Я было хотел уточнить у мистера Ренара, что это вообще за бред, но он лишь пожал плечами. Браки между людьми и «близкими к природе» уже с десяток лет как стали нормой. Юные леди выходили за элегантных тигров или волков, пожилые джентльмены охотно пользовались услугами овец-домохозяек, а киски в порту обслуживали (читай: обворовывали!) моряков со всего мира.

Да, эти браки были бездетными. Но закон позволял венчаться почти всем желающим, если к этому не было препятствий неодолимого толка. Англиканская церковь желала видеть в своих рядах всех «близких к природе», поэтому позволяла людям многое.

Так что чему я удивляюсь?

К тому же это был мой последний вопрос к Лису вплоть до нашей посадки на борт двухпалубного судна «Глория Скотт». Я опасался погони. И хотя уж на судне мы должны были быть в безопасности, всё равно — когда мы уже смотрели на пристань из иллюминатора своей каюты, с поднимающегося трапа упали в воду две или три тёмные фигуры преследователей. Но вот корабль отчалил от берега, и, наверное, на какое-то время можно будет расслабиться.

— Завтра мы придём в Эдинбург, а сегодня постарайся спокойно отдохнуть, — распевно протянул мистер Лис, ложась на одну из двух нижних коек и с видимым наслаждением вытягивая ноги. — Надеюсь, у тебя нет морской болезни?

— Сэр, лично я никогда ранее не путешествовал по морю и, честно говоря, немножко побаиваюсь. Но мне доводилось читать кого-то из британских авторов, и там было чётко сказано: в случае морской болезни считается очень полезным сосать лимон и пить коньяк.

— С последним проблем нет, фляжка с коньяком у меня в саквояже.

— Есть проблема: меня от одного его запаха тупо с ног сносит.

— Слабак.

— Сэр?!

— Ладно, прости, я не хотел тебя обидеть. Тогда смотри в окно, это отвлекает.

Пока мы не вышли в открытое море, идя вниз по Темзе, вдоль прибрежной линии, всё было ещё вполне себе ничего. Я наслаждался удаляющимися пейзажами, непривычным видом Лондона и его окрестностей, серого неба, чёрного дыма заводских труб, размытой линией Тауэра, далёким трезвоном Биг-Бена.

Зелёная волна плескалась за бортом, надрывно кричали чайки, и свежий, иногда пахнущий гарью ветер залетал в большое полуоткрытое окно. Месье Ренар по-прежнему лежал на спине, скрестив лапы на груди, как покойник, с мягкой улыбкой и прикрытыми глазами. Он не дрогнул, даже когда в дверь довольно громко постучали. Открыл я.

На пороге стоял невысокий стройный стюард ненамного старше меня, с миловидным лицом.

— Добрый день, джентльмены. Капитан корабля желает вам приятного плавания и просит быть на ужине в кают-компании в восемь часов вечера. Если вам удобно, джентльмены.

— Передайте капитану, что мы будем, — не поднимаясь с койки, ответил Лис.

Стюард коротко дёрнул подбородком, изображая поклон, и удалился.

— Хм, мы на борту не более полутора часов, а нас уже зовут на ужин.

— Я слышал, что это большая честь, когда тебя приглашает капитан.

— И да и нет, мой мальчик, — мурлыкнул месье Ренар, закинув руки за голову и потягиваясь. — Мы купили билеты под своими именами, и спустя столь короткое время капитан «Глории Скотт» желает нас видеть. Какие есть мысли по этому поводу?

— Уверен, что он слышал о вас, сэр.

— Лондон маленький город, — согласился мой учитель. — Но тем не менее если он хоть что-то знает обо мне, то вряд ли его интересуют кулинарные изыски французской кухни или моё личное мнение относительно возможных проблем судоходства в Суэцком канале. Сдаётся мне, на борту произошло или планируется преступление. Хорошо, что у меня в багаже всегда есть запас чистых сорочек и выходной смокинг.

— А мне, сэр?

