«Это жизнь», — вспомнил Дезмонд и усмехнулся. Аэций, как всегда, был прав. Иногда его фатализм выводил из себя — но его прогнозы всегда оказывались точны.

Однако главный прогноз пока не сбывался никак.

Как ни старался Дезмонд, найти хоть какие-то упоминания об Авроре на этой планете он не мог.

Это было странно, потому что Дезмонд был уверен — такой человек, как Аврора, нигде не пропадёт. Он достаточно слышал об императрице, чтобы не сомневаться в её бесконечной жажде жизни и власти.

И, тем не менее, Дезмонд побывал уже на всех шести материках и обошёл немало королевских дворов, однако никого похожего на Аврору так и не нашёл.

Дезмонд снова потянул из кружки пиво и прищурился, рассматривая пёструю публику трактира. Народ здесь не бедствовал, хоть трактир и предназначался для простолюдинов.

Однако память о прошлом, похоже, была выжжена адептами ордена дотла. Даже легенды хранили лишь столь бледную тень былых дней, что объясняться со старухами, ещё помнящими их, было практически невозможно.

У мира, который рождался на руинах прошлого, был особенный, незнакомый душок. И хотя Дезмонду нравилась его простота и человечность, от мысли о том, что прошлое минуло теперь уже бесследно, становилось тоскливо.

— Ш… Вон она, — услышал Дезмонд и, чуть повернув голову, заметил рядом с собой полного трактирщика.

Трактирщик таинственно кивал головой в сторону угла, где в тени камина прятались круглый маленький стол и единственный стул.

— Та самая? — спросил Дезмонд, пытаясь разглядеть путницу, устроившуюся в тени. Лицо её скрывал серый капюшон, а плечи — поношенный плащ. Только там, где полы плаща расходились в стороны, Дезмонд видел длинные ноги в заляпанных грязью сапогах, вытянутые вперёд.

— Та самая, — трактирщик многозначительно посмотрел на Дезмонда, всё также многозначительно кивнул и протянул Дезмонду руку, беззастенчиво требуя награду.

Дезмонд вложил в ладонь трактирщика пару серебряных монет и знаком приказал ему убираться, а сам сосредоточился на таинственной путнице, столь откровенно скрывавшейся от чужих взглядов, что её трудно было не заметить.

Странница сидела, откинувшись на спинку стула, зябко поводила плечами, будто разминая натруженные суставы, и медленно потягивала из кружки горячее вино. В трактире она явно бывала не впервый раз и, также явно, не имела здесь друзей — крестьяне обходили её по широкой дуге, словно опасаясь пуще любой ведьмы Тарьи.

Дезмонд смотрел долго, подбирая лучшую тактику. Такие обычно не любили говорить с незнакомцами, но могли быть падки на деньги. А могли, напротив, оскорбиться предложением платы — не угадать. В конце концов ему показалось, что странница и сама смотрит на него из черноты капюшона, и Дезмонд подал ей знак, беззвучно задавая вопрос: можно ли присесть к ней за стол?

Странница вполне ощутимо пожала плечами и кивнула, всё также не открывая лица.

Дезмонд взял кружку и, миновав шумные компании крестьян, опустился на стул напротив.

Почти на минуту в трактире всё смолкло. Дезмонд ощутил спиной прицелы двух десятков глаз. Делая вид, что ничего не замечает, он откинулся на спинку стула и сделал глоток.

Шум тут же возобновился, и только теперь странница произнесла:

— Не многие решаются сесть со мной за один стол.

— Почему? — спросил Дезмонд, продолжая неторопливо потягивать пиво.

— Да так… — странница тоже сделала глоток, — в основном байки да сказки старых дев.

Дезмонд усмехнулся.

— Говорят, ты и сама не дура порассказывать сказки?

Странница молчала, и Дезмонд решил уже было, что грубо промахнулся, когда услышал наконец ответ:

— Если есть кому слушать, мне есть, что рассказать.

— Об острове, — сказал Дезмонд и тут же понял, что поторопился.

Странница расхохоталась.

— Всем нужен остров, — сказала она и потянула ещё вина. — Чёртов остров. Целый мир вокруг, но всем нужен только остров, которого я никогда не видела.

— Но Тобиан сказал…

— Тобиан — старый дурак. Он сам спьяну может наплести, как люди ходят на головах и глотают звёзды.

