— Что случилось? Ты зачем двери ломаешь без повода⁈

— Заклинило замок, — сухо ответил я.

И не дожидаясь ее нравоучений, двинул вниз.

Машина с водителем тоже оказалась не на месте — ее забрал для каких-то очень важных дел. Как удивительно совпало, что именно ранним утром в день моего экзамена у Амадея появились дела, причем такие, что приоритет машины был отдан именно ему, а не мне.

Впрочем, этого следовало ожидать. Я думал, что эта троица придумает что-то изощренное и коварное, чем запертые двери и исчезнувшая машина. Однако, день только начинался. Думаю, самые цветочки будут еще впереди.

Я вызвал такси, и оно довольно скоро приехало. Я сел, назвал адрес и двинул в путь.

— На экзамен едете? — спросил пухлый водитель, потрясывая вторым подбородком, словно выменем.

— Как поняли? — насторожился я.

— Так ведь адрес школы… а там сегодня экзамен, в газете писали. Вы в какой команде будете, барин?

— Не знаю, еще не распределяли, — буркнул я.

— Я всегда на «Химер» ставлю. Редко проигрываю. Сегодня тоже думаю поставить.

Разговаривать с водителем мне не хотелось, поэтому я отвернулся и стал пялиться в окно. Думал про Кривощекина и Собакевича, Дарью и Лисенка. Но в большей степени про Искариота и про то, что случилось на балу.

Задумался и не сразу понял, что едем мы не тем путем.

— Постойте, но школа в другой стороне!

Водитель крякнул, начал вошкаться, словно что-то потеряв. Потом ответил:

— Там ремонт идет по основной трассе. Барин, вы не переживайте. Срежем этим путем.

— Остановись! — приказал я.

— Нельзя. Поток машин идет. Оштрафуют.

— Остановись, а не то я тебе голову проверну до щелчка! — прорычал я.

— Не ругайтесь, барин. Сейчас остановлюсь, не переживайте. Там правда ремонт. Вот, посмотрите сами.

И указал вправо.

Я интуитивно повернул голову и вдруг получил струю жгучего газа прямо в глаза. Перцовка!

— Твою мать!

Глаза тут же заслезились, их словно облили огнем. Все поплыло. Я принялся растирать лицо, но это не помогло. Сперло дыхание. Я закашлялся, начал слепо шарить руками, чтобы достать гада водителя.

Машина заметно прибавила в скорости.

— Останови! — крикнул я. — А не то я тебе кишки выпотрошу! Клянусь, я тебе этот баллончик перцовый в самые твои недра засуну!

— Вы только не ругайтесь, барин! Только не ругайтесь! Я человек подневольный. Мое дело маленькое.

Автомобиль продолжил набирать скорость.

Собравшись с мыслями, кашляя лающими приступами, я принялся сооружать водный конструкт, чтобы хоть как-то отмыться от газа. Магом этой стихи я был весьма посредственным, поэтому вызвать дождь не получилось. Вместо этого мне в лицо плюхнулся комок снега. Я схватил его, растер глаза. Холод быстро успокоил раздражение, и я смог разглядеть обстановку.

А она изменилась. Водитель закрыл перегородкой передние сиденья, отсекая меня от себя. Двери тоже оказались заперты.

— Думаешь, меня это остановит? — просипел я.

И принялся бить ногами в поликарбонатное стекло. Разбить его не удалось, помимо своей естественной крепкости на него еще накинули какой-то хитрый конструкт, блокирующий сильные удары.

— Останови!

— Вы только не серчайте, барин. Я не из злого умысла. У меня детки, мне их кормить нужно. Я вам ничего плохого не сделаю, — продолжал тараторить толстяк, выруливая на второстепенную трассу.

Он гнал прочь от школы. Все верно, неявка на экзамен — это стопроцентная его не сдача. Я был практически уверен, что вся эта неуклюжая подстава дело рук Бориса и Амадея.

Поняв, что бить в перегородку не имеет никакого смысла, я огляделся. Дверное окно! Ведь оно из простого стекла, не заговоренного. Я развернулся и ударом ноги выбил его. Мелкие, похожие на алмазы осколки полетели наружу.

— Барин! — всполошился водитель. — Что же вы делаете! Ведь за стекло уплачено денег! Вставлять новое нужно будет!

