Семья действительно была вынуждена срочно переехать, но от Тимми никто отказываться не собирался. Поэтому девочка оставила для него…

– Минуточку, сэр, – опомнился я, когда за малышами закрылась дверь. – А кто тогда спит у меня в комнате?

Лис задумался на какую-то долю секунды и первым бросился по лестнице наверх. Как вы, наверное, уже догадались, никакой кошки там и близко не было, а все мало-мальски ценные вещи пропали. Нас попросту ограбили, увы и ах…

– Месье, там констебль, – безучастно доложил Шарль из прихожей. – С ним вчерашняя леди. Он утверждает, что она только что покинула наш дом через окно второго этажа. Ему показалось это подозрительным.

– Пресвятой электрод Аквинский, храни Скотленд-Ярд и присных его, – от всего сердца помолился я, возведя очи горе́.

– Майкл, когда я ещё раз стану надевать сияющие доспехи и лезть в седло, будь добр, напоминай мне об этой рождественской истории, – тихо выдохнул мой учитель. – Я давно не получал таких звонких оплеух. В нашей непростой профессии завышенное самомнение порой опаснее излишней доверчивости. Хочешь, можешь самолично дать мне пинка!

– Э-э, пожалуй что…

– Только попробуй.

P.S. Спасённая нами «несчастная жертва» на поверку оказалась прожжённой юной мошенницей, которая воровала даже у своих. Она подливала опиумные капли пьяненьким матросам в порту, поскольку утаила часть так называемого общака, была наказана отсидкой в подвале у Колченогого. А потом появились мы, и ушлая девица мигом сообразила, как себя вести. Фактически мы сами притащили преступницу в дом, воруй – не хочу!

Но в целом всё равно эту историю можно было назвать рождественской. Ведь всё кончилось хорошо? Украденное у нас имущество вернули почти сразу, мы осчастливили двух детей, играющих в маму и сына, восстановили семью. К тому же ещё и честно заработали на этом несколько шиллингов мелочью. Хотя на одну кебменшу мистер Лис потратил больше фунта, но она того стоила…

Всё исправил снег. Когда за окном стали летать крупные белые снежинки, укрывая грязные лондонские мостовые девственно-чистым пушистым ковром, я почувствовал, как успокаивается душа. Всё стало казаться лучше, мир добрее, люди человечнее, а «близкие к природе» – роднее…

– Нет, мальчик мой, нет, – пробормотал месье Ренар, вставая за моим плечом с чашкой кофе по-бретонски. – Настоящую зиму надо смотреть в России. Жить зимой, наслаждаться, дышать ею. Как ты смотришь на небольшое путешествие в Санкт-Петербург?

– Медведи, гречневая каша, водка, балалайки и казаки? Конечно да, сэр!

За два года до начала Истории

«Хотел бы я знать, зачем звезды светятся… Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог вновь отыскать свою»

«Нам покорится море звёзд».

Инэрис захлопнула книгу и подняла глаза за окно — туда, где в темнеющем небе загорались маленькие огоньки. Из парка, где она проводила последнее лето своего детства, доносились запахи горячей смолы и хвои. Ещё не начало холодать, хотя девочка знала, что и эти минуты тепла — последние. С наступлением ночи с моря всё сильнее дул промозглый ветер.

«Нам покорится море звёзд, — повторила она про себя. — Нет, нам покорилось море звёзд. Но что теперь?»

Мысль оборвалась, подчиняясь резкому звуку — за спиной хлопнула дверь, и на пороге показалась её наставница — владычица Империи Тысячи Солнц, правительница Нимеи и всех прилегающих колоний, Глава Сената Кариты, дочь последнего императора династии Магдаро — Аврора.

«Авророй» хрупкая женщина, лишённая возраста, с волосами цвета закатного солнца, которые крупными завитками спадали по хрупким плечам, укутанным в пурпурную мантию, была только для двух существ в обозримой Ойкумене. Первой была её юная ученица, Инэрис. Имя второго давно стёрлось из летописей и легенд, и знала его теперь только сама Аврора — этого, второго, звали Галактион Аэций.

Вся обозримая Галактика вот уже почти тысячу лет называла Аврору не по имени, и даже не по фамилии. Большинство знало её как Вечную Владычицу, ту, что собрала воедино Империю Тысячи Солнц и покорила море звёзд. Ту, что первой обрела бессмертие. Ту, что правила Империей до сих пор.