Оба замолкли. Странница Дезмонду не нравилась. Она его раздражала. Но это не имело значения, потому что про Атлантиду она всё-таки рассказывала — и не раз.

— Закажи мне ещё выпить, — попросила тем временем странница, и Дезмонд, не оборачиваясь, подал знак прислужнице, требуя повторить.

Пить, однако, странница не стала. Только покрутила кружку в руках и пересела поудобнее, склоняясь над столом.

— Остров утонул, человек. Давным-давно. Что ещё ты хочешь знать?

Дезмонд молчал.

— Я слышал, на том острове правила великая императрица, — сказал он после долгой паузы, — императрица, которую звали Аврора.

Странница вздрогнула, так что плащ колыхнулся в воздухе, а когда заговорила, голос её звучал глухо:

— Откуда? — спросила она. — Кто тебе рассказал?

Дезмонд прикрыл глаза ладонью и потёр лоб.

— Это долгая история, — сказал он, снова поднимая взгляд на странницу. — Я много спрашивал и много искал.

— Я тоже… много спрашивала. Но никто не назвал мне имени Аврора.

Дезмонд пожал плечами.

— Ты спрашивала не тех.

Дезмонд почти физически ощущал устремлённый на него из темноты капюшона тяжёлый взгляд.

— И что дальше? Зачем тебе остров и Аврора? Хочешь открыть секрет бессмертия или разведать тайны погибшего народа?

Дезмонд задумчиво постучал пальцами по столу.

— Хочу предложить сделку, — сказал он.

— Кому? Авроре? Ты в своём ли уме? Или, может, веришь в древних богов? Так я кликну инквизицию, заключишь сделку с ними.

— Кликни, если хочешь. Мне бояться нечего. А тебе?

Странница молчала.

— Зачем тебе остров? — повторила она ещё раз.

— Это не важно, — Дезмонд сорвал с пояса кошелёк, — здесь две сотни золотых. Отведёшь меня туда, где этот остров когда-то был?

Странница взяла мешочек, взвесила в руке и опустила обратно на стол.

— Как же ты узнаешь, что я отвела тебя туда, куда ты просил? Там кругом вода.

— Я пойму.

Странница помолчала ещё немного.

— Понадобятся ещё деньги. Нанять корабль и команду. А может быть, взять лошадей.

— Сколько нужно, столько и будет. Твоё дело — показывать путь.

— Что ж, — странница снова шевельнула плечами. Капюшон съехал немного назад, открывая взгляду Дезмонда бледное до прозрачности лицо с правильными тонкими чертами, по-птичьи острым носом и двумя льдинками голубых глаз. — Я собиралась на юг. До берега доведу, а там решим. Как твоё имя, человек?

— Дезмонд.

— Дезмонд… — странница фыркнула. — Из какой дыры выросли твои родители? Уже двести лет не слышала таких имён.

Дезмонд промолчал, не желая развивать конфликт.

— Сейчас я пойду спать. А на рассвете буду ждать тебя на конюшне. Провизия с тебя, — она встала, собираясь уйти.

Дезмонд перехватил её за руку. У странницы было тонкое запястье лучницы, и острая косточка на боку ощущалась даже через плащ.

— Ты не назвала своего имени, — напомнил Дезмонд.

— Оно не имеет значения.

— Должен же я тебя как-то называть.

— Последнее время меня зовут Иарлэйн.

Странница вырвала руку и двинулась к лестнице наверх.

Дезмонд поднялся с трудом. Чего он не любил никогда, так это вставать ни свет ни заря. Спустился в конюшню и увидел Иарлэйн, неподвижно стоящую с поводьями в руках.

— Доброе утро, — Дезмонд кивнул.

Иарлэйн не ответила.

— Чувствую, ты выспалась, — Дезмонд принялся выводить своего скакуна из стойла. Иарлэйн наблюдала за ним молча, и только когда дело было сделано, бросила:

— Идём.

Ехали не спеша — дороги размыло дождём, и кони то и дело оступались. Иарлэйн спросила почти сразу же:

— Ты спешишь?

Это была единственная фраза за утро, и потому Дезмонд поторопился воспользоваться случаем, чтобы завести разговор. Ехать молча было неимоверно скучно.