Выбор шпаги весьма редок. Нужно уметь обращаться с этим типом оружия, понимать все его тонкости, обладать определенными физическими навыками. Куда проще просто направить пистолет на врага, нажать на спусковой крючок и довериться удаче, судьбе, богу или кому-то другому, в кого веришь и от кого ждешь благодати и снисхождения. А тут…

— Шпага! Я буду биться на шпаге.

Такой выбор удивил не только меня. Брови Ерофеева поползли вверх.

— Шпагу? — задумчиво произнес он, явно ожидая не того ответа. Он и ружье видимо не просто так взял, хотел стреляться из него. — Хорошо. Шпага так шпага. Так даже лучше будет — изрублю тебя на мелкие куски.

— Тихон! — крикнул Кривощекин и к нему тут же подскочил слуга с выпученными глазами. — Принеси шпаги для фехтования.

— Парадные? — выдохнул Тихон.

— Парадные, — кивнул Кривощекин.

Слуга в ту же секунду убежал и вернулся довольно скоро, прихватив с собой две красивые шпаги. Тонкое лезвие, достаточно глубокие и широкие долы, сложная гарда, украшенная кроваво-красными рубинами — оружие было дорогим и наверняка хорошо себя покажет в бою. У меня даже руки зачесались.

— Неплохо, — даже Ерофеев оценил оружие.

— Выбирай, — небрежно бросил Кривощекин, воткнув шпаги в землю.

Ерофеев неспеша подошел к оружию, взял то, что было ближе к нему. Примерился, пару раз рассек воздух, удовлетворенно кивнул. Потом оглядел толпу. Спросил:

— Кто выступит в качестве моего секунданта?

Желающих не нашлось. Ерофеев глянул на Кривощекина.

— Тихон, — произнес тот.

Слуга вздрогнул.

— Будешь его секундантом.

Тихон побелел лицом, но возразить не посмел, послушно кивнул и свесив голову, отошел в сторону.

Кривощекин повернулся ко мне.

— Александр?

Я кивнул.

Противники сошли на одну линию.

— Готовы? — спросил я, понимая, что от Тихона не стоит ждать каких-то действий.

Кривощекин и Ерофеев кивнули.

— Бой до первой крови…- начал я, но Ерофеев перебил меня и сквозь зубы прошипел:

— До смерти! До смерти одного из дуэлянтов!

Я глянул на Кривощекина. Тот ответил:

— Согласен.

— Да поможет вам бог, — произнес я и в ту же секунду Ерофеев рванул в атаку.

Выпад оказался резким, мощным. Но Кривощекин ловко и весьма умело отбил атаку и внутри меня зародилась надежда, что все будет окончено не так быстро. Звякнула сталь, высекая искры.

Ерофеев отступил.

Пробный бросок показал — просто так быстро и легко завершить бой не получится. Противники принялись кружить, внимательно следя друг за другом.

Где-то в толпе начала истерить женщина, ее пронзительно-тонкий писклявый голос огласил округу:

— Это же не представление! Они поубивают друг друга! Это какая-то дикость! Разнимите их! Немедленно!

Девушку уняли, завели в дом. Схватка продолжилась.

Ерофеев сверкал красными от ярости глазами, рычал подобно зверью. Кривощекин держал себя в руках, хотя и его раздирала ненависть.

Пришедший на бал гость вновь атаковал. Прямой выпад лезвия, способный разрубить человека надвое, со свистом рассек воздух. Кивощекин извернулся и отразил атаку. Маневр был настолько невероятным, контрастирующим с его грузным неловким телом, что настала пора удивляться Ерофееву. Он вдруг понял, что его противник не просто так выбрал этот вид оружия — он умел им пользоваться, причем достаточно хорошо.

— Эк-х! — выдохнул Кривощекин, бросившись вперед.

Его атака была стремительной, словно молния.

Свист воздуха — и лезвие шпаги пролетело в считанных сантиметрах от лица Ерофеева. Противник увернулся.

Но Кривощекин останавливаться на этом не стал.

Выпад. Еще выпад. И еще.

Ерофеев с трудом отбил удары, но для этого ему пришлось отступить.

А потом случилось и вовсе то, чего он никак не планировал.

Кривощекин сделал обманный маневр — начал отступать, показывая, что больше атак не будет и он уходит в оборону. А потом, когда Ерофеев начал менять позицию, вдруг прыгнул словно тигр вперед.

