Тут хоть и не настоящий лес, но деревья растут достаточно густо, так что, отползя метров на тридцать, я смог подняться на ноги, особо не опасаясь получить пулю. Да и огонь уже стихал, только для порядка постреливали. Сейчас они что-то изобретать начнут, чтобы меня надежно взять, ну а я их, собственно, обманывать. В общем-то, обманул уже, через дорогу рванув – мне в другую сторону надо было, но там по пути укрытий никаких не наблюдалось. Еще можно было вернуться, и, обогнув дом, через забор перелезть, но и там дальше метров сто-пятьдесят открытой местности. Если бы догадались объехать и там меня перехватить, паршиво могло бы выйти. А так нормально все получилось.

Отбежав еще где-то на сотню метров, я стал забирать влево, делая крюк, и совсем скоро выбрался к идущей перпендикулярно аллее. Где-то вдали уже завывали сирены, милиция значит, на подмогу к парням в костюмах мчится. Но накрыть меня им уже не светит, если конечно сам не сглуплю или случайно не вляпаюсь. Постараемся этого избежать.

Что для разведчиков, что для партизан, что для меня сейчас, пересекать дороги самое опасное – заметить очень легко. Но наблюдателей выставить пока не успели. Так что без помех преодолев открытое пространство, я опять углубился в парк и почти галопом помчался в сторону реки не забывая, однако, и об осторожности. Но перед любым встречным-поперечным у меня есть серьезное преимущество, хотя бы потому, что вижу в предутренних сумерках не хуже, чем днем.

Набережную я опять переползал на брюхе, заметив в некотором отдалении милицейский уазик. Но все прошло благополучно. Спустившись к реке, вошел в воду и поплыл к противоположному берегу. Даже раздеваться не стал, только на ходу засунул в герммешок рюкзачок, оружие и оставшиеся патроны.

Царапину от пули на плече, про которую я уже успел забыть, сильно защипало, но внимания это не стоило. Против инфекции антибиотик вколю, а потом ведьмачей мазью замажу, я ей теперь даже больше обычных лекарств доверяю. Учитывая ускоренную регенерацию, через пару дней и следа не останется.

На той стороне, взволнованно бегая из стороны в сторону, меня поджидал Когорша. Не усидел в машине, паршивец, а открывать дверцу он давно наловчился.

– Все нормально, брат, – выбравшись из воды, успокоил я его и, не отвечая на расспросы, еле переставляя ноги, поплелся к машине. – Потом все.

Все случившееся за последнее время вымотало меня до крайности, и именно сейчас, когда, наконец, схлынуло возбуждение от опасности, я ощутил полную опустошенность и неимоверную усталость. Надо отыскать какую-то безопасную нору, как следует отдохнуть и тщательно обдумать все последующие ходы – достаточно я глупостей уже наделал, и жив только чудом остался. Поблизости я знаю только одно место, где можно на время затаиться, чтобы привести мысли и чувства в порядок; значит, туда и направимся.

Достав из машины сумку с одеждой, я быстро переоделся – не лезть же на сидения мокрым. Футболку пока надевать не стал, а, вытащив аптечку, подозвал домового:

– Когорша, иди сюда, помогать будешь, мне там дотягиваться неудобно.

– Я тут уже. А что делать надо?

– Лечить меня будем. Сейчас все покажу.

Вражеская пуля пропахала борозду от плеча и дальше к лопатке. После купания подсохшая было рана размокла и опять кровила. Неплохо бы пару швов наложить, но самому мне не дотянуться, а Когорша не справится. Бог с ним, и так заживет. Я вколол себе антибиотик, и домовой сноровисто замазал рану еще Святополком подаренной мазью, а потом прилепил сверху тампон. Вот и вся операция. Натянув сухую футболку, я сел за руль, взял из пачки с верблюдом и надписью «самец», сигарету, оторвал у нее фильтр и с наслаждением закурил – жалко солдатский Кэмел, без фильтра который был, уже не выпускают. Правда, его и раньше у нас не купить было, мне знакомые из Штатов привозили. Сделав первую, самую вкусную затяжку, я обратился к домовому:

– Забирайся давай, сейчас перекурю и поедем.