— А ты, будь добр, хотя бы причешись. Как приедем в Эдинбург, первым делом ты отправишься к парикмахеру. Похож на какого-то встрёпанного босяка из романов сэра Чарльза Диккенса.

Я тут же пригладил ладонями отросшие вихры. Действительно, если потянуть хотя бы до Рождества, то можно будет заплетать косички, и тогда меня придётся называть не секретарём, а секретаршей мистера Лиса.

— Ты о чём-то задумался?

— Честно говоря, меня немного беспокоят те люди, что весь день пытаются нас убить.

— Шарль сдаст того хорька в полицию, возможно, там ему сумеют развязать язык. Хотя уверенности мало, любой вменяемый адвокат отмажет его по делу за две минуты. «Близкий к природе» всего лишь чистил канализационные трубы, свернул не туда, ошибся, попал в неизвестный дом, а при попытке вылезти какой-то злобный мальчишка ударил его током. Да, мог и убить! Но хорёк не станет выдвигать обвинений, он очень добрый, никаких претензий, миру мир и так далее.

— А посылка с бомбой?

— Кто её отправил, неизвестно, сам посыльный погиб, держу пари, он даже не с почты, а просто уличный бродяга, желающий заработать пару медяков. Кто докажет, что целью взрыва были именно мы? Он мог ошибиться домом, мог не дойти, мог просто полениться далеко тащить этот ящик.

— Но они же пытались пролезть к нам через камин и ещё на пристани…

— Кто «они», Майкл? — вновь скептически напомнил мне мой рыжий наставник. — Ты их знаешь? Мы хоть одного поймали и допросили? Пронырливый хорёк, словивший электрический разряд, способный свалить лошадь, не в счёт. Будет жить, и уже праздник! Но пока мы ровно ничего не знаем о тех тёмных личностях, что неожиданно и, надо признать, довольно массированно атаковали наш тихий уютный дом. Так что, собираемся на ужин?

Что-то в его голосе всё же вызывало во мне смутную тревогу. Нам грозила смерть, а он был так подозрительно спокоен, неужели…

— Это ведь происходит не в первый раз, сэр?

— Нет, конечно. Я же говорил, такое бывает.

— Но раньше вот так не было?

— Майкл, я… — Месье Ренар вытянул дорогой саквояж из-под койки и щёлкнул застёжками, доставая белоснежную сорочку. — В общем, скажем так, бывало всё и всякое, но в этот раз я не могу позволить себе рисковать твоей жизнью.

— Да какой там риск, скорее уж приключения…

Лис насмешливо хмыкнул, я тоже улыбнулся ему в ответ.

В юности редкие проблемы кажутся неразрешимыми, бегство от опасности вполне может выглядеть забавным происшествием, тем более если это так называемое тактическое отступление было представлено в виде познавательной морской экскурсии в Эдинбург.

Я никогда не покидал Лондон, да и вообще за пределы города выезжал всего раз по делу о вилах дьявола. Конечно, мне было жутко интересно, душа жаждала новых впечатлений, и на этом фоне было уже как-то не особенно важно, что нас выгнали из дома, что на нас ведётся охота и что даже в сумрачной Шотландии вряд ли нам удастся избежать новых опасностей и покушений.

Ровно за пять минут до указанного времени ужина тот же вышколенный, голубоглазый стюард с длинными ресницами постучал в дверь нашей каюты. Мы послушно встали, кивнули, последовав за сопровождающим. Нас провели на вторую палубу, в отдельную кают-компанию, где нас ожидали сам капитан, его первый помощник, главный механик, штурман и роскошный стол, накрытый на шесть персон.

После того как все были представлены друг другу с присущей случаю английской чопорностью и моряцкой простотой, наш капитан сэр Хагторп, седой крепкий мужчина, прямой как палка, поднял первый тост:

— Мой предок бороздил моря ещё столетия назад, пиратствуя в водах Нового Света. Говорят, он был готов на всё ради истинной мужской дружбы. Выпьем же за наших самых верных друзей, джентльмены!