Эльвира сидела на своей кровати, поджав ноги, и смотрела в иллюминатор. Стандартная ее поза последний месяц, выходила она из каюты, только чтобы поесть.

— Добрый день. — На слова Янсона она даже не повернулась. — У меня к тебе очень серьезный вопрос. На что ты готова ради встречи с Алексом? Ты ведь не веришь, что он погиб?

Сначала на эту фразу она никак не отреагировала, но постепенно до девушки дошел смысл сказанного. Она медленно повернула голову к Янсону и недоуменно на него посмотрела.

— Есть небольшая вероятность, что он жив… — медленно растягивая слова, произнес Янсон.

— На все. Я готова на все, — твердо произнесла Эльвира, сжав кулачки.

— Я никогда не понимал и не понимаю, почему и за что ты его полюбила. Да с таким упорством. Разве он стоит таких усилий? — глядя на Эльвиру, сказал Янсон.

— Разве любят за что-то? — грустно проговорила она, после чего задумчиво посмотрела в иллюминатор и отрешенно добавила: — Когда он рядом, мне хорошо, а без него — тяжело и больно. Я не знаю, любовь это или нет. Мне просто хочется, чтобы он был рядом.

— Понятно. — Янсон окинул взглядом Эльвиру и, наконец приняв окончательное решение, произнес: — Как ты смотришь на то, чтобы стать темной эльфийкой?

Сказать, что этим вопросом Янсон шокировал девушку, это не сказать ничего. Эльвира впала в ступор, лишь молча двигая губами, как рыба на берегу.

— А еще тебе придется умереть, — как само собой разумеющееся, добавил Янсон, — причем в ближайшие два дня. Ты готова?

Эльвира, пребывая в полном шоке и изумлении, а главное, непонимании, что происходит, просто молча смотрела на Янсона.

— Значит, не готова. — Янсон уже повернулся, собираясь уходить, но в этот момент Эльвира тихо сказала:

— Я готова…

— Ты что-то сказала? — обернулся Янсон, сделав вид, что не расслышал.

— Я! Готова! — вскочив с места, яростно выкрикнула Эльвира.

— Хорошо-хорошо, орать-то зачем? — поморщился он, заодно мысленно похвалив себя за предусмотрительно поставленный полог тишины. — Сядь.

— Простите, — потеряв запал, тихо произнесла Эльвира, садясь обратно на койку.

— Ничего страшного. Переживу. Значит, тогда слушай меня внимательно. Эльзе и Курту ничего не говорить, более того, быть такой же, как до этого. Это понятно? — Эльвира согласно закивала головой, внимательно слушая Янсона. — Завтра вы высадитесь на берег, рядом будет небольшой городок, там вы остановитесь на ночь. Ночью я постучу к тебе в окно, ты, естественно, должна быть одна. Со мной уже будет твое тело, которое и останется вместо тебя. Главное, запомни: согласишься сейчас — и обратной дороги не будет. Тебе придется забыть друзей и родственников. Ты готова на это пойти?

— Да. Готова, — уверенно произнесла Эльвира. — Но с чего вдруг меня кто-то захочет убить?

— О, это будет небольшим посланием твоему родственнику. Думаю, графу будет приятно узнать, кто именно убил тебя, — зло усмехнувшись, произнес Янсон. — Можешь поверить, твоя смерть будет абсолютно достоверной. А детали тебе знать не надо.

— Тогда только один вопрос, вы не верите Эльзе и Курту?

— Одна — бывшая тайный агент, второй — кронпринц; даже этих фактов хватит, чтобы перестать доверять обоим, — улыбнулся Янсон. — Но нет, дело не в доверии. Просто чем меньше знаешь, тем лучше. О том, что Алекс, возможно, жив, знаем только я и ты.

— Зачем вы мне помогаете? Вы ведь могли просто промолчать.

— Есть много причин, которыми я могу объяснить свое решение. Вот только знать их тебе необязательно, — все так же улыбаясь, произнес Янсон. — Просто поверь: причина тебе помогать — очень весомая.

Граф Оливер де Стоун смотрел на мертвое лицо Эльвиры и пытался понять, что он чувствует. Ему было не все равно, но и горевать он не собирался. Было обидно за потраченное впустую время, это факт, и еще жаль такую перспективную девочку. В любом случае отомстить придется. Кажется, кое-кто забыл, на что способен граф де Стоун.