На курение домовой давно уже не морщился, более того, иногда покуривал сам. Я, в общем-то, не запрещал, только предупредил, что нюх подпортить может, да и вообще это не очень полезная привычка. На что Когорша только отмахнулся, сказав, что нюх и здоровье, ему от табака потерять не грозит. Вполне может быть, кстати, он же какая-никакая, а нечисть, хорошо хоть серой не пахнет. Так что сейчас, домовой задымил вместе со мной – забавное, надо сказать, зрелище.

Добираться нам было совсем не далеко – до Старой Деревни. К дяде в гости отправимся, хотя он и не приглашал, да и дома его нет, но отец по телефону намекнул, что можно воспользоваться этим вариантом, так что в обиде дядя не будет. Ключей у меня, конечно, нет, но вот способность вскрывать любые замки никуда не делась, и отцу об этом было известно.

После развода с женой и размена жилплощади, дяде досталась неплохая однокомнатная квартирка. А уже ту он совсем недавно обмахнул с доплатой на двушку – кому-то из его родственников срочно понадобились деньги. Так вот, хотя дядя жил уже в новой квартире, документы еще переоформить не успели и особо не торопились – свои люди, все на доверии. А об этом обмене даже его бывшая не знает, да и вообще очень немногим известно. Могут меня там найти? Со временем, конечно, отыщут, но вот денек-другой там точно будет безопасно. Если бы не эта оказия, пришлось бы за город ехать – была у меня там пара вариантов пристроиться, а на худой конец, ночевать можно и в лесу, с палаточкой или даже в машине, но пока не нужно. Кстати, про машину: раскатывать на моей по городу скоро станет очень и очень неосмотрительно, надо срочно ее менять. К счастью, и по этому поводу у меня идея есть – дядину Ниву возьму. Во он попал! Ничего, с деньгами у меня напряга нет, сочтемся, другую машину себе купит, не хуже.

Докурив, я завел машину, и мы тронулись. По дороге притормозили у торгового центра, и я опустошил пару банкоматов, а потом, собственно, и приехали – от универмага до цели всего пару минут езды было. Новенькая многоэтажка в новом районе. Дядин родственник покупал квартиру еще в строящемся доме, в результате по срокам его прокинули, и тут пожить вообще не удалось – поменялся, а Андрей Николаевич заселился всего пару месяцев назад, и тоже почти сразу свалил. Теперь вот мы с Когоршей перекантуемся.

Оставив машину у подъезда, мы поднялись на седьмой этаж и, не заметив на лестничной площадке посторонних, взялись за взлом квартиры. Хотя это громко сказано – в этот раз замок хотелось не сломать, а просто открыть, что вполне удалось – в общем, ничего удивительного, браслет я тоже не испортив снимал.

С последнего посещения, когда я помогал дяде перевозиться, тут ничего не изменилось. Большая прихожая, одна комната проходная – типа гостиная, другая служила дяде сразу кабинетом и спальней. Задуманный ремонт Андрей еще не начал, а мебель приволок из старой квартиры. Оглядевшись в доме, я направился в кабинет и тяжело плюхнулся в кресло у большого письменного стола. Следом прошмыгнул домовой, примостился рядом на диване, и вопросительно на меня уставился – мол, что теперь делать будем? Несмотря на усталость, сразу будет не заснуть – слишком состояние взвинченное, – есть тоже совсем не хотелось. Значит надо нервишки подлечить. В голову приходил только один способ, как это можно сделать.

Неохотно поднявшись из мягкого кресла, я подошел к серванту, открыл бар, заглянул внутрь и только присвистнул – а нехило так дядюшка алкоголем запасся! Разномастные бутылки оттуда только что не сыпались.

– А что я пью – я пью коньяк французский. Простой коньяк «Наполеон». Простой коньяк «Наполеон». Я им уставил весь балкон, – напел я, перебирая емкости с напитками, и раздумчиво обратился к Когорше:

– А мы что пить будем? Шампанское по утрам… ну, ты в курсе. Водку тоже, вроде, как моветон. Хотя для нас сейчас и не утро совсем. Вино – это по другому поводу…

– Я как ты, – всецело доверился моему выбору домовой. От спиртного он не отказывался никогда, правда, сам обычно предложений выпить не выдвигал.