Ш-ша-х! — лезвие со свистом рассекло воздух.

Ерофеев неуклюже увернулся, вскрикнул. Сюртук и рубашка на груди были рассечены. Оттуда же текла кровь. Я сразу понял, что рана была не глубокой, но сейчас это было не важно. Гораздо важней было понимание того, что Кривощекина так просто не одолеть. И Ерофеев, вдруг осознав это, изменился в лице. Не так он все себе представлял. Но отступать было поздно.

И он решил пойти ва-банк.

Дуэль — это бой благородный, двух равных аристократов, где нет места жульничеству. Если выбрал одно оружие — им и дерись. И больше ничего нельзя использовать, к примеру вместе со шпагой выхватить вдруг еще и пистолет. Это уже никакая не дуэль, а простая разборка, какие устраивают пьянчуги у «Красного быка». И такое жульничество конечно же карается законом.

Но жажда мести Ерофеева застлала ему глаза красным. Сейчас для него уже не были важны никакие правила дуэли, никакие ее кодексы и постулаты. Он хотел только одного — убить Кривощекина.

И потому решил использовать магию.

Взмах руки — и вокруг дерущихся начал сгущаться плотный туман, отсекая противников от других людей. Я первый сообразил, что происходит и потому рванул вперед. Успел в последний момент — проснувшаяся охрана уже не смогла пробиться сквозь барьер.

— Александр, я справлюсь! — крикнул мне Кривощекин, давая понять, что не боится магии.

И обратился к Ерофееву:

— Решил играть по грязному? Впрочем, чего еще ожидать от тебя и твоего рода?

Это замечание еще больше разозлило Ерофеева. Он издал протяжный животный рык. И выписал в воздухе какую-то затейливую фигуру. Туман начал клубиться сильней и словно стал живым. Из плотной непроглядной стены вдруг начали вылезать черные щупальца, усеянные острыми, похожими на клыки наростами. Каждый из отростков старался ухватить нас.

Но и это был еще не весь сюрприз. Сам Ерофеев вдруг преобразился. Его окутало фиолетовое свечение, явно защитного свойства, а по шпаге побежал полупрозрачный магический огонь. С таким пламенем явно шутки плохи.

Кривощекин тоже не остался в стороне. Брошенное в небо короткое заклятие на древнем незнакомом мне языке, больше похожим на птичий клекот — и глава рода превратился в паука. Впрочем, чего еще ожидать от арахнида?

Кажется, для Ерофеева это стало открытием — он не знал, что Кривощекин из этой касты.

Глава паучьего рода выглядел сейчас устрашающее — тело он сохранил человеческое, только вот к уже имеющимся конечностям добавилось еще шесть, по три с каждой стороны. Суставчатые лапы походили на серпы, на внутренней стороне хитинового панциря виднелись продольные острые лезвия, оканчивающиеся остриём.

— Давай, паучье отродье! — закричал Ерофеев, вскинув над голов огненную шпагу. Крикнул он это больше для себя, храбрясь. — Сейчас я тебе твои лапки подрублю!

И бросился вперед.

Кривощекин поставил прямой блок. Лезвия шпаг встретились в воздухе с пронзительным звоном. Полетели искры. Противники начали давить, пытаясь перехватить преимущество.

Победил Кривощекин. Одной из паучьи лап он сделал подсечку Ерофееву. И тут же обрушил град прямых ударов. Противник, расстелившись на земле, с трудом успел отразить рубящие выпады. А потом, когда Кривощекин начал менять позицию, попытался подскочить. Но вновь попался на обманку!

Кривощекин резким косым ударом по диагонали выбил шпагу из рук Ерофеева, а вторым ударом, на этот раз кулака, вновь повалил его на землю. Шпага арахнида взлетела вверх, зависнув прямо над головой противника. Все было кончено для Ерофеева, он проиграл. Один взмах — и он умрет.

Но добить противника помешал гром, раскатившийся прямо над головой, такой громкий, что на какое-то время мне показалось, что я оглох. Я подумал, что это очередная заготовка Ерофеева, но и тот сейчас был не менее удивлен, чем мы.

Вновь появился туман, уже в центре очерченного круга, но только иной, непроглядно черный, смолянистый, словно от горящей резины. Скручиваясь в тугую воронку, он весь искрился от инородной магии, которая творилась внутри. По внешнему кругу вспыхивали древние руны, острые, шипастые, похожие на скорпионов.