После похорон он направился в гости к своему старому приятелю, архимагу Ларену Дорну. Тот сопровождал Эльзу и Курта, хотя и ежу понятно, что фактически он охранял их. Вот именно этот вопрос граф и хотел закрыть. Ларена он нашел в ресторане, тот всегда любил хорошо и вкусно поесть.

— Приятного аппетита, — подсаживаясь к нему за столик, весело произнес граф.

— Спасибо, — спокойно продолжая трапезу, сказал Ларен. — Чего хотел?

— Решить один вопрос. По поводу твоих курсантов, — усмехнулся граф.

— Ну, один вопрос ты уже решил, — намекая на смерть Эльвиры, с сарказмом в голосе произнес Ларен.

— Это сделал не я. И тот, кто это совершил, долго жить не будет, — поморщившись, сказал граф.

— Кто его знает… все может быть, — философски заметил Ларен, откидываясь на спинку стула.

— Давай уже закроем эту тему; я, конечно, понимаю, что ты не хочешь мне верить, но факты — вещь упрямая. Когда меня подставили в Луизарне, я был в другом месте, и есть куча свидетелей.

— Конечно, я помню, — достав зубочистку, Ларен принялся ковыряться в зубах, — особенно интересно звучит фраза: «Все погибли, один я в живых остался».

— Ладно. Не веришь — это твое дело. Но я тебе даю свое честное слово. Никаких плохих намерений у меня в отношении твоих студентов нет. Я не собираюсь их убивать, или пугать, или вредить. Слову ты моему веришь?

— Ты сам знаешь ответ, — философски заметил Ларен. — Но я это учту. Отцу Курта то же самое передать?

— Я уже с ним говорил.

— И как? Поверил? — заинтересованно спросил Ларен.

— Мы с тобой знакомы уже много лет, почему ты веришь Ульдриху больше, чем мне?

— Ты не прав в основах. Я не верю, что Руиз, который боролся с церковью и демонами больше тысячи лет, вдруг встал на их сторону. То, что нашим политикам выгодно верить в твою версию, это их дело. Но это не значит, что остальные в нее должны поверить, — хмуро глядя на графа, ответил Ларен.

— А убийство двух императоров светлых эльфов, когда там гостил Ульдрих, тебя не смущает?

— Кто там кого убил, знают только эльфы, но что-то они не спешат воевать со своими темными сородичами, а вот к нам в гости по-прежнему собираются. Странно, да?

— В любом случае то, что хотел сказать, я сказал, — вставая, произнес граф. — Мне очень жаль, что ты не хочешь услышать правду. Такое впечатление, что Руиз промыл тебе мозги. И это печально, мой друг.

— Скорее я оказался умнее, чем ты думал, мой бывший друг, — выделив сарказмом нужное слово, возразил Ларен.

— Что же, прощай; пусть время рассудит, кто был прав… — сделав печальное лицо, попрощался граф и ушел.

— Вопрос только, кто из нас доживет до этого момента… — тихо, почти про себя произнес ректор академии архимаг Ларен Дорн.

Как можно описать то, что описанию поддается слабо? Казалось, еще секунду назад я лежал на земле и готовился умереть, и вот я вроде как жив. Или не жив? Не понимаю. Мое сознание, или душа, или еще что-то, мне неизвестное, сейчас парило возле тела. Я видел свое тело со стороны, хотя слово «видел» будет неверным. Ощущал? Или чувствовал? Не знаю. Сложно описать состояние, в котором я сейчас пребывал. Я видел, чувствовал, ощущал все, что вокруг. Причем одновременно, во все стороны. Но при этом мир был каким-то другим… плотным, что ли? Какая-то эльфийка пыталась спасти мое тело. Я видел, как из ее тела в сторону моего устремляется множество ветвистых, как молнии, линий. Как они становятся настолько тонкими, что уже невозможно увидеть их, но при этом я их ощущаю. Эти миллионы или даже больше линий воздействуют на клетки в моем теле. Направляя поврежденные клетки в стороны и создавая новые из уже мертвых клеток или просто воздействуя на окружающие ткани мира и моего тела. Это потрясающее наблюдение – увидеть, как именно работает магия. И все эти линии исходили из маленькой феи, которая находилась внутри эльфийки. Ее размер – чуть больше мизинца, но иногда казалось, что она становится больше самой хозяйки. По этим линиям импульсами устремлялась энергия в виде маны, в процессе движения преобразуясь в нечто другое. В то, что было заложено в заклинании.