табличка эта была ценной, и я еще раз пробежался по ней взглядом, запоминая текст и расположение ее самой на месте.

Мы продолжили путь, свернув в правый поворот. Туннель тут уже был не такой высокий, и ровный, казалось, что его рыли вслепую, лопатами. Дорожек от вагонеток тоже видно не было. Зато магические эманации ощущались сильней. Рваные и неровные, они то колючим потоком обжигали лицо, то приятно ласкали, навевая дремоту.

В какой-то момент мы вошли в волну магического фона, такого плотного, что свет от фонариков начал дрожать и мигать. Дарья принялась трясти фонарь, думая, что в нем сели батарейки.

— Нужно было проверить перед выходом! — проворчала она, все внимание сконцентрировав на приборе.

И не заметила, как серая тень проскочила совсем рядом с ней.

А вот я заметил. Вскинул пистолет, но не выстрелил — неведомое нечто уже скрылось во тьме.

— Дарья! Не отвлекайся!

— Да тут фонарь… — вновь моргнул свет.

И погас — у меня и у сестры.

Твою мать!

Вновь что-то проскочило рядом с нами — я почувствовал запах псины и едва слышимый шорох тела, то ли лап, то ли крыльев.

— Дарья! Осторожно! — воскликнул я.

И тяжелая конечность вдруг пролетела в считанных сантиметрах от головы — раздался отчетливый свист воздуха. Надсадный хрип раздался где-то над головой. Я вскинул пистолет, выстрелил. Но пуля прошла мимо, звякнув о камень. Промахнулся? Нет, просто попался на ловушку искривления. Монстр использовал какой-то хитрый конструкт, который искажал его истинные размеры, не давая понять, куда стрелять точно.

Вновь моргнул фонарь, отпугивая тьму. Я принялся лихорадочно искать сестру, но на том месте, где она была секунду назад, ее уже не было.

— Саша, стой! Не стреляй! — крикнула Дарья и эта просьба меня весьма смутила. — Не стреляй!

Я послушал сестру, стрелять не стал, но оружия не убрал. Даже примерно прикинул, где находится истинный монстр, чтобы в любое следующее мгновение нажать на спусковой крючок.

Луч фонарика прорезал тьму, больно ударил по глазам. Потом ушел в сторону, высвечивая у дальней стены огромную угловатую тень.

— Дарья… — начал я, прекрасно видя, кто сейчас стоял перед нами.

— Не стреляй! — с нажимом повторила сестра.

Девушка стояла в нескольких метрах от меня, у стены. Сестра смотрела в сторону, явно чем-то заинтересовавшись. Я посветил туда.

Свет вырезал во тьме фигуру монстра. По строению тело напоминало собачье — худое, вытянутое. Узкая голова, длинная, увенчанная на верхушке небольшими рожками, была опущена. Мощные мускулы на щеках красноречиво говорили о том, что монстр любил поработать пастью и мог с легкостью перекусить любую кость в человеческом теле.

Монстр рычал, но взгляд его был устремлен в пол, что тоже удивляло. Обычно, когда звери угрожают, то смотря прямо в глаза. А тут…

«Оно боится!» — вдруг осознал я.

А Дарья, та, кто имел в своих генах еще и натуру волчью, поняла это гораздо быстрей меня.

— Она ранена, — сказала сестра.

— Она⁈

— Это девочка.

— Дарья, — произнес я. — Даже если этот монстр и ранен, он по-прежнему опасен.

Я не отпускал из прицела тварь.

— Нет, — покачала головой сестра. — Не опасен.

И сделала один шаг навстречу монстру.

Тварь зарычала.

— Дарья! — с нажимом произнес я, готовый в любое мгновение всадить монстру несколько пуль прямо в его рогатую башку.

— Не бойся! — сказала девушка, обращаясь к чудовищу. А потом махнула мне: — Убери оружие, она боится.

— Не уберу! Даже и не проси.

— Саша, не стреляй! Я понимаю, что это выглядит не очень хорошо, но я знаю, что она не опасна. Она боится нас. Напугана. И ранена. Ей нужна помощь.

— И что ты хочешь? Помочь ей⁈

Сестра не ответила. Вместо этого она сделала еще один шаг навстречу. Протянула руки. Мягким голосом прошептала:

— Не бойся! Я не причину тебе опасности.

На моих устах навернулись такие ругательства, что было сложно сдержаться и не проронить ни слова — это могло вспугнуть тварь и та могла атаковать. Вместо этого я держал чудовище на прицеле, причем сразу из двух пистолетов. Пусть только дернется и я изрешечу ее. А потом выпорю сестру, чтобы знала, как не слушаться брата.

Девушка подошла еще ближе к монстру, от чего волосы на моем затылке зашевелились. Твою мать! Да что же ты делаешь, дуреха⁈

— Это плохая идея, Дарья. Это очень плохая…