— Тебе мозги новые тоже вставлять нужно будет, потому что эти я размажу об асфальт!

— Свят-свят! Бог с вами, барин!

Движок машины взревел еще сильней, мы уже неслись на скорости девяноста километров в час по пустынной трассе. Прыгать в окно было бы сейчас глупостью. Но и сидеть внутри тоже бессмысленно.

Поэтому я решил поступить немного иначе. Стянув с шеи галстук, я обмотал его вокруг ладони. Второй схватился за дверную ручку и осторожно высунулся из окна. В ушах засвистел ветер, а дыхание перехватило. Вот это скорость!

— Барин, куда вы⁈

Водитель дернул руль, и машина едва не перевернулась. Но скинуть меня он не смог, я держался крепко. Рисковать и повторять такой маневр толстяк не посмел — до чертиков перепугался, что погибнет вместе со мной.

Я же продолжил свое движение. Высунувшись вперед еще немного, я ударил перевязанной рукой по водительскому стеклу.

— Барин, не надо! Не надо ломать двери! — всполошился водитель.

Дзынькнуло стекло, окропляя его осколками. Я тут же попытался схватить его, но тот, не смотря на свои габариты, юркнул в сторону и увернулся от захвата. Достать его не получилось — не хватало каких-то пары сантиметров. Но высовываться еще дальше уже было слишком рискованно.

Еще один рывок, на пределе возможностей. Но опять тщетно. Удалось лишь сорвать с толстяка пуговицу с формы. Нет, если попытаюсь достать его, то точно вылечу из окна. А скорость уже под сотню! Это верная смерть.

Пуговица… я глянул на нее. Круглая, бронзовая, со знаком автопарка. Не дешевая вещица. Но ее цена меня сейчас не интересовала. Увесистая. И из подходящего металла, обладающего хорошей упругостью. А значит и пружинящего.

Мы ехали по пустой трассе, где практически ничего не было. И лишь бетонные столбы электропередач время от времени пролетали мимо.

Я примерился. Сконцентрировался. Успокоил разум. Вызвал дар. И сразу же определил поправку на ветер, на высоту, силу отскока и угол рикошета.

Выдохнул.

И швырнул пуговицу вперед, прямо в приближающийся с левой стороны столб.

Пуговица, у которой уже имелся первоначальный импульс, созданный скоростью машины, врезалась в бетонную преграду и отскочила. Полетела точно туда, куда я и собирался ее отправить — прямо в водителя.

Лобовое стекло не разлетелось на осколки, от снаряда образовалась только ровная круглая дырочка. А сам пуговица угодила водителю точно в глаз, не оставляя тому шанса. Толстяк неуклюже завалился и мне пришлось вновь высунуться сильней, чтобы схватить его и не дать повернуть руль. Пышные габариты похитителя помогли — управление было зажато складками тела.

Постепенно движение машины начало замедляться, а вскоре авто и вовсе остановилась. Я выскочил наружу, открыл водительскую дверь и сгрузил тело у дороги. Сам сел в машину, вдавил педаль газа в пол и резко крутанул руль. Мне нужно было успеть вернуться в школу.

Такси с пробитым лобовым стеклом подъехало к школе вовремя. Выскочившие охранники прогнать подъехавшего, но увидев вышедшего, отступили.

За то время, пока я ехал, удалось немного привести себя в порядок. Но выглядел я все равно странновато. Впрочем, это меня сейчас не волновало. Главное — успел.

В школе царил ажиотаж и некоторая нервозность. Штакет уже был не такой веселый, приветствовал меня лишь кивком.

— Всех собирают в центральной аудитории, — сообщил он. — Распределение по командам будет. Хрень полная!

Штакет глянул на меня, спросил:

— Не спал что ли всю ночь? Глаза красные.

— Не спал, — кивнул я, вспоминая струю перцовки. — Об экзамене все думал, аж плакать хотелось. Ладно, пошли. Не будем терять времени.

Мы двинули в аудиторию. Народу собралось много, весь поток. Все тревожно перешептывались. Их можно было понять — от того, с кем выпадет судьба пройти испытание, решается многое.

В аудиторию зашел Курицын. Он был все так же улыбчив и подвижен. Хлопнув в ладони, преподаватель произнес:

— Готовы к экзамену? Тогда незамедлительно и начнем жеребьевку.