— Правая цель нейтрализована, Каон. Думаю, до конца боя. — Скромно доложил я. Каон одобрительно глянул в мою сторону.

— Ещё четыре попадания в астероид, старший лейтенант. Цель разрушается, — спокойно и выдержанно сказал андроид.

— «Дробь» стрельбе! Ульяна, гаси последний эсминец! Одного Арха и пиратский эсминец мы вынесли! — Сразу же отозвался Каон.

Тактический экран сразу же мигнул мгновенной вспышкой. Мы подошли к побоищу почти вплотную и уже видели его участников невооруженным глазом. Третий эсминец пиратов, медленно разворачиваясь вокруг своей горизонтальной оси от импульса снарядов «Пилы» в корму, катился прямо в крупные обломки разбитого на три части астероида пауков. Там было видно мельтешение точек одноместных истребителей архов, но после того, как ментальная сеть пауков была нарушена, особой угрозы эти истребители без управляющих вожжей самки-паучихи и хора её мальчиков, восьминогих мужей-подпевал, нам не представляли. Кроме того, оставался наш союзник, салатовый астероид из родственного Роя. Он и вторым астероидом займется, и эти бесхозные истребители-сироты приберёт.

Однако вражеский астероид на это имел свой взгляд и свои резоны. Не разворачиваясь, он прекратил стрельбу по изрядно побитому астероиду союзников и пошёл на разгон, собираясь тихо, по-английски, покинуть эту ну очень уж оживлённую вечеринку, где, собственно, уже остался в одиночестве. Все остальные участники с его стороны, так или иначе, уже успели нас покинуть. Но салатовые пауки, видимо, были не намерены отпускать гостя без дружеских объятий. Они с

трудом раскочегарили свой обломок и душевно ахнули из всех стволов вслед уходящему астероиду врагов. «Корнео» тоже не поленился и дал залп. То ли зелёные архи попали, толи мы, но астероид противников стало заносить на маршруте разгона как большую автофуру, летящую в кювет по обеим полосам земной дороги. Медленно, но стремительно. Дурацкое сочетание слов, правда, ведь? Но иначе и не скажешь. Так и было: на глаз медленно, но в ощущениях стремительно. Астероид зелёных окутался облачком выпущенных вдогонку врагу истребителей, и всё стало ясно. Мы победили. Об этом и зашуршало в ушах паучьим языком. Ну, я уже его приводил вам как пример. Больше повторять не тянет. В стойке радиста пискнул и коротко прогудел принтер. Андроид прокомментировал: «Пауки просят не беспокоиться. Они сами закончат бой с оставшимся астероидом. Пиратов с эсминцев просят допросить вместе с нами».

Каон хмыкнул: «Допросить, значит… Ну, может, и допросить. Передай паукам, чтобы выслали бот. Мы передадим выживших пиратов им. Они заслужили честь общения с нашими союзниками».

— Можно, я, Каон? Можно мне на эсминец? — Я аж подпрыгивал и тянул руку как в школе.

— Так трофеи любишь? — усмехнулся Каон.

Я судорожно закивал, как китайский костяной болванчик.

— Можно, конечно. Тебе всё можно, Серьга! Ты же его и стреножил. Давай так, ждём полного окончания боя, потом стардюки Жиро будут чистить свои эсминцы, а ты пойдешь с Юноной, и кого она там ещё отберёт на свой корабль, пошаришься там. Только учти, это ведь пираты. Там, кроме пустой обёртки от солдатских пайков на палубе, ничего не найдешь. Разве что пленных или рабов… В общем, сам глянешь. Готовься. Юнона! Бди в восемь глаз! Тебе всё понятно, телохранитель?

Юнона скромно потупила глазки и улыбнулась. Общение со Стасом девчонку совершенно развратило. У неё стали прорезаться эмоции!

— Каон, я посмотрел. Там некого бояться. Все лежат.

— Вот на месте и разберёшься. А Юнона тебя надёжно прикроет. Первым делом отключи от питания через резервные источники искин эсминца. Вдруг у него закладка на самоподрыв при визите гостей на борт. — Каон перестал шутить, и был полностью серьёзен.

Я снова нырнул в рубку обездвиженного эсминца и перерезал подведённые к искину кабели садовым секатором. Можно было взять ножницы по металлу из школьной мастерской, но я не догадался сразу.