— Наставница, — Инэрис хитро улыбнулась, одним только краешком губ, будто задумала что-то нехорошее, но Аврора знала, что шалости Инэрис безобидны — по крайней мере, до поры, и часто потакала им, не опасаясь последствий.

— Ты ещё не спишь?

— Едва стемнело, Аврора!

Аврора улыбнулась и присела рядом с девочкой.

— Ты знаешь, что вылетать в шесть.

— Да, но… — Инэрис опустила голову, так что серебристые пряди волос упали ей на лицо, а затем вскинула её снова, вглядываясь в зелёные глаза Авроры. — Я читала, — Инэрис взяла в руки книгу и продемонстрировала её наставнице. — Вот. О Рождении Империи.

Аврора подняла бровь.

— И?

— И я хотела спросить… Ну, знаешь… каждый раз, когда я читаю эту книгу, у меня такое чувство, что из неё вырваны страницы. Смотри… Например, после того, как закончилась война кланов…

Инэрис принялась торопливо листать книгу, но Аврора опустила ладонь поверх обложки и захлопнула фолиант.

— Спать, Инэрис.

— Но ты не ответила…

— Потому что нечего отвечать. История такова, какой она записана в книгах.

Инэрис прищурилась.

— В самом деле? Но разве историю пишут не победители?

— Верно, — согласилась Аврора, — историю пишут победители. Именно поэтому история — это то, что записано в книгах. А то, чего там нет — забыто и должно оставаться забытым.

— Но…

— Никаких «но». Спать.

Инэрис развела руками и встала. Не пытаясь больше спорить, она поплелась к кровати и принялась раздеваться.

Аврора стояла поодаль, не глядя на воспитанницу. Она смотрела за окно, туда, где уже горели первые звёзды.

«Нам покорится море звёзд», — повторила она фразу, которую знала наизусть. Фразу, которую сама же и написала много веков назад.

— Инэрис… — позвала она.

Девочка, уже стоявшая у кровати в одной только просторной белой сорочке, обернулась на голос.

— Я дам тебе эти страницы. Возьмёшь их с собой. Но никто не должен знать, что в них написано. Тебе ясно?

Инэрис серьёзно кивнула, и в глазах её светилось понимание. В который раз Аврора поразилась тому, как странно сочетаются детская чистота и невинность с острым умом и твёрдым характером ученицы. В свои четырнадцать Инэрис казалась то совсем ещё ребёнком, то взрослой, заключённой в хрупком, не до конца ещё сформировавшемся теле.

Аврора подошла к девочке и поцеловала в лоб. Она вернулась в свои покои, сняла со стены картину, покрытую толстым слоем пыли. Провела пальцами по гладкой поверхности, нащупывая замок. Раздался щелчок, и пластина, скрывавшая сейф, уехала в сторону. Аврора достала старинный, написанный ещё на пергаменте том. Сдула с него пыль и, открыв на последней странице, прочитала:

«Ни одна звезда не засияет, пока не найдётся человек, который будет держать сзади чёрное полотно. Галактион Аэций».

***

«Ни одна звезда не засияет, пока не найдётся человек, который будет держать сзади чёрное полотно».

Услышав шорох за спиной, Дезмонд захлопнул книгу и торопливо спрятал её туда, в нишу на стене, позади ряда обычных книг, доступных всем. Быстро задвинул цветными корешками и, оправив камзол, оглянулся.

— Дед? — Дезмонд невольно улыбнулся.

— Опять читаешь?

Эндимион Таурус Аркан, седовласый мужчина в белой мантии, недовольно прищёлкнул языком.

— Дезмонд, не могу понять, что с тобой творится? Скоро станешь таким же брюзгой, как и Анрэй.

Дезмонд фыркнул.

— Если мне стало интересно что-то, кроме забав с оружием, это не значит, что я собираюсь стать таким же сухарём. Просто… — он замешкался, а потом сказал почти правду, — просто книжка интересная попалась. Про подвиги. И войну кланов. Ты знал, что прежде, чем война закончилась, Аврора была свергнута, и год Нимеей правил… Дед, что-то не так?