— Сделал! — молодцевато доложил я.

— Молодец! — сказал Каон, давя улыбку. — Как это ты так скачешь туда-сюда? Вроде, со своего ложемента никуда не девался?

— Тайна, покрытая мраком, Каон, — пожал плечами я. — Сам не больно-то понимаю. Однако делаю. Псион я или так, погулять вышел?

— Псион, псион, — успокоил меня Каон. Теперь он улыбался, не скрывая свою физию. — Тебе за такую чистую победу орден Сутулого полается…

— Знаю, знаю! — вернул ему улыбку я. — С закруткой на спине! Так же и моряки у нас говорили.

— Словечки ведь одни, что в армии, что во флоте, — ответил Каон. — В общем, молодец! Стасу будет доложено, что псион клана Росс обучение и апгрейд организма прошел и готов участвовать в боях. Молодец, Серьга! Отец будет рад и горд. Так держать!

— Есть, так держать! — изо всех сил выкрикнул я.

Я, может, и попробовал бы скакнуть в залипший в космосе эсминец прямо из рубки «Корнео», но как взять Юнону с её адъютантом? Подмышку, что ли? Этого я ещё не умел. Сейчас не умел, но надо бы вскорости научиться. Ладно, полетим на челноке, так даже интереснее. Юнона попыталась отобрать у меня управление, но я лишь вопросительно изогнул левую бровь (три часа тренировки перед зеркалом), и нахальная андронесса с быстро развивающейся личностной матрицей скромно вильнула тощей попкой и уселась на правое кресло в рубке маленького челнока. Я, само собой, сел на левое. Сзади стукнул металлом штурмового метателя Джоре приглашённый в наше развлекательно-познавательное турне андроид. Открываясь, поехала вверх бронестворка лётной палубы, и мы изящно скользнули в пустоту маневром, который я подсмотрел у лётчика палубной авиации Северного флота Игоря Ярославлева. Вот кто настоящий ас! Но — отставить мешающие управлению челноком воспоминания, всё внимание на приближающийся дохлый эсминец.

Ключ пирата так и торчал в капитанском пульте, поэтому проникновение на борт трофея не представляло для меня никакой сложности. Просто подал на крошечную лётную палубу эсминца энергию из аварийной батареи и нажал на пульте соответствующую кнопку. Створка поднялась к ограничителям как раз к моменту, когда я пробовал зайти на палубу кормой челнока. Палуба эсминца оказалась абсолютно пустой, и мой манёвр не вызывал особых затруднений. Челнок встал на силовые рельсы, створка палубы пошла вниз. Я оставил всю аппаратуру челнока включённой, двигатели «горячими», и вопросительно посмотрел на Юнону. Она повернулась к вооружённому до коренных зубов андроиду в штурмовой броне и что-то ему приказала мыслеречью.

— Это явно лишнее, Юнона. На всём корабле я не чувствую ни одного активно действующего мозга. Только расплывающиеся пятна мертвых сознаний и люди в глубоком отрубе. Пять человек.

— А…

— Мертвецов четверо, — любезно подсказал я.

— Ничего не значит. У нас боевой выход на шмон вражеского корабля. Уставы, Серьга, пишутся кровью! — профессорским тоном отчеканила Юнона.

— Это выражение ты на Земле спёрла или у вас тоже так говорили? — заинтересованно поинтересовался я.

— Разум един, — туманно ответила телохранительница, — что в России, что у Джоре. Что расселся? Пошли!

Сзади загремело и залязгало прокатным станом. Боевик-андроид танком прорыва вышел на палубу уже захваченного корабля. За ним, быстрой тенью, скользнула Юнона. Иначе и не сказать, чистая ниндзючка. Последним протрюхал я.

— Тут пусто, Юнона. Давай мы с тобой в рубку, а боец пусть собирает и стаскивает в одно место тела. Надёжное место, с решетками. Сейчас я ему дам расположение маркеров тел.

Так и сделали. Боец потопал в корму, а мы пошли в броневую консервную банку рубки, ближе к носу корабля. Броняшка рубки была беззаботно открыта, у входа валялось тело в старом скафе. Юнона на миг присела возле него.